— Сама с утра ничего в рот не брала кроме минералки и пары конфеток из бардачка. Не откажусь, если вы и меня накормите. — кивнула она.
У нас почти не осталось прислуги. Осталось всего шестеро человек. Все сбежали непонятно зачем. Но самое главное, осталась повариха из Мазендерана. Она нас балует не только русской кухней, которую неплохо наловчилась, но и родной иранской. Да и японскую умеет, кстати. И сейчас мы ели иранскую долму, но не фаршированные виноградные листья, а яблоки, фаршированные мясом и рисом. Этакие голубцы по-ирански. Но при этом она подала родной русский борщ. И да, к нам присоединилась еще и Олеся, которая приехала следом. Она сегодня зарегистрировала машину.
— Слушай, Лэйла, прежде чем начнешь за свои дела, можешь дать мне бесплатную юридическую консультацию?
— Да пожалуйста, если смогу конечно помочь. Но сразу скажу, предпочитаю экономические махинации, а не тяжкое всякое. — пошутила она.
— Вот скажи, я могу взять и на базе своих заводов, или даже в гараже этого дома, взять, да и собрать бронированную машинку и навесить на неё крупнокалиберный станковый пулемет? И не одну.
— Вот если для себя, то точно можешь. А вот по поводу продавать родам, то тут вроде какие-то разрешающие бумажки нужны. Хотя, стоп. Никто тебе не мешает продать бронированный внедорожник без станкового пулемета. А пулемет ты можешь продать отдельно. Как и набор креплений для него. Придираться будут, но ничего, кроме подтормаживания, не добьются. Ты же не продаешь военную технику? Нет. А род сам модифицировал бронированную машину до боевой, роду это не запрещено.
— Вот и я так же думаю. Но я же не юрист, чтобы давать юридическую оценку. Однако, такая схема говорит только о том, что я не смогу заявить в рекламке, что это военная техника, а не гражданский бронеавтомобиль. Беда.
— Что, задумал новое производство? — спросила сестра.
— Да. Сперва я подумывал часть бетонки переоборудовать под металлоконструкции для железобетона. Но, пока осматривал броневики, пришла мысль, что вообще-то, можно там собирать что-то вроде этого. — я протянул телефон с картинкой багги Британской Колониальной Армии.
— Красивая, и форма бронелистов, угол отличный. Трудно прямое попадание сделать, всегда под углом. — посмотрела на чудо техники Лэйла.
— А самое главное, они дешевые. Продавать можно втридорога. Рынок сейчас огромный, надо брать. И аналогов у нас нет. Десант правда на такие не получится, но и задачи у неё другие.
— Хм… Я хоть и в родовое поместье давно не заезжала, в чате рода присутствую. Отец сокрушался в нем, что прикупить попросту невозможно было на вчерашних торгах. Огромная очередь тех, у кого кошелек тяжелее. Ты прав, рынок есть. — согласилась Лэйла.
— Пару миллионов рублей идея будет приносить чистым доходом в год. А вот если царское дозволение вымолить, то десятки миллионов в год. Плюс, государственный оборонный заказ может показаться. — улыбнулся я.
— И причина не воевать в Польше. — обрадовалась Катя.
— Катя, багги очень так в горах полезны, а у нас их будет много. Нас попросят взять на себя участок кавказского фронта. Наверняка турки будут лезть. Тем более, кто еще им поднасрал в Леванте? Я сомневаюсь, что мы сможем отказаться без урона дворянской чести.
— А в чем проблема? — спросила Лэйла, недоумевая.
— Я единственный мужчина рода, Лэйла. Дед взял и обрубил все семьи от рода из-за конфликтов. Отец пытался все сгладить, но те уже разбежались. А я вообще отказал в содержании. Странно, что еще никто не прибежал ругаться. Родственников много, но они уже не часть рода. А одни так вообще всех подговаривают принудить меня отказаться от графского титула в пользу той семьи. И основания у них есть. Катя принята в семью из их ветви, и они сильнейшие из родственников. В общем, род на мне может взять и прерваться, а графское достоинство поднимут в руки троюродные родственники. Они даже два раза попытались.
