— Где оружие?
Этот вопрос, похоже, застал Майкла врасплох — ответил он не сразу.
— Мы больше не держим оружия на станции.
Анна нахмурилась:
— Это еще почему?
— Мы решили, что лучше всего стоять на позициях пацифизма. Нам пришлось так поступить: невозможно нормально работать и одновременно постоянно готовиться защищать станцию с оружием в руках.
— Но ведь оружие все равно где-то здесь? Вы его спрятали? — спросила его Анна.
— Мы сожгли его — здесь, на территории больницы, — ответил Майкл.
Анна непонимающе уставилась на него.
— Даже твой «шеридан», который был тебе так дорог? Который ты с такой любовью чистил долгими вечерами?
Тень сожаления затуманила глаза Майкла, но его тон оставался непреклонным.
— Это был правильный поступок.
— У меня три… — начала было Анна.
— Нет. — Майкл поднял руку, чтобы остановить ее, когда она хотела повернуться к двери. — У нас такое правило: никакого оружия на станции. И нарушать его нельзя.
— Но эти люди опасны! — настаивала Анна. — У них у всех есть оружие, и они воспользуются им!
— Нас уже грабили, — пожал плечами Майкл. — И мы решили, что лучше всего — это сотрудничество. Мы, ввиду такого положения, теперь держим на складе только небольшое количество припасов. Остальное закапываем в землю в разных местах. А «лендровер» у нас всегда «поломан», — и он махнул рукой в сторону каминной полки, где лежали свечи зажигания. — Если те, кто вам повстречался, явятся сюда, все пройдет как обычно. Мы дадим им то, что им нужно. Никто не пострадает. И они уйдут.
— Но нельзя же рассчитывать на это! — Анна почувствовала, что ее бесит манера Майкла разговаривать — так логично, так уверенно, не давая возможности возразить.
Майкл покосился на порванную одежду Анны.
— Это станция миссии. Все знают, что это место хранит сам Господь. И, похоже, даже самые отъявленные преступники проникаются этой мыслью. Это не то же самое, что нарваться на них на дороге.
— Значит, ты будешь просто сидеть здесь и ждать, когда они придут, и надеяться на лучшее?
— Да, и молиться.
— Но ведь это безумие!
Майкл недоуменно уставился на нее. Затем его глаза угрожающе сузились.
— Что ж, именно так мы себя и ведем. Может, ты забыла об этом, но у нас есть правила, процедуры. Убеждения, в конце концов. И мы им следуем.
Пока Майкл говорил, Анна не спускала с него возмущенного взгляда. Она неожиданно поняла: они уже спорят не только о бандитах и оружии. Этот спор подпитывался давними и глубокими разногласиями.
«Не преклоняйтесь под чужое ярмо…»
Они снова оказались в хижине Мтеми. Анна снова стояла между двумя мужчинами. Воздух пропитали ревность и подозрительность.
«Пойдем со мной сейчас или останешься одна — навечно».
Анна уже тогда знала: Майкл никогда не говорит впустую. Он всегда поступает согласно своим убеждениям. Любовь не оправдывает слабости, и, несмотря ни на что, нужно поступать так, как должно. Личные отношения следует подстраивать под убеждения.
А если они не хотят подстраиваться… что ж, приходится расставаться.
Анна смотрела на свои руки, избегая взгляда Майкла. Он вызывал у нее смешанные чувства: гнев, негодование, боязнь осуждения, — но многие из этих чувств с течением времени потеряли накал. Однако осталась боль, которую усиливало упрямое и все еще страстное желание вернуть ту близость, которая некогда была между ними. Любовный треугольник, разорванный Майклом. И теперь та старая боль ожила; углы ее немного затупились, но сердцевина осталась такой же крепкой, как и прежде.
— Ты ведь сожалеешь о том, что я приехала, да?
Как только эти слова прозвучали в звенящей тишине, Майкл замер. Окаменел.
Анна ждала ответа, не решаясь выдохнуть. Спасение и погибель оказались на противоположных чашах весов.
Майкл ничего не ответил, но его молчание было достаточно красноречивым.
Анна выдохнула — обреченно. Она посмотрела на Сару и увидела в ее глазах отражение своей боли. Затем, собрав остатки решимости, она повернулась к Майклу:
— Мы приехали, чтобы предупредить вас о возможном нападении бандитов. Вот и все. Но мы уже уезжаем.
Идя к двери, она слышала, как Сара сделала пару шагов вслед за ней и краем глаза увидела протянутую к ней руку, словно подруга пыталась задержать ее, — и ничего не произошло.
Анна продолжала идти — шаг, еще шаг, — слушая тишину у себя за спиной.
Вышла на веранду. Окунулась в солнечный свет, жгучий и яркий…
