Мия покинула больницу, не останавливаясь и не оглядываясь. Дойдя до ближайшей остановки она села в первый пришедший троллейбус. Мысль о том, что Маргарита придет сегодня как обычно и не застав ее, будет волноваться, некоторое время не давала ей покоя, но она безжалостно отбросила ее в сторону. Ей никого не хотелось видеть и она умышленно ничего не сказала подруге о выписке. Сегодняшний день особенный, он должен принадлежать только ей и Роме, день его рождения, до которого ему не суждено было дожить.
Троллейбус шел не туда, куда ей нужно было и через две остановки, Мия вышла, немного подождала и села в свой, устроившись у окна, путь предстоял долгий. Часа через два она стояла у больших чугунных ворот, они были закрыты, но маленькая калитка справа была распахнута и она, пройдя в нее, очутилась в царстве мертвых. Здесь покоился ее муж - ее любовь, ее жизнь. Могилу она нашла не сразу и с трудом, хотя Рита рассказала ей все довольно подробно. Она вся была завалена уже повядшими цветами и венками, то тут, то там на ветру колыхались черные ленточки «от друзей», «от родных», «сыночку от родителей». Неожиданно Мия замерла, затаив дыхание, она подошла поближе и взяла в руки одну из лент, прикрепленную к красивому венку, на ней серебрилась надпись «любимому мужу» и слезы, так долго сдерживаемые, хлынули из ее глаз горячим потоком. Сидя на траве рядом с могилой она плакала и плакала, не в силах остановиться, а ее взгляд не отрывался от деревянного креста с эмалевой табличкой, на которой было написано «Азаров Роман Андреевич 07.05.1976 – 25.04.1999». «Почему? Почему?» - шептала она, глотая соленые слезы. «Почему все вы уходите?». Выплакавшись, Мия еще некоторое время посидела молча, а потом начала говорить. Слова, так же как и недавно слезы лились из нее непрерывным потоком. Она вспоминала их первую встречу, тот день, когда Рома сделал ей предложение, их свадьбу. Она рассказывала ему о своих чувствах, о том, о чем не успела или позабыла рассказать ему при жизни, о ребенке и предписаниях врача и признавалась в любви, и вновь плакала. Просидела Мия долго, не заметив, как день плавно перешел в вечер. «Мне пора уходить, родной» - сказала она, оглядываясь по сторонам – «уже поздно, теперь мне нужно заботиться о нашем малыше. Мне так жаль, что ты его не увидишь». Подавив вновь подступившие слезы она встала, подошла к деревянному кресту и, обняв его прижалась губами к эмалевой табличке - «Прощай, моя любовь».
Потом Мия долго гуляла по городу, страшась возвращения в свою пустую квартиру, но, в конце концов, все же направилась домой. В дверях белел листочек, это была записка от Маргариты, она говорила, что безумно волнуется и просила перезвонить, как только Мия появится дома. Открыв дверь, она переступила порог и вошла в квартиру. Сняла куртку и аккуратно повесила ее, потом прошла на кухню, что бы поставить чайник. Ожидая, когда он закипит, позвонила Рите.
- Я так беспокоилась – тараторила подруга – почему ты не сказала мне, что тебя выписывают?
- Прости – извинилась Мия – я хотела побыть одна.
- Где ты была так долго?
- Ездила на кладбище;
- О! – Рита не знала, что сказать – как ты?
- Нормально.
- Может поживешь у меня некоторое время?
- Нет, спасибо Рита – Мия оглянулась по сторонам, натыкаясь на свидетельства ее прежней счастливой жизни, на Ромины вещи и чувствуя, как огромная волна причиняющих боль воспоминаний, вновь затапливает ее – нет, я должна остаться здесь. Мы увидимся завтра, расписание занятий не изменилось?
- Оно прежнее, ты пойдешь завтра на учебу?
- Да, встретимся на остановке, хорошо?
- Конечно! С тобой правда все хорошо? Может мне придти к тебе?
- Нет – еще раз отказалась Мия – спасибо тебе Рита за все, но сегодня я хочу побыть одна, ладно?
- Конечно, тогда до завтра.
- До встречи – повесив трубку, Мия прошла на кухню выключила чайник и налила себе чаю. Обхватив чашку дрожащими руками, она подошла к окну и выглянула на улицу. Там никого не было, но Мия видела Рому, он стоял, внимательно глядя на окно, увидев ее он улыбнулся и, махнув на прощание, повернулся и пошел. Дрожащей рукой она дотронулась до окна, провожая глазами его удаляющуюся фигуру, «не уходи» - беззвучно шептали ее губы, а глаза застилали горячие слезы.
