— Прежде всего, Уонстед, — произнес мистер Джон Кеннадайн, неуклюже скрючившись в глубоком кресле у потрескивающего камина, — тебе нужно подыскать жену.

Виконт Латрелл поболтал в бокале бренди и тихо засмеялся.

— Я давно заметил, — сказал он, — что люди с ярмом на шее постоянно нуждаются в единомышленниках.

— Тебе, Уонстед, нужно научиться увиливать от расставляющих сети красоток и их сводниц-мамаш. Я к твоим услугам. Можешь, не стесняясь, пользоваться моими скромными познаниями в этой области. Дамы вьются вокруг тебя, точно пчелы вокруг клумбы в солнечный летний день.

— Да нет, Уонстед, — перебил друга мистер Ральф Милчип, — тебе всего лишь нужно сообщить им, что весной ты возвращаешься в Монреаль. После чего отправишься в глубь страны на каноэ. Вот увидишь — после этого их всех как ветром сдует.

Виконт Латрелл отхлебнул из своего бокала янтарной жидкости.

— Ну, это вряд ли, старина, — сказал он. — Ведь именно рассказы о Канаде, диких лесах, москитах и охоте так влекут к Уонстеду особ противоположного пола, разве ты не заметил? Они чувствуют, что за представительной внешностью джентльмена скрывается дикарь, и поэтому находят нашего друга неотразимым. Уверен, что в этот самый момент не одна юная прелестница ворочается в постели, представляя, как плывет в лодке по бурной реке вместе с нашим отрешенным графом.

Неожиданно для всех граф Уонстед тихо рассмеялся.

— Наверное, мне и впрямь стоит жениться лишь для того, чтобы увидеть реакцию новоиспеченной супруги, когда ей в самом деле придется сесть в каноэ, не говоря уже о том, чтобы предпринять на нем длительное путешествие по реке. — Граф зевнул. — Попытайся меня убедить в том, что мне действительно нужна жена, Джон.

За две недели они с друзьями посетили уже три бала, и вот теперь после прогулки по улице тепло камина — впрочем, как и тепло, разлившееся по телу вместе с янтарным напитком, — навевало на графа сон. Ответ его женатого друга оказался вполне предсказуемым. Джон принялся загибать пальцы.

— Во-первых, — начал он, — теперь, когда ты унаследовал титул и состояние, тебе потребуется женщина, умеющая развлекать гостей во время многочисленных балов и званых обедов, которых от тебя ожидают. Во-вторых, по этой же самой причине — я имею в виду титул и состояние — тебе потребуется наследник, а лучше два или более. В-третьих… Сколько тебе лет? — Джон поднял на друга глаза и задумался.

— Тридцать один, — услужливо подсказал его сиятельство.

— Тебе тридцать один год. Возраст, когда мужчина начинает думать о том, что он отнюдь не бессмертен, и осознает необходимость продолжить род. В-четвертых, ты и раньше был не беден, а теперь, когда получил наследство, и вовсе стал богат, как Крез. Тебе определенно нужен наследник. В-пятых, ты питаешь отвращение к борделям и подобным заведениям — Ральф и Гарри свидетели, — но при этом не испытываешь отвращения к женщинам. В-шестых…

— Послушай, старина, а сколько всего пунктов в твоем списке? — спросил виконт, а потом поднялся с кресла и пересел на стул, подальше от жара, источаемого камином. — Столько же, сколько у тебя пальцев на руках? Или же ты начнешь заново, когда пальцы закончатся?

— Ты совсем запугал бедного Уонстеда, Джон, — произнес мистер Милчип, облокачиваясь о сервант. — Лично у меня уже дрожат колени.

— И в-шестых, — упрямо повторил Джон Кеннадайн, — есть определенное удовлетворение в том, чтобы иметь подле себя друга, женщину, которая тебя понимает и делает все ради создания максимально комфортных условий существования для тебя.

— Значит, миссис Кеннадайн воспримет спокойно тот факт, что ты засиделся с друзьями за полночь? — спросил виконт, подмигнув Ральфу Милчипу. — И простит тебя?

