– Ну вот мы ее и нашли, – тихо проговорил Матвей.
Денис снова дернулся, и опять Игнат резким тычком отправил его обратно.
– Василиса, я разыскивал тебя, чтобы извиниться! – объявил Денис. – Я тебя очень прошу, поговори со мной. Я тебя так люблю.
– Ей же нельзя вино, – сказала вдруг Ассо.
Матвей и Денис невольно вздрогнули, услышав ее голос.
– Ты разрешил ей говорить? – удивилась Василиса.
– Разрешил. Это мой дом. Пусть говорит. Я могу даже разрешить ей все вспомнить.
– Но зачем?
– Василиса, вы были здесь, когда он удерживал Ассо? – вмешался Матвей.
– Разумеется, она была здесь. Но я не устаю удивляться, как плохо вы все воспитаны.
– Чья бы корова мычала, – огрызнулся Матвей. – Ты ее едва не угробил, а ведешь себя сейчас, как… Мальвина, блин.
– Мальвина? – Игнат фыркнул. – Такие причудливые ассоциации.
– Слушай, давай уже нормально разговаривать, – не унимался Матвей. – Зачем тебе понадобилось похищать детей? Я не знаю, как ты с ними тут обращался и что делал с такой толпой малышей, даже если Василиса тебе помогала, но ты хоть представляешь, как сходили с ума их родители?
– Если уж ты взялся цитировать «Буратино», то я мог бы тебе сказать, что у меня не было папы Карло, который бы меня воспитывал, и мне не вложили в нежном возрасте понятия о добре и зле, – отвечал Игнат, раздавая всем по бокалу. – За встречу, что ли? За знакомство? Как у вас тут положено?
– У кого «у вас»? – встряла Ассо. – У людей? У кромешников? У нейтралов?
– А не знаю, я ни к кому из вас не отношусь. – Он салютовал ей бокалом. – Представляешь, крошка? Если мама полукровка, а папа кромешник, то я даже не нейтрал. Попасть на такую козырную службу, как Матвею, мне не светит. Разве плохо ему? Сиди себе, копти потолок, получай бешеные тыщи.
– Да уж, бешеных тыщ у тебя отродясь не бывало, судя по дому, только бешеные миллионы. – Матвей показал на обстановку. – Чего тебе не хватало-то?
– Мне не хватало… Давайте выпьем.
Василиса неторопливо спустилась по ступенькам, ведущим в зал, приблизилась к столу и отщипнула виноградину.
– Как проницательно заметила русалка, мне вина нельзя, – сказала она с легким упреком.
– Там среди бутылок есть одна с водой. Налей себе, – распорядился Игнат. – Итак?
Ассо пригубила вино. Денис, не сводя глаз с жены, отпил глоток. Игнат повернулся к Матвею. Тот, цыкнув, выпил бокал до дна и со стуком вернул его на стол.
– Дальше?
– Закуси.
– Обойдусь. Чего тебе не хватало? Ты взял у неполнородных детей их фрагментики магии и достроил себе до полного комплекта кромешника, так?
– Заметно? – Игнат величественно покрутился, будто демонстрируя мантию.
– Им нет, я полагаю, мне да. Ты «догнался» до полной меры, лишил сил Ассо, зачаровал фату и таким образом перекинул часть силы мне. Я об этом не просил.
– Ты и не мог попросить. Никто не умеет, кроме меня. Тебе бы это не пришло в голову.
– Мне это не пришло в голову, – признал Матвей. – Но я об этом не просил. Зачем ты это сделал с ней и со мной?
– А ты не догадываешься? – вопросом на вопрос ответил Игнат. – Еще вина, может быть?
– Мне уже выше крыши. Мы же приехали разговаривать, а не…
– А не… – подхватил Игнат. – Вот тут сидит Денис. Он взял и сжег шкурку своей жены. Кстати, сейчас сидит и молчит, потому что пришла его очередь молчать, вслед за Ассо. Не потому, что ему очень хочется, Василиса.
– Я поняла.
Она смотрела на мужа задумчиво, будто видела его впервые. Он выглядел совсем больным.
– Он нанес ей большой ущерб.
Денис трепыхнулся, и Игнат осадил его, на этот раз без прикосновения, одним жестом.
– Я у себя дома, – повторил он с улыбкой. – Здесь я решаю, кому когда говорить, кому когда выскакивать, как болванчик из табакерки. Это я прошу вас уяснить. Итак, он нанес своей жене большой ущерб. Магия – это дело наживное. Приходит, уходит. Ее можно позаимствовать, как это сделал я, как я показал тебе, Матвей. Неужели тебе не понравилось?
– Нет. Я…
– Ты пока тоже помолчи, хотя бы соблюдай видимость уважения к хозяину дома, пока я и тебя не заткнул. Я не хотел бы тебя затыкать, как этих… Я дал тебе выбор. Мне было интересно посмотреть. Что ты выберешь. Что ты будешь делать, когда у тебя появится возможность делать все, просто все, что твоей душе угодно. Пока ты не слишком меня порадовал…
– Ну уж извини, – развел руками Матвей. – Развлекать тебя никак не входило в мои планы.
