Удивлённо ахнув, Аврора повернулась, уставшие глаза загорелись.
— Подожди, у тебя есть чувства? Мне интересно услышать.
Она наклонилась вперёд, коснувшись меня в самых разных местах. Я следил за её языком, обводившим земляничные губы, оставившим их блестящими.
— Да, моя школьная подружка Холли Слейд. У нас были отношения на расстоянии в колледже, потом она нашла работу преподавателя на Ивовом хребте. Ещё одна причина приехать сюда работать. Месяц спустя она ушла от меня к какому-то модному адвокату и переехала с ним в город. Сказала, что ей нужен кто-то более амбициозный. До сих пор время от времени пишет мне, чтобы узнать, по-прежнему ли я управляю ранчо.
Я ненавидел, когда у Авроры вытянулось лицо от удивления. Мне не нужна ничья жалость. Я всё равно не был бы счастлив с Холли, я всегда старался быть таким, каким она хотела меня видеть, а не таким, какой был на самом деле. Просто иногда забывал напоминать себе об этом.
Аврора издала звук отвращения.
— Ух ты, какой идиотский поступок со стороны Холли Слейд… Если поможет, я понимаю. Вопрос счастья. Я знаю, что некоторые люди смеются над тем, чем я зарабатываю на жизнь. — Аврора подтолкнула меня локтем, подняв голову, и обвиняющее приподняла бровь. Тем не менее, я ценил, что мы быстро отошли от темы Холли, потому что эти раны ещё не полностью зажили. — Но моя работа делает меня счастливой. Я люблю говорить и писать о хорошем самочувствии и позитивном настрое.
Она испустила ещё один долгий вздох и повернулась ко мне спиной, положив голову мне на плечо. Я напрягся, когда несколько её порывистых вздохов защекотали мою челюсть, а все нервы в моём плече напряглись.
— Ранчо тоже делает меня счастливой. Несмотря на то, что было тяжело, я чувствую, что могу быть здесь собой. Чувствую себя... свободной. Здесь так красиво и спокойно. — Я тоже вздохнул. — Такое место, виды из окон которого заставляют тебя осознать, насколько ты и твои проблемы на самом деле незначительны. Да. Мне жаль, что я появилась и поставила всё под угрозу, — призналась Аврора, и в её голосе слышалась лёгкая дрожь, когда она продолжила: — Я действительно не хочу всё бросать, но просто не знаю, что делать.
Я тоже не знал. Я был зол на неё за то, что она здесь, забирала у меня бразды правления и хотела продать ранчо. Но что ещё ей оставалось делать? Она не собиралась оставаться здесь, на Ивовом хребте, её место в другом месте. Даже если мне неприятно признавать, продажа, вероятно, её единственный выбор.
— И я прошу прощения за то, что вёл себя как придурок.
Аврора издала негромкий смешок и снова уткнулась головой мне в плечо.
— Ты прощён.
Мы сидели в тишине, пока я осторожно покачивал качели ногой, и оба смотрели на окружающую обстановку. Странно успокаивающее чувство, когда кто-то другой понимал тебя. И ещё более странно, когда этим кем-то оказалась Аврора Джонс.
Мне, наверное, пора идти, пусть Аврора поспит, поэтому я повернулся, чтобы встать, но заметил, что её дыхание стало глубже. Я опустил взгляд и увидел, что её глаза закрыты, розовые губки приоткрыты, уголки чуть приподняты, она спала у меня на плече. Конечно, она улыбалась во сне.
Аврора всё ещё купалась в оранжевом сиянии огней, веснушки на её золотистой коже напоминали мне о созвездиях, которые я видел несколько секунд назад. Пряди волос были заправлены за уши, за исключением пары выбившихся, которые падали на щёки. Я хотел смахнуть их, но в то же время не хотел двигаться и будить её.
Она выглядела такой счастливой, такой умиротворенной, такой... красивой, чёрт возьми.
Вместо этого я откинулся на спинку качелей и продолжил смотреть на залитую полуночным светом долину впереди, пока не погрузился в ритм дыхания Авроры.
ГЛАВА 10
Аврора
У меня пересохло во рту, а простыни стали жёсткими, как джинсовая ткань. Когда я с трудом открыла глаза, утреннее солнце светило слишком сильно.
Стоп… почему я на улице?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что моя кровать на самом деле не кровать, а тело. Точнее, тело Уайатта, а я лежала поперёк качелей, уткнувшись лицом ему в промежность.
И, если только у него в кармане не было чего-то очень твёрдого, то его утренний стояк упирался мне в щеку.
— Чёрт, — прошипела я, отползая от него и вытерев капли слюны с подбородка.
Уайатт застонал от внезапного пробуждения, качели раскачались, пока он не упёрся каблуками в пол. Уайатт выглядел ошеломлённым, волосы растрепаны, взгляд немного сонный. Странным образом, почти сексуальный. Но это ещё и Уайатт, так что думать о таком было бы странно.
— Мы что, заснули здесь? — Я протёрла глаза. Последнее, что помнила, как мы вместе разговаривали на качелях. Слава богу, я была завёрнута в одеяло, потому что в воздухе чувствовался слабый, затяжной холодок.
Уайатт покачал головой и посмотрел на меня немного ошеломлённо, его взгляд скользнул по моему лицу. Мои волосы, наверное, сейчас были в беспорядке, и, без сомнения, макияж размазался. К тому же, я чувствовала след от его джинсов на моей щеке.
Его шея покраснела, прежде чем он откашлялся.
— Должно быть.
Повисло неловкое молчание, пока мы смотрели друг на друга. Такое чувство, что нас застукали за чем-то, но на самом деле мы просто выпили лишнего и заснули. Мы буквально спали вместе. Никогда не думала, что скажу такое об Уайатте.
Уайатт первым отвёл взгляд и потянулся с очередным стоном, подняв руки над головой и размяв бицепсы. Его футболка задралась, обнажив живот, который плавно переходил V-образную форму, а концовка спрятана в его джинсах.
Там, где его джинсы очень красноречиво были натянуты.
И мокрый след на том месте, где…
— О боже, кажется, я пускала слюни на твой член, — сказала я, но мозг ещё недостаточно соображал этим утром, чтобы не дать словам сорваться с моих губ.
— Прошу прощения? — Уайатт сверкнул на меня глазами, на его скулах играли желваки, затем он опустил взгляд и тут же вскочил с качелей. — Вот дерьмо.
Он повернулся, пытаясь быстро поправить джинсы.
Я сдержала нервный смешок. После того, как мне удалось взять качели под контроль, я тоже встала, закутавшись в одеяло. От этого движения у меня начала пульсировать голова.
Боже, люди действительно не лгали, когда говорили, что с возрастом похмелье усиливалось.