— Без сомнения, — уверенно ответил Джон Кеннадайн. — Она снова в деликатном положении, знаете ли, и ложится спать рано. Но она в любом случае не хотела бы разлучать меня с друзьями. К тому же она знает, что я именно с вами, и доверяет мне.

— Браво, Джон, — произнес граф, не открывая глаз. — Проблема в том, что с возрастом люди становятся циничными. Десять лет назад не нашлось бы ни одной здравомыслящей леди, пожелавшей лишний раз взглянуть в мою сторону. А их мамаши загораживали их от меня подобно айсбергам. Если бы я вернулся из Канады прежним Джерардом Перси, хоть и заработавшим немалое состояние на торговле мехами, думаете, я получил бы хоть одно приглашение на званый обед? Или хоть один нежный взгляд от благовоспитанной леди? Или снисходительную улыбку от ее мамаши? Но теперь я граф Уонстед, владелец огромного и процветающего поместья Торнвуд-Холл в Уилтшире. И сразу стал желанным женихом.

— Очень желанным, — эхом отозвался Ральф Милчип. — Но разве десять лет назад кто-то мог предположить, что ты унаследуешь титул, Джерард? И наследник Уонстеда, и его младший сын отличались завидным здоровьем. Кто мог подумать, что оба умрут, не прожив и десяти лет после смерти отца? — Милчип покачал головой.

— Что только доказывает мою точку зрения, касающуюся наследника или четырех, — произнес Джон Кеннадайн. — Ты сегодня дважды танцевал с Лиззи Гейнор, Уонстед. Тебе неплохо бы знать, что всю весну вокруг нее увивался герцог Миффлинг, но, говорят, он ей не понравился. Возможно, виной тому его лысина, или внушительное брюшко, или подагра. А может, она отказала ему, потому что со дня на день ему исполнится шестьдесят. Мало кому нравятся подобные вещи. — Джон Кеннадайн замолчал и тихо засмеялся. — Но ты ей явно пришелся по вкусу.

— Она хорошенькая, отрицать не стану, — произнес граф. — Впрочем, как и ее младшая сестра.

— Дочь барона, — заметил Джон Кеннадайн. — Отличается безупречным происхождением и весьма внушительным приданым. Так сказала мне Лора. Лучше не сыщешь, Джерард.

— Интересно, — произнес граф и, нащупав стоявший на полу бокал, обнаружил, что он пуст. Впрочем, он не хотел больше пить. — Интересно, понравился бы я ей полтора года назад, Джон, когда я был всего лишь состоятельным торговцем мистером Перси?

На лице друга отразилось неодобрение.

— Слишком уж ты щепетилен, — произнес он. — Дело в том, что вы вообще не встретились бы.

— Нет ничего чудеснее тепла, источаемого камином в холодный ноябрьский вечер, — протянул виконт Латрелл. Он поставил бокал на пол рядом с креслом и закинул руки за голову. — Проблема в том, что после тепла ужасно не хочется вновь выходить на улицу. Фу! — Он поежился от одной только мысли. — Помнится, ты говорил мне, Джерард, что сестра покойного графа все еще живет в Торнвуде.

— Маргарет? Да.

— И сколько же ей лет? — поинтересовался виконт. — Я ни разу не видел ее в городе.

Граф задумался.

— Я уехал двенадцать лет назад, когда мне исполнилось девятнадцать. Тогда она была совсем ребенком, — ответил он. — Сейчас ей, должно быть, лет двадцать или около того.

— Ну вот, — произнес виконт, — ты можешь жениться на леди Маргарет, Джерард, и тогда титул и деньги останутся в семье.

— Жениться на собственной кузине? — Граф сдвинул брови. — Но я же не видел ее целых двенадцать лет. Может статься, она сильно изменилась за это время. Хотя в детстве она была очень хорошенькой — белокурые волосы и большие глаза. Ходила за мной повсюду, как щенок.

