— Иди сюда, серость пушистая, — тяжело вздыхая, тянусь рукой к котэ, прикасаясь с шёрстке. — И кто ты у нас такое будешь?
Сжался, но убегать не пытается. Провожу пару раз рукой по голове. Мягкий, пушистый, хороший. Как и вся эта кошачья порода. А раз не убегает, то… Ещё немного поглаживаний, едва слышное мурлыканье — это однозначно хороший признак. Теперь медленно так протянуть и вторую руку и. не прекращая поглаживания котофея до самого последнего момента, бережно поднять его, беря на руки.
Лёгкий… И пузатый. Пузатая, если быть точным. Не кот, а кошка, беременная. Стадию этого самого состояния не скажу, ибо не то что не ветеринар, но и вообще к медицине ни малейшего отношения не имею. В любом случае, если это затарахтевшее и прижавшееся ко мне чучело столь явно приязнь выражает, то у меня по факту вариантов иных и не остаётся. Остаётся только подняться и. чуть покрепче прижав к себе нежданную находку. Выйти из кустарника, демонстрируя Ксане и мелкой свой хвостатый трофей.
— Котик!
— Сев, вот ты зачем? У него блох наверное и прочих глистов хватает. Оля, не лезь к нему!
— Ну ма-ам… Он же пушистый, с хвостиком. Смотри, и мурлыкает.
Ох уж этот материнский инстинкт с желанием защитить родное дитятко даже от того, от чего защищать не особо требуется.
— Успокойся, Ксан. Таблетки от глистов и прочее кошатина получит всенепременнейше. А уж когда её помыть, расчесать и откормить, так и вовсе очаровательная животина получится.
— Ну я не знаю… — неохотно так начала сдавать позиции девушка. глядя то на меня, то на мелкую. — И Миша кошек не любит.
— Ау, специально для тех, кто в далёкий космос улетел и на землю пока возвращаться не собирается. Я вроде как тебе её во что бы то ни стало и не впихиваю. Себе домой взять хочу. Ну а если ты к тому времени, как она произведет на свет котят, сама дозреешь или вот мелкая тебя доуговаривает… Как говорится, почему бы и нет? Заодно и выбор, я так понимаю, будет не самый маленький. Вон какое пузо, несмотря на то, что сама вроде как довольно худенькая и вообще размеров невеликих.
Облегчение во взгляде Оксаны. Самая малость разочарования на лице ребёнка, тут же сменившегося пониманием того, что у неё есть время на «психологическую обработку» родительницы. А уж верёвки вить из своей матери сей детёныш мало-помалу учится. Пока дело со скрипом идёт, но лиха беда начало. Оксана то дочку любит сильнее всего на свете, а из-за последних событий и накаляющейся домашней атмосфере старается её баловать, тем самым хоть немного разряжая обстановку. В общем, будем посмотреть, а пока…
— Что скажешь, мелкая, тут ещё отдыхать будешь или поедем ко мне домой вместе с кошатиной? Посмотришь, как зверь на новом месте обустраиваться будет?
— Домой! А как её зовут? Красивая… серенькая.
— Подумаем. Только сначала лучше накормить, отмыть, потом уже называть.
Всё, на радостные писки мелкой внимания лучше не обращать. Этакий шумовой фон, от которого вреда ноль, но и пользы точно не предвидится. Пусть Ксана на постоянные отчего и почему своей дочурки сама реагирует. У меня же вон, нежданная проблема образовалась, пушисто-мурлыкающая. Назвать опять же как-то надобно. Вдобавок имя имени рознь, кошки далеко не на всякое имя отзываться готовы, по каким-то своим критериям определяя. Это я сейчас про уже взрослых зверей, ведь котята то души совсем простые — что услышать, на то и отзываются, порой совсем уж несуразное. Бывали случаи, ага.
— Босс, это что ты такое несёшь? — не выдержал Болт, увидев, что именно находится у меня на руках, серое и вертящее головой с прижатыми ушами. — Неужто племянница выиграла как приз в каком-то конкурсе?
— Не, тут сложнее. Если хочешь, она сейчас сама расскажет, как спасала несчастную котейку от мелко-злобно-пакостного сопливого отродья. Хочешь?
Оля радостно кивает. Алекс же напротив, тоскливо закатывает глаза, понимая. что если детёныш с живым и шкодливым характером вознамерился что-то рассказать, да к тому же с разрешения родичей — чёрта с два его остановишь.
— И куда вас теперь везти?
— Сперва у какого-нибудь киоска остановимся, зверю молока и чего погрызть купить. Затем в ветеринарку. Пусть таблетку от глистов дадут и от блох чем-то там опрыскают. А вот после этого домой, пока что ко мне домой. Уточняю, чтоб непонятки не возникло.
— Да как скажешь, — хмыкнул Алекс, загружаясь в авто и заводя мотор. — Кошка вроде ничего так. Откормить сначала, а потом красивая будет. В школе сам с улицы блохастого заморыша приволок.
— И что в итоге?