В первые со дня аварии, Мия провела спокойную ночь, она уснула сразу, как только голова коснулась подушки, еще хранящей запах Ромы, и проспала до самого утра без сновидений, но не смотря на это, сон ее не был ни исцеляющим, ни глубоким. В то время, как организм, измученный перенесенными физическими и душевными травмами отдыхал, сознание жило своей собственной жизнью, оно бодрствовало, ни на минуту не давая ей забыть о случившемся. Проснулась Мия рано, до занятий оставалось более трех часов, но ложиться больше не стала зная, что уснуть не сможет. Кушать тоже не хотелось, но она все же сварила каши и съела довольно большую порцию, и вместо обычного кофе или чая, стакан теплого молока. После завтрака она решила навести приборку в квартире, хотя в этом и не было никакой необходимости, Маргарита обо всем позаботилась. Мия пропылесосила ковер, вытерла несуществующую пыль и помыла сияющие чистотой полы. Присев в кресло, что бы немного передохнуть и бросив взгляд на окно, она нашла для себя еще одно дело и следующий час усиленно терла оконные стекла в комнате и на кухне. Закончив с этим она почувствовала, что переутомилась, кружилась голова и к горлу подступала легкая тошнота. Вновь свернувшись в кресле и откинув голову на спинку, девушка обвела взглядом комнату, все в ней напоминало ей о Роме, за этим столом он сидел, когда писал диплом, а за место в этом самом кресле они устраивали шутливые побоища и в итоге устраивались в нем вдвоем обнявшись и страстно целуясь. Мия вновь посмотрела в окно, «нужно перестать думать об этом» думала она, «иначе вновь расплачусь, и откуда только берется столько слез? А сейчас мне нельзя плакать и вообще расстраиваться». Она положила руку на живот и легонько надавила на него. «Как ты там, золотце?» - задала она вопрос своему малышу - «Не обращай внимание на свою маму, ей иногда бывает так тяжело и хочется плакать, но ты расти и будь здоровым». С трудом поднявшись, превозмогая головокружение и тупую боль в сердце, она пошла в ванную, привести себя в порядок, умыться и накраситься.
Маргарита ждала ее на остановке, с беспокойством оглядев подругу, она неуверенно улыбнулась. Мия сильно похудела и была очень бледна, а ее отрешенный и погасший взгляд просто приводил Риту в ужас.
- Как спалось? – спросила она.
- На удивление хорошо, впервые с ….. – Мия запнулась и побледнела еще сильней – с того дня, я спала так хорошо;
- Прости – Рита виновато посмотрела на подругу
- Не извиняйся – Мия грустно улыбнулась, - а то тебе придется либо молчать, либо все время извинятся.
- Хорошо. Я так рада, что снова вижу тебя, что ты жива и здорова. О! Нет, что я несу, прости, нет, не прощай. Пожалуй, я лучше помолчу.
- Действительно – усмехнулась Мия и ее лицо на миг оживилось, но тут же вновь стало печальным – наш троллейбус, поехали.
Однокурсники встретили Мию по-разному, одни пытались высказать ей сочувствие, но она не поддержала разговора, а другие хотя и молчали, но было в их взглядах столько жалости, что у нее переворачивалось сердце. Не смотря ни на что, Мия была рада, что решила сразу приступить к занятиям. Вскоре все привыкнут и перестанут так смотреть на нее, а лекции отвлекали Мию от горестных, безрадостных мыслей и болезненных воспоминаний.
После занятий Мия и Маргарита пошли в кафе. Рита, чувствуя настроение и состояние подруги специально выбрала такое, в котором с Ромой они почти не бывали.
- Мне нужно тебе кое-что сказать – начала разговор Мия, когда они устроились за одним из угловых столиков, расставив перед собой тарелки и стаканы.
- Ммм? – промычала Маргарита с набитым ртом.
- Мне врач сказал, когда я выписывалась из больницы – она опустила глаза в свою тарелку и помешала суп, размешивая сметану – он сказал, что я на четвертой неделе беременности. Маргарита замерла, не донеся до рта вилку с салатом и опустила ее обратно.
- Ты не знала?
- Нет – Мия неожиданно улыбнулась – представь себе, даже не догадывалась. Хотя, это совсем не удивительно, мы ведь хотели ребенка.
- Ты будешь его рожать? – неуверенно спросила подруга.
- Конечно! Ты не представляешь, как я рада, как я хочу его – ее голос дрогнул, а в глазах заблестели слезы – прости, сказала она Рите, доставая из сумочки платок - у беременных ведь часто глаза на мокром месте. Ты сходишь со мной в больницу, только не сегодня и не завтра, а через пару недель?
- Обязательно, конечно сходим – Маргарита резко отвернулась, скрывая от Мии свои не вовремя появившиеся слезы, но ее пальцы, нервно теребящие салфетку, выдавали ее чувства – не могу в это поверить – хриплым шепотом проговорила она – это так не справедливо, почему это должно было случиться с вами?
- Не знаю – тихо ответила подруга – я тоже не могу этого понять.
- Прости меня – Маргарита виновато посмотрела на Мию - я сегодня не лучшая для тебя компания.
- Да нет, что ты, - улыбнулась она - мы стоим друг друга. Сидим тут и вместо того, чтобы кушать, как все, дружно поливаем свою еду слезами. Не говори никому пока про ребенка – добавила Мия.
- Конечно.
Они молча принялись за еду, каждая думая о своем, Рита – о трагедии, постигшей лучшую подругу, а Мия – о будущем, прошлое было слишком болезненным.