— Я и говорю, в чем проблема не пойти, ты же единственный мужчина в роду?
— Молодой военный род, выскочки. Постоянно нужно всем доказывать, что мы тут не просто так, а за заслуги. Ладно, а у тебя какое дело? — перевел я тему, которая пошла не туда.
Я выслушал её идею с открытым ртом. То есть как это у неё примерно шестьдесят восемь миллионов рублей наличкой в чемодане? То есть как она их увела из-под носа у руководства банды аккурат перед приездом полицейского спецназа и следователей? На мои вопросы, а как же передать их государству, она заметила, что конфискованные деньги идут на финансирование полицейского и следственного приказа, а деньги внеплановые, их разворуют две трети на постройки дач начальства и подарки любовницам и любовникам. Уж лучше в дело.
— Так и почему ты с этими деньгами ко мне?
— Возникнет вопрос, а откуда они вообще у меня взялись. Они может и сидят, но факт в том, что на тверди мирской сидят, а не к ангелам их отправили. Итак ходит слух, что это я навела следаков на них, хотя и нет ни у кого доказательств. Впрочем, все настолько уверенны, что я уже и не отрицаю. А тут еще выяснится, что из-за денег.
— А из-за денег? — уточнил я.
— Нет конечно. Но, каюсь, не смогла не прихватить сумку с наличкой. Как раз всех собирали, в общак в тот день складывались на обогрев и подобное. Ну так я за пять минут до приезда и дала деру, а из-за начавшейся суматохи никто и не чухнул, что деньги пропали.
— Ээээ… — я догадываюсь, но не верю своей догадке.
— Ты уж извини, но ты меня наверняка тоже изучил по своим возможным каналам. Я узнала, что ты имеешь дела в Японии. Помоги мне там с якудза связаться и отмыть их на счета мертвых душ.
— А мертвые души существовавшие или искусственные.
— Второе, но очень качественные. Комар носа не подточит.
— Сколько у тебя мертвых душ?
— Пять. — обрадовала она меня.
— В ближайшие две недели я туда не поеду. А скорее три. Как минимум, у меня в планах еще в горы сходить к аномалии. И еще у меня есть нужда слетать в Данциг, договариваться о транзите, тридцать пять процентов продукции типографии отгружается в Рейх, а эти республиканцы сходят с ума от жадности.
— Ну так у меня самой дела по продаже авто. Кстати, Таукан только что забрали.
— Поздравляю.
— Андрей, сама я эти деньги через свои дела буду отмывать лет двадцать или более. Помоги мне. И еще, я хотела бы предложить слияние. Я ведь правильно поняла, что ты объединил компании в одну?
Ну вот, мои догадки всё ближе. Сейчас она предложит фиктивный брак для этих целей.
— Не понял. Ты собираешься вложить в мое дело свои деньги? — развил я тему.
— Да, но не только. Хочу, клуб, бары и кафе перевести под твое крыло.
— Скорее, получить зонтик, да?
— Я понимаю, так не принято у благородного сословия, разделять контроль над активами.
— Не в этом дело. Тут проблем нет, я вот владелец акций многих японских компаний. Кирин, Маэда, Мацуда, несколько модных брендов одежды. Ты хочешь влить несколько десятков миллионов в дело, которым будут управлять другие. Я не против инвестиций, но инвестор должен работать, а не получать дивиденды. Маэда и Мацуда гигантские корпорации, моя доля в них мизерная, но Кирин уже через меня получила выход на рынок этой губернии. Завтра у меня встреча с покупателем, где я буду представителем Кирин, а не себя. Если ты не готова работать, я не смогу тебе доверять. Не зачем.
