Невольно я потянулась и приложила ладонь напротив его ладони. В тот момент я будто чувствовала его тепло даже через толстое стекло.
Перед глазами стали пробегать моменты, которые так дороги нам. Первая встреча в школе, карусель на детской площадке, поездка на море, походы в дельфинарий, фотосессия на поляне, папина лаборатория, венецианский бал…
Я уверена, что то же самое сейчас видит и Дайя…
Может, я не права, что так поступила с ним? Может, нужно обо всем рассказать?
Внезапно идиллию нарушил настойчивый писк мобильника с той стороны стекла. Дайя неохотно оторвал руку от окна и раскрыл телефон. Прочитав сообщение, он виновато взглянул на меня, потом на экран.
Я кивнула. Ему опять пора на Виртус.
Дайя подышал на стекло и написал: «CYA:-*».
«CYA», — устало вывела я.
«Я тоже была рада увидеться».
В следующий миг на меня смотрело лишь собственное отражение. Вся природа стремится к самосохранению.
Мне не сиделось в комнате. Слишком душно. Слишком пусто. Слишком много потраченного зря времени.
Хотелось выйти на задание, но Димитрий запретил операторам на Виртусе высылать мне информацию. Мой номер в базе аннулировали, и сообщения о заданиях больше не приходили.
Раздражало абсолютно все, начиная от болтливой соседки до снующих по блокам студентов. Хотелось свободы, действий, хоть какой-то активности. Даже учеба в двух университетах не могла заполнить свободное время и тем более сравниться с адреналином, который кипит в крови при выполнении заданий.
Я не могу просиживать последние два года просто так. Я накинула кофту и вышла в коридор. Вроде никого нет. Я притронулась к телепорту и скучное общежитие исчезло.
Я приземлилась у скалы и разочарованно вздохнула — опять попала не туда. После аварии со мной что-то произошло. Не только жизнь укоротилась на двадцать лет, но и способности действовали хуже. Купол теперь не такой прочный, каким был раньше. Любой удар заставлял его лопаться, также он утратил эластичность. Телепортация также становилась проблемной. Я промахивалась при приземлении на сотни метров, иногда целых полкилометра.
Это крайне странно. Как будто я теряю способности.
Я хотела сразу телепортироваться в хижину Марата, а вместо этого оказалась тут. Пришлось повторить зарядку и пробираться сквозь каменные преграды. Дом пустовал. Я прошла в комнату с окном на водопад, взобралась на подоконник и прижала колени к груди.
Полнейшая тишина.
Дейна и Ява спрятаны под присмотром ягуаров. Как они теперь без брата? Хорошо ли с ними обращаются? А где Марат? Где скрывается от преследователей?
Я потрясла головой: не зря Винь называет меня ботанкой бестолковой. Вместо того, чтобы переживать за себя и ломать голову над тем, как спасти свою шкуру, я беспокоюсь об оборотнях, чья способность к выживанию крайне высока.
Мне семнадцать и мне осталось жить всего два года. Я не готова расстаться с родителями. Хочу видеть, как растет мой маленький братик. Боюсь больше никогда не встретить НАФА, любимого Винни. Тех, кто мне так дорог. Я даже не успею закончить университет.
Страшно представить жизнь без Дайя.
Но… но кого волнует моя судьба? Все человечество сейчас балансирует на острие ножа. Если Гару удастся осуществить задуманное, то хана всем.
— Катта, чего ты хнычешь? — внезапно услышала я.
Я оторвала глаза от колен. Марат удивленно смотрел на меня. Он ужасно похудел и еще сильней одичал. Я спрыгнула с подоконника и обняла друга.
— Как ты тут оказался? Я думала, ты уже далеко? — спросила я, не веря своим глазам.
— Я вернулся ненадолго. Узнал, что их тут пока нет, решил наш тайник проверить заодно, — прошептал Марат. — Ты почему здесь одна? Думал, спасаешь мир, летая со сверхзвуковой скоростью.
— Нет. Меня отстранили от заданий, — я заставила себя улыбнуться вместо того, чтобы разрыдаться.
— Да ладно. Почему? — Марат округлил глаза. — Дайя за тебя не заступился?
— Нет. Мы расстались.
— Не верится! Сколько всего случилось всего за два месяца. Когда все успело так измениться? — оборотень недовольно поморщился. — Ты же сказала, что любишь его, так почему расстались?
— Я умираю, Марат.
Балам вытаращил глаза, словно я несла полный бред.
— О чем ты говоришь? — растерялся он.
Я рассказала о своей болезни, об отстранении на Виртусе, о решении расстаться с Дайя.
— Вот… Ты третий человек, кто знает об этом. Пожалуйста, только не говори никому, хорошо?
— Я никому не скажу. А главное — некому, — кивнул Марат. — Слушай, Катта, ты конечно прости… Я честно, от души, очень-очень сожалею о случившемся, но не могла бы ты на секунду прервать свою тираду? Нужно поговорить по поводу Гару.
Я с непониманием взглянула на него. Странно, но вместо того, чтобы обидеться за такие слова, я улыбнулась. Почему-то мне нравилось его отношение к проблеме. Марат не стал жалеть и сюсюкаться, как делала НАФА, а вновь настроил на рабочий лад.
