Выйдя во двор, они действительно увидели столб света, а точнее луч, единственный пробивавшийся сквозь гущу темных туч. Это было за деревней, по другую сторону от железной дороги, откуда они пришли. Там, куда падал луч света, находилась автомобильная дорога, которая соединяла несколько поселений и город между собой.

Никита с Мирой на руках вышел со двора и направился в ту сторону. На голову неприятно капал дождь, стекая затем по лицу. Ангел легко заметила это и тут же прикрыла их обоих своими большими крыльями, которые еще были в ее власти.

— Тебе страшно? — вдруг спросил он, перешагивая через большие лужи.

— Нет.

— А мне очень страшно. Вновь терять того, кого я люблю. Мне следовало бы запереть тебя дома, особенно когда ты потеряла свои силы и не можешь вот так легко исчезать и проходить сквозь стены. Я бы на всю жизнь остался в этом доме, без воды, газа, интернета и других удобств, лишь бы с тобой.

Он избегал смотреть ей в глаза, обратив все свое внимание на грязную дорогу. Но он прекрасно видел, как Мира в изумлении уставилась на него, еще крепче обхватив его шею руками. Было приятно чувствовать ее горячее дыхание на щеке. Горячее…как у человека.

— Я тоже тебя люблю, — наконец ответила она, и парень облегченно вздохнул. Ему было так необходимо слышать это. — Не как подопечного. Я бы так хотела, чтобы мы были вместе. Если бы мне Гавриил предоставил выбор, вновь обрести ангельскую силу или остаться с тобой, даже существуя в этом странном состоянии между жизнью и смертью, я бы без раздумий выбрала второй вариант. Да, я была неправа, когда сказала, что мне не страшно. Я боюсь, что Гавриил лишит меня воспоминаний о тебе и о том, кем я стала благодаря тебе. Ангелом с прошлым и настоящим. Я что-то вспомнила и поняла, кем была при жизни. И это все только благодаря тебе.

До асфальтированной дороги оставалось несколько метров. Здесь она резко сворачивала за высокие деревья в сторону города. Ездили тут не очень часто, но дорога считалась опасной из-за резкого поворота. Поэтому на высокой скорости здесь ездить не разрешалось. Никита поставил девушку ступнями на свои кроссовки, чтобы ей было не так холодно стоять на земле, хоть он и понимал, что сейчас она пойдет к лучу света, падающему на мокрую траву на другой стороне дороги.

— Я тебя не пущу, — сказал Никита, обвив ее талию руками. В груди сердце застучало быстрее, паника нарастала с бешеной скоростью. Сейчас она исчезнет, и он никогда ее больше не увидит. — Этот ангел там? Я поговорю с ним.

Мира оглянулась на столб света, разглядела Гавриила, протягивающего ей руку.

— Ты не сможешь, — замотала она в протесте головой. — Он стоит там, а ты его даже не видишь.

Девушка обвила руками шею Никиты, не позволявшего ей ступить на землю. Она смахнула ладонью с его щек капли дождя, который не собирался заканчиваться. Это был уже не ливень, но и не тихий дождик. В груди Миры затаилось беспокойство. Все это ей не нравилось. Как будто какая-то часть силы сохранилась, и она предчувствовала беду. Такое уже было несколько раз, когда она чувствовала, что ее подопечному грозит опасность. Но сейчас все будет хорошо. Они расстанутся навсегда, и Никита будет жить. Она сделает что угодно, лишь бы он жил!

Ее нимб слегка светился, лишь напоминая о том, что Мира не человек. Однако в следующую секунду девушка потянулась к парню, поцеловав его теплые мягкие губы. Ей стало все равно, что видит Гавриил. Она должна попрощаться так, как сама хочет. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть всю жизнь, пусть это жизнью Мира никогда не сможет назвать. Они слились в поцелуе, зная, что больше никогда не смогут сделать этого. Его теплые ладони блуждали от плеч к талии, а затем одной ладонью он коснулся подбородка девушки, другой рукой продолжая ее придерживать за пояс. Поцелуи сводили с ума. Ни с одной девушкой ему так не нравилось целоваться.

