— Какой порядок цен? — уточняю.
— Около двухсот золотых, может чуть больше. Это если я договорюсь.
— Но вы договоритесь? — уточняю.
— Если они мне пойдут навстречу — конечно. Это в моих интересах, — усмехается. — Так ты с ними уже поговорил?
— Пока нет. Но кое-какие соображения уже появились. У меня теперь еще вопрос. Баллы конвертируются в золотые? — этот вопрос меня уже пару дней как интересует, потому что, ну не бьется экономика этого городка, если, как говорил Кощей, в оплату обучения в лицее или Академии, государство хочет всего лишь двадцать пять золотых в год*. Долг в дополнительном разном сюда вписывается уже лучше, но все равно не идеально.
— Напрямую — нет, — пожимает плечами Клёнов. — Только через лавки в городе и старшие курсы. Выпускники, которым необходимо закрывать контрактные обязательства, предпочитают именно баллы — ими можно многое накопленное оплатить. И нелегальный рынок обмена у студентов естественно существует. Примерно один к десяти. В конце года побольше, сейчас поменьше. Но в среднем — так. Преподаватели знают, и, при случае, пользуются тоже. Это же выгодно. Кроме того, у каждого преподавателя и инструктора есть свой запас баллов, которые он может потратить за отчетный период на студентов. Он фиксирован и только на студентов и идет. Сразу скажу, что мой не сильно здесь поможет.
— Понятно. Тогда идея начинает обретать некоторые очертания, — бросаю быстрый взгляд на имперца, потом задумываюсь. — Пойду договариваться с бывшими ворами.
— Ну, пробуй. Только не долго, Лютый ждать не любит, — имперец кивает и уходит.
Возвращаюсь в больничку. Первак дисциплинированно сидит рядом с пострадавшими ребятами. Савва так же стоит в дверях. Как только я прихожу — парень скрывается с другой стороны двери.
— Так, ребят, есть вопрос к вам обоим. — Сажусь между Леонтием и Германом. — Точнее два. Почему вы оба не надели амулеты ночью? Только правду.
— Теперь-то какая разница⁈ — Леонтий, не скрываясь жалеет себя. Я почти надавливаю взглядом. — Ну да! Продать их хотели, мы ж их тогда не активировали, только вид сделали. Это ж по десятку минимум золотых на каждого! Потом бы новые взяли. Это же стандартный набор новичка получается. Значит есть у лицея запас.
— Понятно. Жадные идиоты. — Леонтий-Мутный как-то вяло, но все-таки дергается, вроде как спорить, а Герман даже в мыслях не спорит. Угрюмо кивает. Смотрю на Леонтия и Германа. — Второй вопрос. Чего точно хотел Ревязев. Мне формулировка нужна.
— Чего ты прицепился, Княжонок? Думаешь пришел нас проведать, а мы тебе душу открыли? — Леонтий даже в таком заторможенном виде не может без агрессии. — Иди своей дорогой теперь!
— Ну не скажите, — показываю руку и начинаю зажимать пальцы. — Ревязев потом пошел бы к нам. Да, огреб бы скорее всего, или бы мы огребли, тут непонятно. Но пошел бы точно. Так что это общее наше дело**. Это раз. Кроме Вы в моей группе пока, и пока это так — я не могу оставить все что произошло, без ответа, это два. Даже если мы дальше все сами по себе, то сейчас я просто обязан попробовать решить невозможное. Тем более пара идей у меня есть.
— Да откуда у тебя идеи⁈ Ты не знаешь каково это проснуться половиной человека! — Леонтий-Мутный, даже привстает на кровати. — Что ты можешь сделать⁈ Или ты чертов миллионщик⁈
— Подожди, а? Может у него что-то есть. — Внезапно подает голос Герман. Мутный даже прерывается на полуслове, но истерить прекращает. — Что нужно от нас?
