— Да.
— Тогда Вы можете завершить разговор.
Как только я положила телефон в сумку, встретилась взглядом со Смитом.
— Вы можете приподнять его подбородок? Если в дыхательные пути попала жидкость, мы должны убедиться, что он не захлебнется.
Смит придвинулся ближе к Джо и положил одну руку на основание его шеи, а другую — на затылок.
— Когда приедет скорая?
— Через пару минут.
— С ним все будет в порядке?
На тренингах меня учили никогда не отвечать на подобные вопросы. Поэтому, не отрывая внимания от Джо, я сказала:
— Я не знаю.
Теперь, когда я положила руку ему на лоб, его кожа стала более тёплой и липкой.
Я ничего не могла сделать, чтобы его вылечить. У меня в сумочке не было ни медицинского оборудования, ни Наркана1, ни физраствора.
— Вы на самом деле думаете, что у него передозировка?
Его голос был полон беспокойства. Когда я взглянула на него, столько же беспокойства было и на его лице.
— Не имея возможности его осмотреть, я не могу с точностью утверждать, что происходит с его организмом. Единственное, что я могу подтвердить, — это его симптомы.
— И они показывают вам, что он… — Смит затих и, подняв руку с шеи Джо, провел ею по его волосам. — Иисус, мать твою, Христос, Джо. Открой глаза и посмотри на меня, приятель.
Когда Джо не ответил, Смит положил руку на грудь друга и потряс ее.
— Открой свои чертовы глаза. Я знаю, что ты меня слышишь.
Я не остановила его, потому что решила, что движение не повредит состоянию Джо.
— Какого хрена ты принял? — он приблизился к лицу Джо. — Тебе не нужно было этого делать. Мы бы разобрались. Я бы помог тебе, ты это знаешь.
Когда пульс Джо еще больше замедлился, я услышала звук сирены. Судя по силе звука, скорая была всего в нескольких кварталах от нас.
— Они почти здесь, — сказала я Смиту.
Я не выпускала из пальцев запястье Джо, постоянно контролируя его пульс на случай, если он замедлится настолько, что мне придется делать искусственное дыхание. Мой взгляд был прикован к нему, я внимательно следила за цветом его кожи, движениями его лица, за каждым подъемом его грудной летки. А весь мой слух был сосредоточен на звуках, исходящих из его рта.
Когда из машины скорой помощи вышли парамедики и подошли к нам, я проверила пульс Джо, а затем сказала Смиту:
— Следуйте за мной.
— Вы просите меня оставить его?
Я оглянулась.
— Я просто прошу Вас отойти в сторону, чтобы у врачей было место для работы с ним. Как только они занесут его в машину скорой помощи, они пустят Вас, и Вы поедете с ними в больницу.
Не говоря больше ни слова, Смит встал и последовал за мной на тротуар, пройдя несколько шагов вдоль здания.
Парамедики вынесли носилки за пределы переулка и заняли свои места перед Джо.
Я повернулась лицом к Смиту.
— Вы в порядке?
Он, не отрываясь, смотрел на Джо, но с того места, где мы стояли, мы мало что могли разглядеть.
— Вон там мой лучший друг. Я не знаю, выживет ли он. Нет, блядь, я не в порядке.
Я ничего не могла сказать, чтобы убедить его в том, что Джо полностью поправится. Все зависело от того, что покажут его жизненные показатели, как будет реагировать его организм, как медики будут обращаться с ним по дороге в больницу.
Я понимала, что каждая секунда без должного лечения уменьшает шансы Джо на выживание.
Работавшие над ним медики тоже это знали.
— Давайте подождем здесь, — сказала я Смиту и повела его в сторону машины скорой помощи.
У переулка начала образовываться толпа. Я не хотела, чтобы Смита забыли, как только Джо унесут на носилках.
— Пусть они, блядь, поторопятся, — сказал Смит. Он скрестил руки на груди, его дыхание было гораздо более учащенным, чем у его друга.