— Пять килограмм рыжей и наглой кошатины. Уже совсем старый, а всё равностарается бегать, орать, кошку требовать. Родаки в нём души не чают, да и я постоянно стараюсь то свежей рыбки, то мяса парного. Кошкам же всё можно. Чуют и пользуются.
Это верно. Ещё со времён шумерских и древнеегипетских они в таком привилегированном положении находятся. И вообще, любовь нормальной части человечества к котикам неизменная и вечная. Доказано будет несколько позже, когда во всемирной паутине появятся многочисленные фото и видео хвостатых любимцев, процент коих превысит даже порнографию. Как говорится, котики побеждают даже разврат, не говоря уж о прочем, не столь важном и существенном для рода человеческого.
Дома я оказался часа так через два. Кошка действительно нуждалась в таблетках от глистов, санобработке, да и обследование на предмет общего состояния здоровья тоже было в тему. К счастью, ничего страшного не обнаружилось, только недостаточный для её состояния вес, что было вполне поправимо обильной едой, витаминами в специально для кошек ароматизированных таблетках и помещением в благоприятные условия. Уж про последнее можно было и не напоминать, иного в принципе не предполагалось.
Мелкая, что и неудивительно, вилась вокруг серой пушистости, то и дело предлагая новые имена в силу своего детского разумения. Только на Муську или там Мурку кошка даже не пробовала откликаться. Показывала всем своим видом, что подобные наименования ей ни разу не близки. Зато Дымка… вот тут она даже повернула ушастую голову и коротко мявкнула. Дескать, чего надо? Хороший признак. В целом же, когда я заносил пушистую в квартиру, та лишь лениво шевелила хвостом, будучи уже сытой, малость пригревшейся, и вообще всем своим видом символизировала, что ей сейчас очень-очень хорошо. Только и оставалось, что сгрузить мохнатую в кресло, после чего озаботиться установкой кошачьего туалета и… И аккуратно выпроводить откровенно зевающую Олю. Оксана даже не думала возражать, видя, что дочь действительно вымоталась после столь насыщенных для детской психики событий. Лишь сказала, уже когда мелкая вышла в подъезд:
— Теперь она у тебя поселится… Рядом с кошкой то.
— Или пока ты ей собственную зверушку хвостатую завести не разрешишь.
— Я то готова разрешить. И знаешь, почему?
— Нет пока. Но ты ж мне сейчас и расскажешь, да?
— Расскажу, — немного печально вымолвила девушка. — Моя маленькая принцесса начала меняться и… взрослеть?
Смотрю на Оксану, не мешая той говорить. Иногда перебивать, даже вмешиваться в помаленьку текущие слова является ошибкой. Особенно когда человек делится чем-то для себя действительно ценным.
— Рано. Ей всего шесть лет, Сев. А тут проблемы с отцом, то и дело случающиеся скандалы. Я стараюсь, чтоб она не слышала, но не всегда удаётся. Боялась, что замкнётся, будет плакать или что ещё плохое. Но нет. Я же педагог, я всё вижу. Ты её… переключил. Не только подарками, но и интересами. Она становится не такой мягкой, характер… Не знаю, закаливается что ли. Месяц назад я бы и не подумала, что моя Оленька сможет так просто избить мальчика. Не случайно, а намеренно, но ведь её и поругать нельзя. Неправильно ругать. Она защищала то, что считала правильным. И я тоже считаю.
— Она ж не чужой мне человек, — чувствую, что Ксана замолчала, потому и произношу. Не спеша, заранее обдумывая каждое слово и возможную реакцию, даже возможное «эхо» от него. — Новое время, новые люди… или изменившиеся старые. Ей проще, чем тебе, даже мне. Она сможет с самого начала стать не банально приспособленной, а плывущей, словно касатка по воде. Той, которая не в луже, не в затхлом болоте, а в безбрежном океане. Поверь, это куда лучше. нежели быть мелкой и серой рыбёшкой… или с искрящейся чешуёй, но вместе с тем лишь добычей для хищных особей. Понимаешь меня?
— Время жестоких…
— Жёстких, но с поня… с принципами, — чуть было не произнес лишнее слово, едва успел поправиться, благо Оксана вряд ли успела понять и вообще заметить. Тут же меняю тему на другую, пусть и явно неприятную. Так надо, ибо клин клином вышибают. — Мишка что, совсем разум потерял?
— Частично, — губы девушки кривятся, но вместо улыбки получается разочарованная гримаса. — Всё больше говорит о необходимости бороться «с проклятыми капиталистами, вновь захватывающими нашу страну и угнетающими простой народ».
— Это он то «простой народ»? — поневоле усмехнулся я в ответ на подобный «перл разума». — Он учитель и далеко не из худших, откровенно то говоря. А при соввласти, помимо обычных и многочисленных её неудобств, любой сантехник или там грузчик был в более привилегированном финансовом положении. Да ещё и постоянные взгляды сверху вниз на «интеллихента сраного». Ты то помнишь, да?
— Я… помню, — А он словно забыл то, что было совсем недавно. Каждый день это нытьё по прошедшим временам и про то, как плохо сейчас и как будет совсем невыносимо, если не…
— … если не вернуть всё в зад?
