Элизабет была сильно разочарована, мысленно она уже готовилась увидеть Озерный край и по-прежнему считала, что у них хватило бы времени посмотреть и его. Но все же ее радовала возможность выбраться из Хартфордшира, и вскоре она перестала печалиться.

Желая как-то скрасить оставшееся до отъезда время, Элизабет однажды утром отправилась на Оукэмскую гору – посмотреть на пожарища. В последний раз она была там около двух лет назад. Нужно было пройти всего несколько миль, чтобы добраться до вершины горы (которая на самом деле была чуть выше обычного холма), откуда постоянно поднимался столб дыма. Такие столбы были видны по всей Англии, независимо от погоды или времени года. Всегда находилось что сжечь.

Элизабет отправилась к кострам сразу после завтрака и даже удивилась, увидев, что там весьма многолюдно. Несколько повозок уже выстроилось у домика казначея, к каждой из них была прицеплена огромная железная клетка. В каждой клетке находилось от одного до четырех зомби (изредка попадались клетки с пятью или шестью). Большинство повозок принадлежало фермерам, которые ловили неприличностей, пытаясь подзаработать. Однако были там и профессиональные охотники за зомби, именуемые Взыскателями, – они путешествовали по стране, расставляя неприличностям ловушки. Элизабет знала, что некоторые из этих так называемых Взыскателей были обычными мошенниками и наживались на том, что ловили ни в чем не повинных людей, заражали их недугом и продавали для сжигания. Но лучше уж сжечь двоих-троих невиновных, чем позволить виновному разгуливать на свободе.

Неподалеку от домика казначея возле костровой ямы стоял Мастер Огня – пламя вдвое выше его роста вздымалось всего в футе от него. Его обнаженная грудь увлажнилась от напряжения, ведь он ни на минуту не переставал трудиться, то поливая бревна дегтем, то вороша уголья, то бросая охапки сена в костер.

Поторговавшись с казначеем и получив наконец свое серебро, мужчины подтягивали вагоны к посту Управителя Крюком, где при помощи огромного механического устройства клетки подхватывали и опускали в яму с огнем. Элизабет не могла сдержать радости, наблюдая, как сгорают набитые зомби клетки, и слушая, как неприличности издают омерзительные крики, когда чувствуют, что огонь, которого они страшатся превыше всего, начинает лизать их ноги, а затем охватывает всю их прогнившую плоть, отправляя их обратно в ад. Когда от зомби оставались лишь кости да пепел, клетки водружали обратно на повозки и увозили, чтобы наполнить вновь.

За исключением вылазок такого рода, месяц до приезда Гардинеров тянулся очень медленно, но вот он все же прошел, и мистер Гардинер, его жена и их четверо детей наконец прибыли в Лонгборн. Дети – две девочки шести и восьми лет и двое их младших братьев – были оставлены на попечение их общей любимицы Джейн, чей здравый смысл и добрый характер как нельзя лучше помогали справиться с уходом за детьми во всех его проявлениях – обучении, играх и ласковом к ним отношении.

Гардинеры только переночевали в Лонгборне и на следующее утро вместе с Элизабет отправились на поиски развлечений и новизны. Однако величайшим удовольствием было уже то, насколько путешественники подходили друг другу – здоровьем и выдержкой, помогавшей им сносить любые дорожные неурядицы, жизнерадостностью, которая усиливала любые впечатления, а также умом и взаимной привязанностью, которые не дали бы им заскучать, если бы никаких развлечений не предвиделось.

Предметом этого сочинения не является описание Дербишира или других примечательных мест, через которые пролегал их путь. Оксфорд, Бленхейм, Уорвик, Кенилуорт и без того достаточно известны. Также не представляют никакого интереса нападения зомби, потребовавшие вмешательства Элизабет, – все они были столь пустячными, что с ее лба не скатилось ни одной капельки пота. Посему нас будет интересовать лишь небольшой уголок Дербишира. Осмотрев все достопримечательности этого графства, путешественники направились в Лэмтон, маленький городок, где прежде жила миссис Гардинер и где, как она выяснила, еще жили некоторые ее прежние знакомые. От своей тетушки Элизабет и узнала, что в пяти милях от Лэмтона находится Пемберли. Им было не совсем по пути, однако и крюк составил бы не более двух миль. Накануне вечером, обсуждая маршрут, миссис Гардинер пожелала снова взглянуть на имение, мистер Гардинер с готовностью согласился, дело было лишь за согласием Элизабет.

