Сканирую чуть фон, и понимаю, что тут даже не уныние, а отчаяние. Причем у обоих.

— Так, что случилось? — сажусь на стул рядом с Леонтием, и показываю жестом Перваку на соседний стул, что около Германа. — Почему вы оба в таком отчаянии?

— Я в соседней комнате буду. — Савва не остается и выходит в ту сторону, где я сканом улавливаю все того же Ревязева. Понятно, контролирует.

— А ты не знаешь? — поднимает глаза Леонтий.

— Откуда? К вам же не пускали никого, — пожимаю плечами. — Да и сейчас пустили, потому что вы в сознание пришли.

— Мы теперь инвалиды, Макс, — глотая слова произносит Леонтий. — Этот нам какие-то нервы нужные сжег. Мы оба теперь ног не чувствуем.

Желание добраться до Ревязева не то чтобы появляется, а просто становится почти нестерпимым.

— Как инвалиды? Целители же могут всё? — беру себя в руки.

— Да, но не все. Наши не могут, — ровно отвечает Леонтий. — Нам сразу сказали, что б мы надежд не питали. Нервы эти они, — кивает в сторону двери, — вырастить не могут. Говорит, если бы порвали, или пережали, тогда да, а так — не судьба.

Герман тоже кивает.

— Так, — внезапно понимаю слова Леонтия. — Это только наши не могут? А другие? То есть теоретически проблема решаема?

— А практически — нет, — подает голос со своей кровати Герман. — У лицея нет столько денег на двух бывших воров. — и добавляет с чувством. — Вот чуяли же. Не зря ведь не хотели ехать. А тут — расслабились. Жратва шикарная, конура на двоих, даже одежку дают. Даже мысли появились, что не все так плохо. Тьфу. Не жили хорошо, и нехрен начинать.

— Так. Понятно. Савва! — зову целителя.

Целитель заглядывает в комнату.

— Что? Так быстро пообщались? — заходит. — Чего хотел?

— То что ребята сказали, правда? — спрашиваю.

— Конечно, — пожимает плечами парень. Кивает на ребят. — Видишь, они на успокоительном, — тихо добавляет. — Никому такого не пожелал бы.

— Подробнее давай, что им может помочь? — чуть раздражаюсь на бесцеремонность Саввы. Но информация сейчас важнее.

— Целитель первой, и выше категорий, — пожимает плечами. — У нас в городке это ректор целительской школы. Но она точно не будет заниматься. К ней очередь лет на пять вперед. Еще можем мы вдвоем с напарником, но там пул зелий будет нужен, на круг сотни три-четыре в золоте. Других вариантов я не знаю. Парень, это слишком большой долг, Империя на себя его не запишет. А они отдать конечно смогли бы, но только если бы уже подписали контракт. А теперь, никто им сделать этого не позволит — проще списать. Я тебе это честно говорю, как есть. Администрация тебе тысячу других причин выкатит. Были бы они хотя бы на первом курсе — тогда да, может и вписались бы. А так — они никто, заготовки. Даже Жанна Аркадьевна не поможет.

— За честность спасибо. Напишешь что за зелья? — спрашиваю.

— Напишу, — пожимает плечами, — смысл разве только небольшой. Но как хочешь.

— И поточнее, в чем проблема у ребят? Можешь описать?

— Да пожалуйста. Им этот, — кивает в сторону Ревязева, — слишком много молний в спину напихал. Там нервы выжгло в крестце. Они сейчас нижнюю часть тела вообще не чувствуют. Они сейчас функционируют-то на амулетах. Вне больнички бы уже померли. И самое неприятное, что если затянуть, то у парней даже призрачный шанс исчезнет. Там счет на недели, может — пару месяцев. Но всего этого я тебе не говорил. А список напишу.

Киваю и возвращаюсь к парням.

— Первак, посиди с ребятами, хорошо? Я тут одного человека пойду найду. Нужно его компетентное мнение.

Глава 26

Кленова нахожу примерно там же, где он меня и останавливал четверть часа назад. Ощущение, что он меня просто ждет. Скан. А нет, не ощущение. Так и есть.

— Поговорил? — Кленов даже не скрывает своего интереса.

— Да, а вы знаете, что с ними произошло? — немного удивляюсь. Ведь на мой взгляд, все эти «мы по понятиям, мы с государством не сотрудничаем» живут ровно до момента, когда кроме этого государства помочь становится особо некому, да и незачем. А там, у почти всего данного контингента точно меняются критерии. Кленову, по-идее, я даже в этой ситуации и не нужен, если бы он мог помочь.

— Знаю, — имперец молчит, — но напрямую помочь им не смогу. Я могу договориться с ректором целителей — это как раз не проблема. Время она найдет. Но, безусловно, бесплатно она работать не будет. Оплатить ее визит, или даже визит к ней эти парни не смогут, а Михайловскому лицею их проще списать. Такова жизнь.