— Мне нужно идти, — прошептала она ему в губы.

— Я хочу с тобой, — ответил он так же тихо, пытаясь отдышаться.

— Ты должен остаться. Живи за нас двоих.

— Зря ты поцеловала меня. Теперь мне еще тяжелее отпустить тебя.

— Значит, мне придется отпустить тебя первой.

Она медленно убрала ладони с его плеч, напоследок нежно проведя пальцами по шее. Мира пыталась улыбаться, но у нее это плохо получалось. После вчерашнего дня Никита теперь никогда не забудет, как выглядит искренняя счастливая улыбка девушки, которую он полюбил. Ангел ступила на холодную землю и, напоследок взглянув на парня, отвернулась и зашагала в сторону дороги, которая находилась в нескольких метрах от них. Луч света будто по команде стал больше несмотря на то, что продолжал идти дождь. Холодные капли стекали по лицу, волосам. Белые крылья волочились следом, пачкаясь в грязи. Но даже так она оставалась ангелом.

Она не оборачивалась, а он смотрел, как девушка начинает переходить дорогу, все ближе оказываясь к столбу света. Он так засмотрелся на нее, что не сразу увидел выворачивающий из поворота автомобиль на высокой скорости. Конечно, это дорога для одностороннего движения, и ездят по ней довольно редко. В голове Никиты лишь успела пронестись мысль: она думает, что он проедет через нее, даже не затронув. Но он-то видел ее грязные ступни и крылья, утопающие в грязи. Он знал, что ее голос слышали другие люди.

Парень лишь услышал гудок машины, когда выскочил в несколько прыжков на дорогу, толкая Миру вперед. Она полетела вперед на траву, а он устремился вслед за ней.

Громкий звук тормозов оглушил его. Парень почти успел улизнуть от тормозящего автомобиля, который заскользил по мокрой дороге, но в следующее мгновение его бок пронзила острая боль, и он, кувыркаясь, отлетел к обочине. Где-то в далеке пронесся крик, глаза заволокло пеленой.

Лицо Миры стало последним, что он увидел. Она спасла его отца, а он спас ее. Круг замкнулся.

Мира думала, что успеет скрыться от автомобиля. Но вот последовал громкий гудок, а это значило, что водитель ее видит. Девушка хотела уже отпрыгнуть вперед, но времени оставалось слишком мало. Однако в следующее мгновение ее сильно толкнули в спину, так, что девушка упала в траву, больно прокатившись до этого коленками по асфальту. Она тут же повернула голову, наблюдая, как автомобиль, пытаясь затормозить, скользит по асфальту и как Никита спешит к ней. Но вот машина сбивает его в бок, отшвыривая на обочину дороги.

— Никитаааааа! — заорала она, подскакивая с земли и спеша к парню, лежащему на дороге и раскинувшему руки в стороны. Она даже не заметила, как по щеке скатилась слеза.

Мира опустилась на коленки рядом с юношей, когда он был еще в сознании. По шее ходили желваки, он сильно напрягался от боли, пытаясь перетерпеть ее и не закричать. Крови нигде не было, но от этого не становилось легче, потому что уже в следующую секунду она наблюдала, как Никита начинает отключаться.

— Нет, не закрывай глаза! — крикнула она, касаясь щек парня. Девушка начала шарить по его карманам в поисках телефона. — Не волнуйся, ты будешь жить, я сейчас позову на помощь.

И наплевав на все ангельские правила, она позвонила скорой помощи и сообщила адрес. Тот, кто ответил на другой стороне линии, услышал ее. Мира даже не заметила, как водитель скрылся из поля зрения. Бросил его умирать здесь! По щекам текли ручьи слез, глаза Никиты закрылись, но он все еще был жив.

Мира не сразу заметила стоящего рядом Гавриила. А когда увидела верховного ангела, крикнула:

— Помогите ему! Это же в вашей власти! Я прошу! Я готова уйти с вами и больше никогда его не видеть, но только, пожалуйста, спасите его.