Киваю головой. Видно что парень даже в таком заторможенном состоянии свои шансы прокачал. И появления нового, даже не шанса, а намека на него пропускать не намерен. Герман хочет получить хотя бы надежду.
— Сначала, что хотел от вас Ревязев. Дословно. — смотрю на Леонтия.
Ребята переглядываются. Леонтий кивает.
— Получать плату в двадцать баллов еженедельно с каждого. Плюс клятву верности. Магическую. Если бы мы ее дали, то до конца жизни работали бы на него. Хотя нет, на его Род. Да, он такую предлагал. Причем работали бы, даже если бы это со стороны было незаметно. — Герман отвечает быстро и точно. — Если бы не клятва, то баллы мы бы точно отдали — это ерунда. И заработать всегда можно. А вот клятва — это навсегда, или пока он нас не освободит. Кроме того, клятва стандартная, как и доля, это он сам сказал. Вот и думай.
Киваю. Что-то из этого я успел услышать, что-то — легко предполагается. И исчезновение пристального оценочного интереса к нашей группе на завтраке второго дня, уже понимается совсем по-другому. Да и то, что к нам Ревязев шел не в первую ночь, а во вторую, становится понятным — просто привезли нас поздно, договориться какую группу и кто под себя заберет, не успели.
А когда лучше окучивать новичков? Когда они ничего еще не понимают в местных делах. Да и привезли контингент весьма своеобразный, и это очень мягко сказано. Все либо из деревень, либо из банд. Вот и послан был Ревязев.
По крайней мере я так понимаю то, что наблюдаю эти дни вокруг. Рад бы ошибиться. Но это мы еще поглядим.
— Расскажите свою историю ничего не утаивая под запись одному человеку. — я не спрашиваю, скорее, ставлю в известность. — Он, по его словам, не будет ее использовать здесь. Скорее всего, это так. Но через него можно договориться с целителем нужной категории. — Герман и Леонтий вскидывают глаза с надеждой. — Правда денег на оплату работы он не даст. — Тут же разочаровываю парней.
— Макс. мы начинаем опаздывать. — прерывает меня Первак.
— Что? Да, спасибо, — киваю. — Думайте.
— Если ты найдешь нам лепилу, не важно как, мы не откажем, даже не сомневайся. Зуб даю. Но если нет — нам зачем? — опять уходит в отчаяние Леонтий.
Ну, главное сказано. Пусть. Прощаемся и уходим.
— Макс, — Первак качает головой. — Зачем они тебе? Деньги неподъемные, я слышал господина целителя. Люди они плохие. Они — бесполезные.
— Думаешь? — быстро идем в сторону полигона. — Вообще-то ты прав, но не совсем. Вот скажи, если ты с парнями из деревни, повстречаешься с вдвое большей толпой из другой деревни, вы дадите избить дурачка, что с вами привязался? Его никто не любит, но он из вашей деревни?
— А откуда ты знаешь, что у нас дурачок в деревне живет? — удивляется Первак.
— Вообще не важно, — машу рукой. — Я и не знаю. Так ответь на вопрос.
— Нет конечно, он дурачок, конечно, но он наш дурачок. — кивает парень.
— Вот, именно. — киваю. — Да, мы опоздали ночью, и да, они так себе пока люди. Но, они подростки, как и мы, а нам в таких обстоятельствах свойственно меняться, эт раз, и они наши, пусть и волей случая. Эт два. И Первак, рисковать своим будущим я не собираюсь. — А про себя продолжаю: «Я просто вынужден теперь обострять.»
— Тебе виднее, конечно, Максим, но я бы ради них палец о палец не ударил бы.
— А там, ночью, бросился к ним сразу же. — хмыкаю.
— Ну там, другое дело, — смущается парень.
— Ладно, дошли. — ускоряемся к полигону. Рядом стоит только наш инструктор, остальные уже за оградой.
Лютый окидывает нас угрюмым взглядом, но ничего не говорит. Видимо его предупредили.
Кивает на дорожку вокруг полигона.