– Моя милая, разве ты не хочешь увидеть место, о котором ты столько слышала? – спросила ее тетушка. – С ним связаны многие твои знакомые. Ведь именно там прошло детство Уикэма.

Элизабет была в замешательстве. Она чувствовала, что ей не следует приезжать в Пемберли, и притворилась, будто ей вовсе не хочется его осматривать. Она призналась, что большие резиденции уже начали ее утомлять и она уже перевидала их столько, что не видит никакой радости в рассматривании дорогих ковров и атласных занавесей.

Миссис Гардинер посмеялась над этой чепухой:

– Если бы речь шла лишь о богато обставленном доме, – сказала она, – я бы и сама ни за что не поехала, но виды там замечательные. Парк Пемберли считается одним из красивейших в стране.

Элизабет промолчала, однако этот план ей решительно не нравился. Ей сразу пришла в голову мысль, что в Пемберли она может столкнуться с мистером Дарси. Это было бы ужасно!

Поэтому, отправляясь спать, она стала расспрашивать горничную: правда ли в Пемберли так уж красиво, как зовут владельца и – немного волнуясь – приехала ли уже семья хозяина на лето. На последний вопрос она получила желанный отрицательный ответ – мистер Дарси был в Лондоне на собрании Лиги Джентльменов по Поощрению Упорного Противостояния Нашему Пренеприятнейшему Врагу. Тревога Элизабет унялась, и теперь она могла признать, что ей любопытно посмотреть на поместье. Поэтому утром, когда о поездке заговорили вновь и у Элизабет снова спросили ее мнения, она, приняв достаточно безразличный вид, ответила, что не имеет ничего против этого предложения.

И они отправились в Пемберли.

Элизабет с некоторым трепетом ожидала, когда впереди появятся рощи Пемберли, и как только их экипаж наконец свернул в ворота, она пришла в сильное волнение. Парк был огромного размера и поражал разнообразием пейзажей. Они въехали в него с низины и довольно долгое время ехали через прекрасную рощу, настороженно прислушиваясь, не раздастся ли где хруста сломанной ветви или стона. Ходили слухи, что поблизости бродит огромная толпа недавно восставших из могил зомби.

Элизабет была слишком увлечена, чтобы помнить об опасности, – ее восхищали открывавшиеся перед глазами картины. Они медленно поднялись еще на полмили вверх и очутились на свободной от деревьев возвышенности, где их взглядам сразу предстало имение Пемберли, расположенное на противоположной стороне долины, куда спускалась довольно крутая дорога. Это было внушительное каменное здание, выстроенное так, чтобы своим видом напоминать величественные дворцы Киото, и прикрытое с тыла лесистой каменной грядой. Небольшая речка, протекавшая напротив поместья, была превращена в естественную преграду, защищающую от прямого нападения, однако так, чтобы сохранить натуральность пейзажа. Ее берега не казались ни излишне пустынными, ни чересчур живописными. Элизабет была в восторге. Ей прежде не доводилось видеть место, столь щедро одаренное природной красотой, где безыскусная прелесть Востока почти не нарушена английским вкусом.

Все трое не скупились на похвалы, и в этот миг Элизабет почувствовала, что хозяйкой Пемберли быть не так уж и плохо!

Они спустились с холма, миновали двух каменных драконов на мосту и подъехали к мощным нефритовым воротам. Увидев поместье вблизи, Элизабет вновь ощутила прежний страх повстречать его владельца. А что, если горничная в гостинице ошиблась? Они попросили разрешения осмотреть дом, и их провели в холл. Пока они ожидали прихода экономки, у Элизабет было время подивиться капризу судьбы, забросившему ее сюда.

Домоправительница – англичанка весьма почтенного вида – была одета в кимоно и семенила на перебинтованных ногах. Путники проследовали за ней в столовую – большую комнату самых гармонических пропорций, изысканно обставленную мебелью и украшениями, которые Дарси привез из столь любимой им Японии. Полюбовавшись столовой, Элизабет отошла к окну, чтобы насладиться открывающимся оттуда видом. Увенчанный рощей холм, с которого они спустились, издали казался еще более неприступным и представлял собой прекрасное зрелище. Все вокруг радовало глаз, и Элизабет с восторгом глядела на пейзаж за окном – реку, деревья, растущие на ее берегах, уходящие вдаль изгибы долины. Они переходили из комнаты в комнату, и детали панорамы постоянно менялись, их взглядам являлись все новые красоты. Комнаты были просторными и изящными, а обстановка прекрасно отражала пристрастие владельца ко всему восточному, и Элизабет отдала должное его вкусу, отметив, что в убранстве комнат нет ни чрезмерной пышности, ни ненужной роскоши. Здесь не было величия Розингс-парка, однако чувствовалось истинное достоинство.