Девушка положила голову Никиты к себе на колени и принялась гладить его по волосам, будто он мог почувствовать это без сознания. Она даже не знала, когда врачи смогут оказать ему помощь, потому что неизвестно насколько далеко отсюда находится больница.

— Я прошу, пожалуйста, пусть врачи успеют. Молю об этом! Назначьте мне кого угодно в подопечные! Только помогите.

— Он должен сам сделать выбор. А ты больше не ангел, милая.

— Как это? — не поняла она.

— Взгляни на свои слезы. Ангелы не плачут, даже когда им очень трудно и грустно. Ты выполнила свою миссию, Мира.

Девушка плохо соображала. Она даже не сразу поняла, что плачет, все мысли заполнял Никита. Но вот силуэт Гавриила начал кружиться и расплываться перед глазами, руки стали ватными, она перестала ощущать тяжесть головы Никиты. И Мира снова погрузилась во тьму, затуманивающую разум полностью.

Яркое апрельское солнце подсушивало землю своими лучами после нескольких дней дождей. В воздухе пахло влагой, в клумбах распускались цветы. Для Виктории Ларионовой это мог быть прекрасный день, но все оказалось иначе.

Женщина, одетая в черное платье, шла по кладбищу. Она даже не смотрела на надгробия, потому что прекрасно запомнила расположение могилы дочери. Виктория до ее смерти очень редко ходила на кладбище. Ей было трудно смотреть на могилы родной бабушки и тети — матери двоюродной сестры Марины. Первый месяц после смерти Дианы женщина приходила к могиле дочери почти каждый день, слезы все равно наворачивались на глаза каждый раз, но стало чуть-чуть легче. Время не то, чтобы вылечило. Залечить рану от потери родного ребенка оно никогда не сможет, но в потоке жизненной суеты боль приглушилась.

Виктория подошла к нужному месту. Недавно для дочери они с Дмитрием сделали памятник. Вот сейчас на нее с могильной плиты смотрела Диана, которая улыбалась матери своей самой приветливой улыбкой. На плите была сделана надпись «Диана Ларионова. Вечная память о тебе навсегда останется в наших сердцах». Ниже были выведены даты рождения и смерти. Виктория мысленно поздоровалась с дочкой, открывая калитку ограды.

Взгляд упал на свежую могилу рядом. На табличке, прикрепленной к кресту, значилось: «Никита Ларионов. Вечная память». Годы рождения и смерти были написаны прямо под именем.

— И тебе привет, сыночек, — выдавила Виктория, и голос ее сорвался. По щекам потекли слезы.

В отличие от сестры, Никита был серьезным на фотографии. Его взгляд темно-зеленых глаз был устремлен прямо на мать, и Виктория расплакалась. Она опустилась на лавочку и зарыдала во весь голос, прикрыв глаза рукой. Женщина даже не представляла, как сможет пережить эту боль.

На плечи опустились теплые ладони. Виктория тут же обнаружила Дмитрия Ларионова за оградой, который поглаживал бывшую жену, чтобы поддержать и успокоить ее. Она не поздоровалась с ним, лишь вытерла слезы со щек. Глаза тут же покраснели.

— Как мы до такого дошли, что похоронили обоих наших детей, Дим? — спросила она, и из глаз снова потекли слезы.

Бывший муж обошел ограду и сел рядом с ней на скамейку, слегка приобняв женщину за плечи.

— Это дети должны хоронить своих родителей, а не наоборот, — продолжила она, положив голову на плечо мужчины.

— Я не знаю, — лишь смог выдавить он из себя, тяжело вздохнув.

— Мой мальчик. Если бы я знала, никогда бы не отпустила на эту дачу. Нашли виновного?

— Нет еще. Но ищут. Не волнуйся, милая, тот, кто убил нашего сына, будет наказан. Я обещаю. Если понадобится, сам займусь поисками этого подлеца.

Некоторое время они молчали. Виктория мысленно разговаривала с детьми. Она рассказывала им, как скучает, каким теперь пустым стал дом без них. Она просила у них прощения за все, особенно у Никиты, которому последнее время уделяла так мало внимания.