— Какой порядок цен? — уточняю.

— Около двухсот золотых, может чуть больше. Это если я договорюсь.

— Но вы договоритесь? — уточняю.

— Если они мне пойдут навстречу — конечно. Это в моих интересах, — усмехается. — Так ты с ними уже поговорил?

— Пока нет. Но кое-какие соображения уже появились. У меня теперь еще вопрос. Баллы конвертируются в золотые? — этот вопрос меня уже пару дней как интересует, потому что, ну не бьется экономика этого городка, если, как говорил Кощей, в оплату обучения в лицее или Академии, государство хочет всего лишь двадцать пять золотых в год*. Долг в дополнительном разном сюда вписывается уже лучше, но все равно не идеально.

— Напрямую — нет, — пожимает плечами Клёнов. — Только через лавки в городе и старшие курсы. Выпускники, которым необходимо закрывать контрактные обязательства, предпочитают именно баллы — ими можно многое накопленное оплатить. И нелегальный рынок обмена у студентов естественно существует. Примерно один к десяти. В конце года побольше, сейчас поменьше. Но в среднем — так. Преподаватели знают, и, при случае, пользуются тоже. Это же выгодно. Кроме того, у каждого преподавателя и инструктора есть свой запас баллов, которые он может потратить за отчетный период на студентов. Он фиксирован и только на студентов и идет. Сразу скажу, что мой не сильно здесь поможет.

— Понятно. Тогда идея начинает обретать некоторые очертания, — бросаю быстрый взгляд на имперца, потом задумываюсь. — Пойду договариваться с бывшими ворами.

— Ну, пробуй. Только не долго, Лютый ждать не любит, — имперец кивает и уходит.

Возвращаюсь в больничку. Первак дисциплинированно сидит рядом с пострадавшими ребятами. Савва так же стоит в дверях. Как только я прихожу — парень скрывается с другой стороны двери.

— Так, ребят, есть вопрос к вам обоим. — Сажусь между Леонтием и Германом. — Точнее два. Почему вы оба не надели амулеты ночью? Только правду.

— Теперь-то какая разница⁈ — Леонтий, не скрываясь жалеет себя. Я почти надавливаю взглядом. — Ну да! Продать их хотели, мы ж их тогда не активировали, только вид сделали. Это ж по десятку минимум золотых на каждого! Потом бы новые взяли. Это же стандартный набор новичка получается. Значит есть у лицея запас.

— Понятно. Жадные идиоты. — Леонтий-Мутный как-то вяло, но все-таки дергается, вроде как спорить, а Герман даже в мыслях не спорит. Угрюмо кивает. Смотрю на Леонтия и Германа. — Второй вопрос. Чего точно хотел Ревязев. Мне формулировка нужна.

— Чего ты прицепился, Княжонок? Думаешь пришел нас проведать, а мы тебе душу открыли? — Леонтий даже в таком заторможенном виде не может без агрессии. — Иди своей дорогой теперь!

— Ну не скажите, — показываю руку и начинаю зажимать пальцы. — Ревязев потом пошел бы к нам. Да, огреб бы скорее всего, или бы мы огребли, тут непонятно. Но пошел бы точно. Так что это общее наше дело**. Это раз. Кроме Вы в моей группе пока, и пока это так — я не могу оставить все что произошло, без ответа, это два. Даже если мы дальше все сами по себе, то сейчас я просто обязан попробовать решить невозможное. Тем более пара идей у меня есть.

— Да откуда у тебя идеи⁈ Ты не знаешь каково это проснуться половиной человека! — Леонтий-Мутный, даже привстает на кровати. — Что ты можешь сделать⁈ Или ты чертов миллионщик⁈

— Подожди, а? Может у него что-то есть. — Внезапно подает голос Герман. Мутный даже прерывается на полуслове, но истерить прекращает. — Что нужно от нас?

Киваю головой. Видно что парень даже в таком заторможенном состоянии свои шансы прокачал. И появления нового, даже не шанса, а намека на него пропускать не намерен. Герман хочет получить хотя бы надежду.

— Сначала, что хотел от вас Ревязев. Дословно. — смотрю на Леонтия.

Ребята переглядываются. Леонтий кивает.

— Получать плату в двадцать баллов еженедельно с каждого. Плюс клятву верности. Магическую. Если бы мы ее дали, то до конца жизни работали бы на него. Хотя нет, на его Род. Да, он такую предлагал. Причем работали бы, даже если бы это со стороны было незаметно. — Герман отвечает быстро и точно. — Если бы не клятва, то баллы мы бы точно отдали — это ерунда. И заработать всегда можно. А вот клятва — это навсегда, или пока он нас не освободит. Кроме того, клятва стандартная, как и доля, это он сам сказал. Вот и думай.