Лютый даже спотыкается. Секунду смотрит на меня, как на заговорившую табуретку. Да и полицейские внезапно останавливаются.
— Ну это по лицам видно, — довольно неуклюже пытаюсь объяснить. — Я с недавних пор немного могу понимать, врут мне или нет. Вот сейчас точно врут.
— Менталист? — Степанов мгновенно взрывается облаком тонких полупрозрачных щупалец, как и в свое время Кленов. Кроме меня их никто не видит, а я, уже привычный к подобному наблюдению, даже не отшатываюсь, когда они пытаются впиться в разум.
— Нет, — отвечаю. — Универсал.
— Неожиданно, — теряет интерес полицейский. Почти все щупы исчезают. Остается только один, которым он пытается найти брешь в моем «скрыте». Ну-ну. Удачи.
А для себя понимаю, что менталистов, похоже, сканировать можно без последствий. В тот раз, скорее всего, Кленов что-то почувствовал только за счет усталости.
Сколько позитивных тестов на небольшом, в принципе, конфликте. Хорошо.
— Так вот, мы настаиваем, на присутствии вашего лицеиста у нас в участке, — полицейский опять пытается продавить свое.
— А это не важно, какой отдел, Второй или любой другой. — Лютый все так же раздражен. — Лицеист в первую очередь отвечает перед лицеем, а уже потом перед кем-то другим. А мы за него отвечаем перед Императором, и вас в этой структуре нет! Мы уже с вами это обсуждали не так давно.
— Пока нет, — спокойно голосом выделяет слово «пока» полицейский. — мы действительно обсуждали, Георгий Валентинович. И сейчас у нас есть основания для задержания данного студента.
Так, мне кажется тут чуть больше, чем какой-то вопрос ко мне. Тут у них своя свалка, и я пока туда не хочу. Нет никакого смысла, так что снять с себя обвинения надо.
— Георгий Валентинович, — Лютый кидает на меня раздраженный взгляд. — Они говорят, что просто поговорить. Хорошо. Я готов ответить на их вопросы в вашем присутствии, скажем, вон, в помещении дежурного. Не вижу в этом проблемы, мне скрывать нечего.
Скан. Полицейским идея не нравится. Но отказаться они не могут — цель заявлена официально. Похоже они уже понимают, что лихой кавалерийский наскок с созданием прецедента чуть откладывается.
— Идем. — так же с трудом соглашается Лютый. Для него это тоже проигрыш. Идеально было бы, чтобы полиция просто убралась, похоже.
Примерно так интерпретирую конфликт образов, что сейчас резонируют в фоне.
Заходим в дежурку, я занимаю один из стульев. Сыскарь-маг занимает второй. И щуп, что характерно, не убирает. И оставляет его опять-таки на сердце, как и Кленов тогда. При этом, о попытке сканирования меня сообщать похоже даже и не планирует. Правда и к Лютому щупами не тянется. Похоже как раз маги менталистов чувствовать могут.
— Вы Рысев Максим Петрович? — начинает опрос маг.
А вот фиг его знает как звали отца ТОГО Рысева. Ну, наверное.
— Да, Меня зовут Максим Рысев. — подтверждаю.
Видимо магу ответ не нравится и он немного морщится. Так, тень буквально.
— Пожалуйста, отвечайте только на вопросы. — ровно произносит менталист.
— Ну, как получится, — пожимаю плечами.
— Вам знакомы имена: Косой, Шнырь, Кошак, Шпала, Тапок? — продолжает маг.
— Нет. — пожимаю плечами.
— Как нет⁈ — неподдельно удивляется маг.
— Простите, но нет, — я тоже удивлен. — Все имена, что вы называете, я вроде бы слышу впервые.
Полицейские переглядываются.
— Вы ведь Максим Рысев? — снова спрашивает маг.
— Конечно, вы уже задавали этот вопрос. — опять пожимаю плечами.
— Кошак, судя по присланным нам документам, это ваше прозвище. — говорит маг, а я замечаю и второй щуп, воткнувшийся мне теперь в сонную артерию, или где-то рядом.
— А, — «понимаю» я. И вспоминаю, действительно, меня ж этим прозвищем называли, один раз ночью, правда не совсем меня, но это детали. Ладно. — Вы, видимо, не знаете, я помню свою жизнь меньше месяца. Это есть в деле. Меня доставили в больницу с травмами практически несовместимыми с жизнью. Там пробудилась Магия, и меня вроде вылечили, но память вернуть не смогли. Мы ждем штатного менталиста, чтобы он мог помочь в этом. Это тоже есть в деле. А с чем связан интерес ко мне в связи с этими людьми?
— Они исчезли, и последним, что о них известно, является их желание навестить вас в больнице, — говорит полицейский. — При этом один из них являлся внештатным сотрудником. И полиции вашего городка нужно знать куда и как они пропали. А вы их могли видеть последним.
— Это смешно. Сделайте запрос в больницу — я еле ходил до момента, как меня забрал оттуда господин Кленов, — немного утрирую.
— Мы сделаем запрос, господин Рысев. — полицейский-маг внезапно понимает, что их теория неожиданно разбивается о простой запрос в больницу. Притянуть меня к исчезновению группы людей, а через это создать прецедент ареста лицеиста вообще не получается.
Скан. Досада — вот главная эмоция полицейского мага. Причем досада даже не к ситуации. А скорее к человеку. Понимаю, кто-то слишком уж поспешно собирал материалы полицейским. Думаю, вообще за полчаса-час, пока я был в банке. А сигнал, что я в этом городке, как раз из банка, думаю, и пришел, но к ним нет претензий, они обязаны, а может даже что-то автоматическое работает.
— Надеюсь вопрос исчерпан? — все же хочу поставить точку в этом. Мне еще по городу ходить, и наличие незакрытых хотелок полицейских мне в этом будет мешать.
— Да, — с трудом, пересиливая себя, говорит маг. — До возвращения вашего штатного менталиста у нас к вам вопросов нет.
— Простите, а чем вам поможет менталист? — делано удивляюсь и дожимаю сыскарей. — Это моя личная проблема, с которой я надеюсь справиться. Вы же сами сказали, что упомянутые вами люди собирались навестить меня в больнице. Значит я на тот момент был там, а время свое в лечебнице я помню хорошо. Более того, оно все запротоколировано — я был под особым надзором Отто Людвиговича Шмидта, как его важный проект. Это все можно узнать, сделав запрос в больницу.
— Да, — со скрипом соглашается маг. — У Второго сыскного управления нет к вам вопросов. — Я выжидающе смотрю на мага. — И мы приносим вам свои извинения.
Лютый, слушая эти слова даже немного добреет. Не сильно, на полтона примерно.
