– Мне показалось, ты заснула, – сказал он, осторожно наблюдая за ней.
– Нет, Грегор, я не спала, – сказала она. – И теперь моя очередь.
Он не поверил своим ушам и, прищурившись, смотрел на нее с недоверием.
– Твоя очередь?
– Совершенно верно. Разве жена не имеет права проявить инициативу?
Грегор прекрасно понимал, о чем она говорит, но даже не улыбнулся. Похоже, он был в шоке.
– Мег, девочка моя, – сказал он срывающимся голосом. – Жене позволено все.
Не спеша Мег склонилась над мужем и начала совершать круговые движения языком по груди и жестким завиткам волос. Ощущение ей понравилось, и она решила, что именно таким должен быть настоящий мужчина на вкус. Постепенно она продвигалась вниз, пока не дошла до упругого живота и с увлечением приступила к его изучению с помощью языка и рук. Тело Грегора трепетало, как пламя костра на ветру. Она осторожно провела языком по всей длине его мужской плоти. Грегор пробормотал какое-то ругательство и содрогнулся, пронзенный копьем желания.
– Как интересно, – пробормотала Мег, собираясь продолжить свои исследования.
Но Грегор неожиданно вскочил и бросил ее на спину, прижав к кровати. Изумленная, Мег даже не пыталась вырваться из железных объятий обезумевшего горца, завороженная сверканием его янтарных глаз.
– Мег, ты сводишь меня с ума.
– Вовсе нет, – сказала она, барахтаясь и смеясь. – Мне просто любопытно. Грегор, я ведь никогда еще не была с мужчиной. И мне так хочется все о тебе знать…
– У нас с тобой вся жизнь впереди, – тихо напомнил Грегор.
Мег очень хотелось в это верить, но она опасалась, что либо герцог Аберколди разрушит их жизнь, либо она надоест Грегору и он найдет другую женщину. Красивее и умнее. Ей очень хотелось ему поверить, но она знала, что он ошибается. Им отпущено так мало времени, и надо спешить насладиться драгоценным подарком судьбы.
– Грегор, пожалуйста, позволь мне…
– О Мег, родная! – простонал он, закрыв ей рот поцелуем, и продолжал целовать ее до тех пор, пока она не забыла обо всем на свете. Затем он мягко вошел в нее, нежно и осторожно, чтобы удостовериться, что она больше не испытывает боли. Да, боль была, но не физическая. Мег чувствовала жгучую пустоту и страстное желание вновь ощутить внутри себя его упругую плоть. Она изогнулась ему навстречу, чтобы он вошел как можно глубже, но Грегор сдержал этот порыв и улыбнулся при виде ее отчаяния.
– Ты жестокий, – прошептала она, задыхаясь от того, что Грегор опять принялся за ее соски.
– Да, очень.
Неожиданно он с силой вошел в нее, как будто собирался проткнуть насквозь, потом еще раз и замер. Губы Мег приоткрылись в немом крике, и дрожащие пальцы коснулись его щеки.
– Ты прав, Грегор. Ты добился своего – я безумно хочу тебя. Это всегда так бывает?
– Как у нас с тобой? Нет, детка, не всегда. Мы идеально подходим друг другу, а это большая редкость. Далеко не у всех так хорошо получается. – Он стал нежно целовать каждый ее пальчик, лаская его языком.
Мег жадно впитывала его прикосновения. И именно Грегор Грант пробудил в ней пылкую чувственность, неутолимую жажду его тела. Все ее существо плавилось от невыразимой нежности, и когда Грегор снова вошел в нее глубоко и сильно, она закричала от удовольствия и прижалась к мужу, будто боялась потерять его навсегда. Идеальное тело Грегора двигалось ритмично и продуманно в стремлении довести ее до вершины блаженства. И вот волна наслаждения накрыла ее… Грегор застонали последовал за ней.