— Прекрасно, — произнес виконт. — Мы нашли Уонстеду невесту, друзья. И теперь сможем вернуться в свои постели счастливыми людьми. Только вот для начала нам придется выйти на холод.

— Вообще-то, — произнес его сиятельство, — я предпочел бы жениться на мисс Кэмпбелл. Хотя и не испытываю необходимости жениться немедленно. Но Дженнет по крайней мере из моего круга. Мы подружились с ней задолго до того, как я сколотил состояние, и задолго до того, как унаследовал титул, на что вообще никогда не рассчитывал. Но проблема в том — о, черт! — проблема в том, что она именно друг.

— И посему совсем не подходит тебе в качестве жены, — подвел итог Ральф Милчип.

— Мисс Кэмпбелл, что живет в Лондоне вместе с братом? — спросил виконт. — Дочь твоего канадского компаньона, Джерард?

— Да.

Когда Роберт Кэмпбелл решил сменить свое доверенное лицо в Англии на сына, то предложил Джерарду Перси сопровождать его. Дженнет решила вернуться в Англию вместе с братом. Тогда Кэмпбеллы еще не знали, что Перси стал графом Уонстедом. Он и сам узнал об этом лишь неделю спустя, когда весна взломала лед на реке Сент-Лоуренс и корабль, прибывший из Англии, доставил почту в глубь страны. К тому моменту Джерард был графом уже целый год. Его кузен Гилберт умер летом, не намного пережив своего младшего брата и наследника. Джерард не знал о смерти Родни, да и как бы он узнал об этом? С того самого момента, как он уехал из Англии, у него не было никакой связи с Торнвуд-Холлом.

— Дженнет — разумный выбор, — продолжал граф. — Она хотя бы знает, что ее ждет.

— Так, стало быть, ты решительно намерен вернуться в Канаду, Уонстед? — спросил Ральф Милчип. — Несмотря на изменения в положении? Я помню, с каким нетерпением ты ждал отъезда много лет назад в надежде поймать удачу за хвост в чужих краях. Но теперь ситуация изменилась.

Граф пожал плечами.

— А ради чего мне оставаться здесь? — спросил он. — В Торнвуде дела идут хорошо. Ко мне приезжал управляющий, мы просмотрели с ним вместе все домовые книги. Я там не нужен. Я приехал в Англию всего на год, проследить за тем, чтобы Эндрю Кэмпбелл встал на ноги. Теперь он вполне может обойтись и без меня.

На деле же все было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Пока Джерард жил в Монреале, титул казался ему глупостью и даже помехой. Но теперь он осознал, что стал неотъемлемой частью высшего света Лондона. Он даже начал чувствовать — хоть и с неохотой, — что титул налагает на него определенные обязательства. Например, ему предписывалось стать деятельным землевладельцем, заседать в палате лордов и произвести на свет наследника.

— Прежде всего, Уонстед, — повторил Джон Кеннадайн, скрючившись в кресле так, что присутствующим были видны лишь его крепкие ноги и всклокоченная макушка, — тебе нужно выбрать невесту. Рассмотри все возможные варианты и прими разумное решение; Ты не пожалеешь.

Виконт Латрелл засмеялся.

— Выстави их на обозрение в Гайд-парке, Уонстед, — произнес он. — Как отряд новобранцев. А потом выбери лучшую. Ну и перспектива. Аж дух захватывает.

— Или соберу их в Торнвуде, — сказал граф, которому показалось, что эти слова произнес кто-то другой. — И посмотрю, кто мне понравится больше. Если мне вообще кто-то понравится. Или если я кому-то понравлюсь.

Было в подобном предложении что-то ужасно неправильное. Джерард подумал об этом, едва слова сорвались с его губ. Он вернулся в Англию. Но у него не было никакого желания ехать в Торнвуд. Он ненавидел это место.

— Прием за городом, — сказал Ральф Милчип. — Это ты имел в виду, Джерард? Мы приглашены? Должен признаться, мне всегда хотелось побывать в поместье Уонстедов.