“И я могла бы стать хозяйкой всего этого! – думала Элизабет. – Могла бы уже изучить все эти комнаты. Вместо того чтобы быть здесь случайной гостьей, я могла бы называть это место своим домом и принимать тут дядюшку с тетушкой как самых дорогих гостей. Впрочем, – одернула она себя, – этого никогда бы не случилось. Все связи между нами были бы разорваны. Мне ни за что не позволили бы пригласить их сюда”.

Как удачно, что эта мысль пришла ей в голову – она избавила ее от чувства, весьма напоминающего сожаление.

Ей очень хотелось узнать у экономки, действительно ли хозяина нет дома, но она никак не осмеливалась. В конце концов этот вопрос задал ее дядя, и Элизабет отвернулась, чтобы скрыть тревогу, но экономка отвечала, что его нет, прибавив:

– Мы ожидаем его завтра, с большой компанией друзей.

Как рада была Элизабет тому, что ранее они не задержались где-нибудь на день.

Тетушка подозвала ее взглянуть на одну картину. Подойдя к ней, Элизабет увидела среди прочих миниатюр на каминной полке портрет мистера Уикэма, изображенного с костылями под мышками. Улыбаясь, тетушка спросила, нравится ли ей этот портрет. Экономка присоединилась к ним и рассказала, что изображенный на нем юноша – сын полировщика мушкетов, служившего покойному хозяину, и что хозяин дал ему достойное образование.

– Он нынче служит в армии, – добавила она, – но, боюсь, ничего путного из него не вышло.

Миссис Гардинер с улыбкой поглядела на племянницу, но Элизабет не смогла улыбнуться в ответ.

– А вот мой хозяин, – сказала миссис Рейнольдс, указывая на другую миниатюру, – тут он очень на себя похож. Рисовано тогда же, когда был сделан и другой портрет, – около восьми лет назад.

– Я наслышана о том, что ваш хозяин хорош собой, – отметила миссис Гардинер, глядя на изображение мистера Дарси, – а тут он и впрямь красив! Но, Лиззи, скажи-ка, насколько велико сходство?

Услышав, что Элизабет знакома с ее хозяином, миссис Рейнольдс посмотрела на нее с заметно возросшим уважением:

– Юная леди знакома с мистером Дарси?

Элизабет покраснела и ответила:

– Немного.

– Не правда ли, мэм, он очень красивый джентльмен?

– Да, очень.

– Уж я-то никого красивее его не видела, и, кстати, в галерее наверху можно посмотреть его большой портрет, гораздо лучше этого. В этой комнате любил бывать мой покойный хозяин, и все тут устроено так, как и было при нем. Он очень любил эти миниатюры.

Элизабет поняла, почему здесь по-прежнему оставался портрет мистера Уикэма.

Тут миссис Рейнольдс указала им на портрет мисс Дарси, нарисованный, когда ей было всего восемь лет.

– А мисс Дарси так же хороша собой, как и ее брат? – спросила миссис Гардинер.

– О да, красивее ее никого не сыщется, да и талантливее тоже! Она обезглавила свою первую неприличность всего через месяц после того, как ей исполнилось одиннадцать. Правда, мистер Дарси приковал мерзкое создание к дереву, но, уверяю вас, удар был все равно впечатляющим. В соседней комнате ее дожидается новая катана – подарок моего хозяина. Мисс Дарси приедет с ним завтра.

Мистер Гардинер в любезной и непринужденной манере поощрял разговорчивость экономки вопросами и замечаниями. Двигало ли ей тщеславие или искренняя привязанность, но миссис Рейнольдс говорила о своем хозяине и его сестре с большой охотой.

– А часто ли ваш хозяин бывает в Пемберли?

– Не так часто, как мне бы того хотелось, но, пожалуй, полгода он тут проводит. И мисс Дарси приезжает сюда каждое лето.

“Если не едет в Рамсгейт”, – подумала Элизабет.

– Но когда ваш хозяин женится, вы будете чаще его здесь видеть.