Он продолжал шутить с матерью:
— Ты не заявила об уходе перед тем, как уехать, ты просто-напросто сбежала. И не подучила Юлию для принятия твоей должности. О себе я не говорю, — у меня слишком много дела и без того, — но Юлия далеко бы пошла.
Мать словно осенило: он, действительно, был прав. Как это ни странно, но она почувствовала себя виноватой. Сын её не знал, как ему быть, — это её растрогало.
— Знаешь что? Я буду изредка обходить усадьбу! — сказала она.
— Да, пожалуйста! — подхватил он. — Поговори с Юлией и попроси её заняться хозяйством! Я мог бы попросить её сам, но лучше уж сделай ты это, я не очень-то умею, — у меня ничего не выйдет. Но только помни, что это исходит не от меня, идея — твоя собственная!
Правда, у неё были ещё слезы на глазах, но тут она всё-таки не могла не засмеяться: какой он трусишка, и как уклончив, но всё-таки бережёт и других. Сама она гордилась тем, что без неё не могут обойтись в усадьбе.
— Ну, мне пора, — сказала она.
Сын поглядел на часы:
— Посиди ещё немного, я жду На-все-руки. Он точный человек, он будет здесь через несколько минут.
— На что он тебе?
— Я хочу его спросить, закидывать ли неводы.
Вошёл Август, снял шляпу, поклонился обоим и стал навытяжку. Он поправился с тех пор, как разделался со своей влюблённостью, спал и ел теперь спокойно, он даже потолстел.
— Я заметил, На-все-руки, что вы давно не получали жалованья, уже несколько месяцев, — сказал консул.
Замечание это застало Августа врасплох; он отвечал, что, вероятно, у него не было времени.
— Пожалуйста! — сказал консул и передал ему конверт с деньгами.
Август пробормотал:
— Я уже несколько месяцев, как не работаю на консула.
— У меня такое впечатление, что вы работаете всё время. Почти весь день.
— Но я ведь живу здесь и столуюсь.
Консул слегка поморщился, и Август понял, что ему не следует спорить, а лучше поблагодарить.
— Потом, я и мать моя, мы хотели спросить вас об одной вещи: не посоветуете ли вы нам выехать с неводами в самое ближайшее время?
— Разве вы получили вести о том, что идёт сельдь?
— Нет.
Август подумал:
— В море всегда есть сельдь, — сказал он. — Но как раз сейчас я ничего не слыхал о чайках или китах поблизости, в наших северных водах.
— По-вашему, слишком рано, насколько я понял?
— Картофель ещё в земле, его надо копать.
— Но ведь это же обычно делают женщины?
— Я это не к тому, а насчёт времени. Для людей так всё устроено, что одно следует за другим.
— Сколько бы времени вы ещё ждали на моём месте?
— Н-да, — сказал Август и с чувством превосходства покачал головой на этот глупый вопрос. — Все зависит от сообщений и вестей, что люди будут говорить у церкви и какие новости принесёт телеграф. Потом существуют старинные приметы, лунные фазы. Но как я уже сказал, — и повторяю ещё раз, — море с незапамятных времён полно сельди, и месяца через два мы что-нибудь да узнаем.
— Ну, спасибо, На-все-руки. Это всё. Если вам домой, то поедемте вместе.
Чтобы не ответить отказом, Август поехал в автомобиле. Они завезли сначала мать консула в аптеку, а потом покатили домой, но Август тотчас же вернулся в город. Он обещал жене доктора крайне таинственное свидание.
— Ну вот, я всё устроила, — сказала фру Эстер.
— Так, значит, вы устроили!
— Я ношу это здесь, — сказала она и схватилась за сердце.
— Что же он сказал?
— Пока я ещё ничего ему не рассказывала. Но теперь придётся, а не то он сам догадается. Ты должен пойти со мной, Август.
— Я иначе и не представлял себе.
— А если он рассердится, ты должен помочь мне.
