Я вцепилась руками в ремень сумочки, чтобы было за что ухватиться.
Не зная, что сказать, я рассмеялась и повернулась, чтобы направиться к машине. Сев на заднее сиденье, я попыталась расслабиться.
Я не ожидала, что буду так нервничать.
Дело было не в выпитом утром кофе и не в пустом желудке.
Дело было в нем.
— Думаю, тебе стоит мне намекнуть, — поддразнил Смит, когда водитель отъехал от обочины.
Он так мило это сказал, что у меня на лице проступила улыбка.
— Ты не получишь от меня никаких подсказок. Весь день будет сюрпризом.
На его лице появилась ухмылка, и он выглянул в окно.
— Это сюда ты ходил в колледж? — спросила я. — Нью-Йоркский университет?
Когда Смит взглянул на меня, по моей груди разлилось тепло.
— Да, оба моих диплома.
— Почему ты выбрал его?
— Это одна из лучших юридических школ в стране, и она находится всего в четырех часах езды от Бостона.
— Ты был одним из тех детей, что ходили домой стирать белье?
Смит вздохнул, и тогда я услышала в его голосе боль.
— Нет, я ездил домой, чтобы позаботиться о маме и сестре.
Я вжалась в угол сиденья, желая раствориться в нем без остатка.
— Прости, Смит. Это уже второй раз, когда я так с тобой поступаю.
— Не извиняйся. Правда в том, что она так и не смогла собраться с силами после развода. Вот почему я вернулся после юридической школы и почему не ушел.
Смит снова перешел на личности.
Это меня не испугало.
От этого мне захотеть узнать больше.
— Где живет мама?
Он потер рукой бедро и сказал:
— На данный момент в Роксбери.
Роксбери был пригородом Бостона с не самой лучшей репутацией.
И это уж точно не то место, где мне бы хотелось видеть своих родителей.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Смит, глядя на свою лежащую на колене руку. — Но я уже все перепробовал. Мама не хочет помощи, и она не дает мне ее оттуда забрать, потому что говорит, что ей придется слишком далеко идти, чтобы купить наркотики.
— Смит…
Я подождала, пока он на меня посмотрит.
— Это совсем не то, о чем я думаю.
По роду своей деятельности я постоянно слышала подобные истории.
Значительная часть наших экстренных ситуаций была связана с передозировкой наркотиками.
Этот язык я знала очень хорошо.
— Как долго она употребляет?
Я прочла ответ в его глазах еще до того, как он сказал:
— С тех пор, как я был ребенком, за несколько лет до того, как ушел мой отец. Когда он ушел совсем, мама сорвалась, и ее периоды трезвости длились не более нескольких недель, даже когда она забеременела моей сестрой.
Я боялась, что он это скажет.
— Но похоже, что у твоей сестры все так же замечательно, как и у тебя.