* * *
Наконец в замке Глен-Дуи воцарились тишина и покой. В этом доме Грегор чувствовал себя защищенным и счастливым. С детства он любил эти стены и чувствовал себя здесь в полной безопасности. Конечно, теперь он понимал, что это было заблуждение. Никакие стены не могли уберечь человека, если ему грозила настоящая беда. Со временем иллюзии исчезли. Но ему все равно было хорошо здесь.
Мег тихо посапывала в его объятиях, слившись мягким нежным телом с его стальными мускулами. Она повернулась к нему спиной, прижимаясь к груди; его рука крепко обнимала жену прямо под пышной грудью; приятный аромат рыжих волос щекотал ноздри. Ее соблазнительные ягодицы упирались ему в чресла, длинные стройные ноги прятались под защитой стальных мышц.
Ему всегда будет мало этой женщины.
Два раза подряд они занимались любовью, но он опять хотел ее. Он понимал, что Мег была девственницей и, возможно, еще испытывает неприятные ощущения, а Грегор не относился к тем мужчинам, которым нравится причинять женщинам боль. И все-таки он чувствовал, что не сможет устоять. Это был настоящий голод, любовное сумасшествие, ураган желания. И не было сил остановиться.
Прежде Грегор никогда не испытывал ничего подобного. Раньше он воспринимал женщину как объект утоления естественных потребностей. Когда дело доходило до постели, они занимались любовью, насыщались друг другом, и этого было вполне достаточно. И, расставаясь с партнершей, он никогда не чувствовал себя как умирающий от жажды, у которого не осталось надежды найти воду.
Грегор снова и снова вспоминал, с какой жадностью она изучала его тело, до сих пор чувствовал прикосновение ее языка на своей груди, животе и мужской плоти. Он никогда не думал, что она отважится на такое. Но Мег решилась. Разве мог он предположить, что его дерзкая жена будет использовать свой острый язычок таким образом? Или даст столь необычную работу своим соблазнительным розовым губкам?
Грегор зарылся в рыжих волосах, вдыхая аромат ее тела. Она пошевелилась и теснее прижалась к нему, его чресла отвердели, наливаясь новой силой, и он нежно потерся о круглые ягодицы.
Сколько времени им отпущено для счастья, прежде чем объявится Аберколди? Стоит отпустить Лоренцо, и он помчится к герцогу, чтобы добавить яду в его черные помыслы. Но Грегор сразу отверг эту мысль. Он никогда не был убийцей, который всаживает нож в спину своему врагу. Он всегда смотрел в лицо противнику, предпочитая честный поединок.
Мег что-то пробормотала во сне. Он прижал ее к себе и начал водить большим пальцем по розовому соску. Тот мгновенно напрягся, требуя внимания его губ. Грегор знал, что его невеста очень чувственная женщина – он понял это в то утро у озера, где они гостили у Шоны, – но не ожидал, что она так быстро полюбит любовные утехи брачного ложа.
Ему захотелось нарисовать ее.
Когда на Грегора снисходило вдохновение, если он видел необычное лицо или прекрасный пейзаж, его всегда охватывала страсть запечатлеть это на бумаге. Он уже давно не испытывал ничего подобного, да и времени не было. Но сейчас он сгорал от желания увековечить эту упрямую линию подбородка, каскад роскошных рыжих волос, сияющий взгляд небесно-голубых глаз под завесой густых ресниц. И ее губы, такие соблазнительные и чувственные…
– Ты не спал, Грегор.
Приподнявшись, он заглянул в ее глаза. Губы, пунцово-красные от поцелуев, улыбались; на щеке остался след от подушки; глаза потемнели под опущенными ресницами, а под ними залегли темные круги усталости.
Ей надо отдохнуть – Грегор знал это, но ничего не мог с собой поделать. Он безумно хотел свою жену. После того как Лоренцо окажется на свободе, кто знает, будет ли у них время для любовных утех.
Мег тесно прижалась к сильному телу мужа.
– Я так рада, что согласилась стать твоей женой не только формально, – прошептала она.
Мгновение Грегор удивленно смотрел на нее и вдруг рассмеялся:
– Мег, дорогая, а я как счастлив!
