Ему пришлось идти вместе с другими, которые направлялись к той же цели; между прочими Блонда и Стинэ, девушки из имения. Августу было неприятно, что они видят его, но он был рад, что по крайней мере рабочих не было поблизости. Зато пришли и Корнелия и Гендрик, которые хотя и были крещены, но ещё раз захотели присутствовать при святом крещении.
— Что я вижу? — сказала Корнелия. — Вы тоже собираетесь креститься?
— Я начинаю немного подумывать об этом, — отвечал Август.
В сущности, он ничего не имел против нового крещения, отнюдь нет. Ведь никто ничего не знает наверное, может быть, и стоило креститься. Разве Корнелия и целый ряд других лиц не сделались благочестивыми и не крестились? Почему же именно ему не проделать того же?
Одним словом, он пошёл вместе с другими.
Резкий ветер дул со стороны водопада, и летели холодные брызги; хотя солнце и светило, погода всё же была самая подходящая для непромокаемого пальто и зюйдвестки. Август стал колебаться. Корнелия следила за ним.
Когда пришла его очередь, креститель сказал:
— Сними башмаки!
Август не мог остановиться на полдороге, он снял чулки и башмаки и засучил штаны до колен.
— Сними куртку, сними жилет и сними рубаху! — торжественно и важно провозгласил проповедник.
Август послушался. Затем они оба вступили в воду, и при троекратном погружении в воду Август крестился.
Было невыносимо холодно.
Август вытерся как можно суше и оделся. Корнелия всё время не спускала с него глаз; она сперва не доверяла ему, теперь ей пришлось поверить. Она очень мило подошла к нему и приготовилась идти вместе с ним.
Август был сконфужен, он сказал:
— Ну, что же ты думаешь теперь?
— Что я думаю?
— Ну да, вообще. Это единственное необыкновенное происшествие в моей жизни, хотя я и много странствовал по белу свету.
— Ещё бы!
— Но было очень холодно. Если б я крестился в Таити, там куда теплее, — сказал Август, щёлкая зубами.
По её мнению, он справился с этим не хуже остальных крестившихся.
— Все остальные гораздо моложе. А я ведь старая посудина, как ты знаешь.
Она с этим не соглашалась.
— Разве ты этого не находишь, Корнелия?
Ей не хотелось продолжать этот разговор. Но она была всё время мила и добра и находила, что он правильно и хорошо поступил.
— Впрочем, я вовсе уж не так дряхл, — стал вдруг защищаться Август и выпрямился. На дорожной стройке я всюду поспеваю, и я хотел бы видеть того человека, который ударил бы меня по уху, и чтобы я не застрелил его.
Гендрик шёл тут же с кислым видом, но ему не удалось переманить к себе Корнелию. Казалось, он был недоволен тем, что Август крестился и вообще стал как бы равным.
— Корнелия, а не пора ли нам повернуть домой? — спросил он.
— Нет, — сказала она, — я как иду, так и буду идти вперёд по этой дороге. А ты ступай себе домой, Гендрик!
Она отсылала его и говорила это совершенно прямо. Она обратилась к Августу и спросила его о Беньямине.
— Беньямин? Как же, он продолжает работать.
— Где?
Потому что вчера, когда она была в городе, она уже не нашла его в здании кино.
— Что тебе до него? — с досадой спросил Август. — Ведь он не крещён, как мы...
И вообще ей не следует беспокоить Беньямина как раз теперь. Ему предстоит большая работа, которая требует от него полного напряжения всех его способностей.
— А где же это?
— Это всё равно. Но он зарабатывает большие деньги.
Конечно, Августу приходится указывать ему каждую мелочь, всё время учить его, потому что он ведь не царь какой-нибудь и не капитан в смысле ума.
— Разве нет?
— Нет. Он баран. И вовсе уж он не такой красивый.
Но Август обещал помочь ему, и он сдержит своё обещание. Корнелия шла некоторое время молча и потом спросила, не передаст ли он поклон Беньямину.
