Что-то было в ее тоне такое, словно она потеряла любую надежду. Я почувствовала острое желание успокоить девушку.
— Ты знаешь Джулия… Я дала понять Эду, что по неосторожности он может потерять лучшее, что у него было в жизни.
— Я искренно благодарю тебя, Элли. У нас свои взлеты и падения в браке. Мы оба говорили и делали то, о чем жалеем. Но что бы Эд ни сделал… Я все равно люблю его. Ничего не могу с собой поделать.
Адрес, указанный на визитной карточке, привел нас в неприметный район на окраине Вероны. Оценка, скорее всего, несправедлива, но теперь почти любое место, в сравнении с отелем Villa Cortine Palace Hotel, будет непримечательным. Мы прошли через парковку мимо квадратного здания с балконами, выходящими на небольшой, но ухоженный садик и оказались перед выцветшей зеленой дверью под пластиковым навесом.
Сердце сжалось, когда Эд постучал в дверь, и к нам вышла сеньора лет под шестьдесят с волнистым каре. На ней юбка-карандаш, кардиган и оранжевые балетки.
— Posso aiutarti,[34] — спросила она.
Эд показал фотографию и завел разговор, из которого я мало что поняла, но по красноречивому языку жестов догадалась, что женщина узнала человека на снимке. С дружелюбной улыбкой она пригласила нас внутрь. Я бросила взгляд на Эда.
— Стефано — друг ее мужа, — ответил он.
На пороге Эд задержался и тихо добавил.
— Она дважды поинтересовалась, почему мы его ищем. Не потому ли, что Кристин оставила ему денег? Как бы ты хотела, чтобы я ответил?
Встревоженная я вперила в него взгляд.
— Просто скажи, что в данный момент… Мы не можем разглашать информацию. И что речь идет не о деньгах. Уверена, Стефано, услышав имя знакомой, захочет узнать, что с ней произошло. Поэтому мы и хотим найти его. Вот в чем причина.
Нахмуренные брови Эда ясно дали мне понять, что он не станет переводить этот бред.
Сеньора пригласила нас расположиться на одном из двух маленьких диванчиков возле кофейного столика. В комнате полно мебели, в углу швейная машина, заваленная тканями.
— Mia figlia si sposa tra quattro mesi,[35] — что-то долго объясняла женщина, прежде чем перевела взгляд на меня.
— Она шьет свадебное платье для дочери, — объяснил Эд.
— О, чудесно! Bueno!
— Complimenti,[36] — добавил Эд.
Минут тридцать Эд переводил рассказ хозяйки дома. Она рассказала даже то, о чем мы не спрашивали. Стефано дружил с ее мужем Джино с тех пор, как они вместе работали на винограднике La Cavalletta в семьдесят акров, который удостоен награды за производство вина из сорта винограда «Луганы». Джино, до выхода на пенсию в прошлом году, служил координатором по логистике, но к сожалению, бизнес прогорел. Ее приятное выражение лица изменилось: сеньора пустилась в рассказы о подлом предательстве и финансовых потерях, в которых она винила нескольких человек, судя по тому, как часто она повторяла слово «bastardo».
Эд мягко сменил тему разговора, спросив, как часто Джино видится со Стефано. Женщина ответила, что они встречаются крайне редко, но всякий раз приезжая в город, Стефано заглядывает к ним. Она смутно помнила, что он наполовину англичанин, но о его жизни в Ливерпуле ничего не слышала.
— E una brava person, — заключила она.
— Он хороший человек, — перевел Эд.
— То есть Стефано больше не работает на винограднике? — поинтересовалась я.
Эд перевел вопрос, и сеньора покачала головой. Она хотела еще что-то добавить, но послышался звук ключей в дверях.
— А, Джино! — Она встала, чтобы встретить мужа.
Мужчина молча прошел вперед, внимательно разглядывая Эда, пока его жена объясняла, кто мы. Он неуверенно протянул руку Эду, но, услышав имя Стефано, его любопытство померкло и переросло во что-то иное. Он вырвал руку и резко повернулся к жене:
— Cosa diavolo ti viene in mente di parlare di alla gente di Stefano? Non ti rendi conto di cos’hai fatto?[37]
Напряжение нарастало, словно ядерный гриб, что грозилось закончиться скандалом. Мы молча встали, шокированные ссорой между мужем и женой. Эд попытался вмешаться, отчаянно протестуя по поводу чего-то, но Джино не захотел выслушать. Он просто открыл дверь, приказав нам покинуть дом.
— Он решил, что у нас плохие намерения, — объяснил Эд, покидая дом.
Я развернулась в попытках объясниться, но дверь закрылась как раз перед моим носом. Из окон доносились крики.
Моим первым желанием было уйти, убежать отсюда как можно быстрее. Но на углу улицы я притормозила.
— Так ничего не добиться, — сказала я больше себе, чем Эду.
От асфальта поднимался жар, мои глаза затуманились при виде пыльного капота Fiat Panda. Я присела на низкую бетонную стену.
При мысли о возвращении в Великобританию без ответа скрутило живот.
— Может, надо быть смелее.
— То есть?
— То есть… Они знают Стефано. Они знакомы лично и могут сообщить ему о нас. Добиться настоящего адреса нелегко, поэтому, вероятно, единственный путь — выйти на контакт с ним либо через эту парочку, либо через агентство.
— Не очень-то парочка горит желанием помочь, — заметил Эд.
— Нет, — прошептала я. — Но оставить их с мыслями, что мы — шарлатаны, тоже нельзя. У тебя есть ручка?
Я вытащила блокнот из сумки, вырвала страницу, и передала ее Эду, попросив написать сообщение по-итальянски:
