— Издевается, сволочь. — Раздраженно процедила Наташа.

Да нет, красавицы, не издевается.

— Кареева, Громова, — услышав свои фамилии девчонки вздрогнули. — Запоминаем. Не приведи господь когда случится, но ежели чего, чтобы так же на бой выходили. Сухо, четко и без всяких эмоций. Ясно?

Магички молча склонили головы, чтобы не придать моменту совсем уж откровенный привкус «уставщины» и приготовились слушать лекцию по психологической готовности. Долго она не продлилась, так как какой-то седовласый хер особой важности (как выглядел, так и описываю!) не пригласил поединщиков к центру арены.

Два быстрых «мазка» губами по щекам и я делаю первый шаг.

Мещерский шагает одновременно со мной. «Штабс» по случаю поединка вооружившись легкой рапирой против моей более тяжелой шпаги, порадовал меня белоснежной рубашкой и темными брюками из какого-то мягкого даже на вид материала. Обувью он, равно как и я, пренебрег.

Впрочем, мой «костюм» был весьма похож. Разве что я, с сомнением покрутив рубаху в руках, решив отказаться от такого удовольствия. Никто особо настаивать не стал. Хочешь щеголять голым торсом? Да пожалуйста!

Тем более, что иным благородным дамам на трибунах так нравится даже больше.

— Поединок между господином Мещерским, штабс— … — Начал лепетать местный «конферансье».

Я его не слушал. Куда интереснее было понаблюдать за оружием соперника. Рапира — есть облегченная шпага. Ей только колоть. Вообще появилась как элемент одежды для всяких-там придворных вельмож. Не изысканно им, видите ли, тяжелое боевое оружие. Варварство это. Равно как и рубящие «кровавые» удары. Однако и относиться к выбору соперника стоило серьезно. Не смотря на то, что многие украшали рапиры золотом и камнями, мастер легкого клинка наделать дел мог не мало. Да и Константин-Чтоб-Его-Георгиевич вместо всяческих там украшений предпочел искусное металлическое «кружево» защитной чаши… Интересно, просто так или?..

Не смотря на внешнюю простоту, «инструмент» у соперника дорогой, как подогнанная винтовка снайпера. О многом это говорит.

— Угодно ли вам примириться? — Закончил стандартным призывом местный ведущий.

— Нет. — Уверенно склонил голову Мещерский.

— Нет. — Пожал плечами я.

После такого только и оставалось, что встать у своей линии на заботливо нарисованной разметке и ждать сигнала.

Тянуть никто не стал. Легкий взмах руки, и дуэль началась.

Мещерский не стал тратить время на прощупывания обороны, а сделал легкий танцующий шаг вперед.

Я отзеркалил его движение. Затягивать поединок — однозначная смерть.

Закончилось все быстро.

Первый такт[1] я оставил за собой, первым ударив по диагонали в правую ключицу. Без изысков, простым, но многократно отработанным, движением.

Легким почти танцевальным па со смещением «штабс» ушел от просвистевшей практически возле его лица стали.

Финты — не мое. Нет в моих руках такого мастерства, чтобы вовремя расслабиться, «отпуская» удар, а затем нанести его в полную силу уже с другого направления. Звучит просто. А попробуй воплоти!

Четко и ясно я видел, как мой клинок проходит мимо цели. Казалось бы, чуть поправить траекторию и… Но мышцы были не в силах мигом остановить разогнавшуюся сталь. Однако и противник не ответил, позволив мне попробовать нанести еще один удар уже снизу. И нет, не пожалел он меня, равно как бы не стал испытывать сочувствия и я к нему. Просто решил красиво закончить. Реклама, чтоб его, перед будущими нанимателями.

Есть у меня предположение, что не долго будут давить погоны на его плечи. Похоже, придется ему возвращаться к старому ремеслу.

«На контроль» своим клинком соперник принял со свистом рассекающую воздух шпагу где-то на уровне его колена, «сопроводив» ее до пояса. Ни в коем случае не мешая, лишь слегка поправляя траекторию клинка.

Закончилось все молниеносно для зрителей, но я-то успел заметить, как кончик шпаги попал в ловушку «кружева» кистевой защиты. Тут же последовало молниеносное движение, вырывающее оружие у меня из рук. Шпага даже не успела достигнуть верхней точки своего полета, а в меня огненной полосой боли уже вошла сталь противника.

Я даже не смог понять куда именно за время своего падения на подламывающиеся колени.

«Крови немного. Живот что ли?», — успело отметить затухающее сознание. Удивительно, но боль прошла почти сразу. Хотелось улыбнуться, но губы не слушались. Зато прекрасно было видно, как капают капли крови на арену. Красиво.

Мир начал заваливаться, но приказы мозга до мышц уже не доходили.

Последним меня «затухающим экраном» покинуло зрение.

Я даже удивиться не успел, почему вокруг так тихо.

* * *

«А, нет, не все!», — с удивлением подумал я, ощущая уже знакомое ощущение пристального взгляда двух пар глаз и еле слышные шепотки-эмоции, которые можно было грубо перевести примерно так:

— Допрыгался… Жаль!

— А какую игру испортил!

— Тебе ли о том жалеть, пернатый?

Наступила небольшая пауза. Зрение ко мне так и не вернулось, а потому разглядеть собеседников я не мог. А если бы и была такая возможность, то не уверен, что и стал бы — не было привычных эмоций и желаний.

Просто какое-то странное «ничто».

— *Короткий шепот*

— Не положено!

— *Короткий насмешливо-злой шепот*

— Это шантаж! И вообще не я…

— *Откровенно насмешливое молчание*

— Хорошо! Но это в последний раз!..

— *Удаляющийся смех*

— *Усмешка* Лопух, прости господи! А ты… Попробуй еще раз повтори!

В тело вдруг ударили током. Сердце «дрогнуло», а легкие с хрипом вогнали в себя воздух.

— Санни, брат, ты где⁈ — голос Лешки словно продирался сквозь хорошие беруши.

Я еле понимал, что говорит брат.

«Скажи этому дебилу, чтобы трясти не вздумал!», — словно идалека услышал я внутренний голос «старого».

«Хорошо», — ответил ему Александр Коротков.