– Укусил меня! Этот хер укусил меня!
– Да, хорошую вещицу мне впрыснули – столбняк – этой весной, – подначил его Ричи.
– Закидайте их! – неистовствовал Генри. – Закидайте их, разбомбите их, размозжите им головы!
Полетели новые камни. Мальчики снова быстро прижались к стене. Майка ударил в руку маленький камень, и он вытянул ее, испугавшись, пока боль не прошла.
– Это паритет, – сказал Бен. – Мы не можем подняться наверх, а они не могут спуститься вниз.
– А нам не ннужно ппподниматься, – сказал спокойно Билл, и ввы ввсе это ззнаете. Ннам нникогда ббболыпе нне ппридется пподняться наверх.
Они посмотрели на него, в глазах были боль и страх. Голос Генри, скрывающий за издевательскими нотками бешеную злобу, долетел сверху:
– Мы можем здесь ждать целый день, детки!
Беверли отвернулась и посмотрела в канал сточной трубы. Свет быстро сгущался, и ей было видно немного. Она видела бетонный тоннель, на треть заполненный бушующей водой. Она поняла, что вода сейчас поднялась выше, чем раньше, когда они только еще спустились, потому что насос не работал. Она почувствовала, как клаустрофобия хватает ее за горло, действуя на кожу, которая стала похожа на фланель. Если прибудет достаточно воды, они утонут.
– Билл, должны ли мы?..
Он пожал плечами. Этим было сказано все. Да, они должны были – что же еще? Быть убитыми Генри, Виктором, Белчем в Барренсе? Или чем-то еще – может, чем-то намного более ужасным – в городе? Она поняла его мысли сейчас очень хорошо, в его пожатии плечами не было никакого сомнения. Для них лучше идти к Нему, вызвать Его, как в вестернах, бросить ему вызов. Решительнее. Смелее.
Ричи сказал:
– Что это был за ритуал, о котором ты нам рассказывал, Большой Билл? Тот, из библиотечной книжки?
– Чччудь, -сказал Билл, немного улыбаясь.
– Чудь, -кивнул Ричи. – Ты кусаешь Его язык, и Оно кусает твой, верно?
– Ввверно.
– Тогда ты шутишь. Билл кивнул.
– Забавно, – сказал Ричи, глядя в темную трубу, – я это просто не представляю.
– Я тоже, – сказал Бен. У него в груди скопился тяжелый страх, почти душивший его. Он чувствовал, что единственное, что его удерживает от того, чтобы не сесть в воду и не барахтаться в ней, как ребенок, или просто сойти с ума – это спокойствие Билла.., и Беверли. Он чувствовал, что он скорее умрет, чем покажет Беверли, насколько он напуган.
– Ты знаешь, куда ведет эта труба? – спросил Стэн Билла. Билл покачал головой.
– Ты знаешь, как найти Его? Билл снова покачал головой.
– Мы узнаем, когда подойдем ближе, – сказал вдруг Ричи. Он глубоко и напряженно вздохнул. – Если мы должны сделать это, тогда давайте.
Билл кивнул.
– Ппойду пппервым. Затем Эдди. Бббен. Бев. Стэн. Майк. Тты, ппоследний, Ричи. Ккаждый ддержитт руку на плече ттого, ккто идет ввпереди. Тттам темно.
– Вы выходите? – заорал на них Генри Бауэре.
– Мы кое-куда пойдем, – пробормотал Ричи.
Они образовали процессию, как будто слепые. Билл один раз посмотрел назад, утвердившись, что каждый положил руку на плечо впереди идущего. Затем, слегка наклоняясь вперед против стремительного течения потока, Билл Денбро повел своих друзей в темноту, куда почти год назад уплыл кораблик, который он сделал для своего брата.
Глава 20 КРУГ ЗАМЫКАЕТСЯ
1
Том
Тому Рогану приснился дурацкий сумасшедший сон. Во сне он убивал своего отца.
Часть его разума понимала, насколько это бредово: его отец умер, когда Том был только в третьем классе. Ну.., может быть, «умер» было не таким верным словом. Может быть, «покончил жизнь самоубийством» было верней. Ральф Роган сделал себе коктейль из джина и щелока. Можно сказать, отходной коктейль. Тома сделали ответственным за брата и сестер, и он начал получать взбучку, если у них что-то было не так.
Поэтому он не мог убить своего отца.., разве что там, в этом ужасном сне, он держал у шеи отца то, что было похоже на какую-то невинную рукоятку.., только ведь она не была невинной, правда? На конце рукоятки была кнопочка, и если бы он нажал ее, то появилось бы лезвие и вошло отцу прямо в горло. Я не сделаю ничего такого, папа, не беспокойся, -думал его сонный мозг прямо перед тем, как палец нажал на кнопочку и выскочило лезвие. Спящие глаза отца раскрылись и уставились в потолок; рот открылся, и из него вырвался поток булькающей крови. Папа, я не делал этого! -кричал его мозг. – Это кто-то другой...
Он очень хотел проснуться и не мог. Лучшее, что он мог сделать (и оказалось, что это так же плохо), – погрузиться в новый сон. В этом сне он шел по грязи, с трудом вытаскивая ноги, сквозь длинный темный туннель. Яйца его ныли, лицо жгло, потому что оно было исцарапано. С ним были другие, но он мог различить лишь смутные, неясные силуэты. Впрочем, это не имело значения. Что имело значение – так это дети где-то впереди. Им нужно было отплатить. Они нуждались
(в порке)
в наказании.
В странном туннеле ужасно воняло. Вода струилась со стен, отдаваясь эхом. Его башмаки и штаны промокли насквозь. Маленькие говнюки были где-то впереди в этом лабиринте туннелей, и, возможно, они думали, что
(Генри)
что Том и его друзья заблудятся, но над ними подшутили
(ха-ха, над вами над всеми!)
потому что у него был еще один друг, о да, особый друг, и этот друг наметил проход, по которому они должны идти с...
