— Взять с собой Элеттру? — удивился я. — Зачем? — с удивлением я смотрел на хозяйку клуба.

— А что? Ты же сам решил с ней вести дела. Ну, знаешь, подружиться.

— Не надо. Она иностранка. И не говори ей, как и куда мы летим.

— Только лишь из-за этого? — уточнила Лэйла.

— Да. Мы летим военным бортом. И там будет то, что мы должны будем забыть.

— Эээ… Технически, мне тогда тоже нельзя. — сказала Лэйла. — У меня через старший дом Кернов подданство Великогерманского Рейха. Мы не разрывали отношения с ними, поэтому, технически, они в своем праве приказывать нам.

— Технически. По факту, как они могут вас заставить? — уточнил я.

— Погрозить пальчиком, сказав, что лишат нас места в дворянских книгах. — улыбнулась баронская дочь.

— Вот то-то же. Вы имеете дворянское достоинство в Российской Империи, и здесь же имущество рода, как и счета. Все, чего вы лишитесь, это права быть приглашенными на светские вечеринки. А вот венецианка — она венецианка, у неё нет достаточно крепкого статуса в Империи, чтобы ей доверять такие тайны. Она, на минуточку, обязана сообщить в свою семью, что она видела. А вот глава семьи может решить или не решить, что следует продать информацию врагам нашей страны, он будет в своем праве.

Катя вдруг положила на стол телефон, на котором проигрывалось видео. На видео был порт с одной из камер. И он горел, и местами он взрывался. Горели также несколько кораблей. Я узнал их. Это Штурмовой Десантный Корабль класса Аргонавт, причем три, франкские. Пять британских фрегатов класса Джон Гонт и два франкских корабля снабжения, названия которых я не знаю, но флаги франкские. На британском языке какой-то ведущий каких-то британских СМИ, брызгая желчью, убеждал всех, что местная радикальная группировка совершила теракт против бравых освободителей в лице франко-британского контингента.

Я восхитился европейцами. Так нагло пиздеть. Во-первых, не теракт, а диверсия. Теракт совершается против мирного населения и гражданских объектов, а не военных кораблей врага, с которым война. Во-вторых, какие технические возможности у аграрной Шривиджаи, только сбросившей треть века тому назад власть колониальных империй? Тут явно постарались спецслужбы очень сильных в военном плане стран. И, учитывая, что нас с ходу не обвиняют, то это точно мы. Потому что это уже проверено, если что-то произошло, и сходу обвинили нас, то всем понятно, что это не мы, а они сами. Ставлю один царский рубль, это наши. Вот теперь я спокоен.

— Ого… — офигела Олеся. — Это где?

— Белаван, недалеко от Медана. — сказала Катя.

— Единственный крупный промышленный порт на Суматре. — добавил я. — Считайте, что они теперь умоются кровью, им перерезали нормальную логистику. Видите, горящие столбы пламени? Это горючка. Хер с тем, что они потеряли текущие запасы. Их не куда восполнять. Видите, эти два горящих снабженца? Теперь их будут разгружать в море маленькие плавучие бензовозики. Видите, горящие фрегаты? Просто так атаковать снабженцы невозможно, минимум один такой фрегат их будет сопровождать до порта. Теперь ситуация измениться. Потому что никто не будет сторожить катерки. Они будут подплывать к берегу, или забираться по реке. А из кустов вылезает местный ополченец, и, у него откуда не возьмись, РПГ нашего производства и зовут его Вася, Петя или Иван. Или, что еще более вероятно, это будет ополченка Каори, Минами или Ханако. Знаем мы специальные службы корпораций, у каждого уважающего себя крупного японского клана есть маленький клан куноичи. Шривиджаю освобождали именно вот такие кланы, которым сейчас вот никак не хочется терять свой кусок. Я уверен, совместная операция наших СпН и куноичи. А что говорить о западных европейцах? Они делят людей на своих белых, чужих белых, черных и желтых. И то, что азиаты не желтые, им плевать. А отличить жителя Суматры от уроженца Токио, это выше их восприятия. Да что там, мы способны отделить японца от корейца. Наш не проведешь. А они видят азиата, считают, что он местный. В общем, не легко им придется. И это я молчу про то, что среди десятков миллионов жителей Суматры найдется несколько сотен тысяч одаренных магов, у которых будет ранг хотя бы выше пятого. Это по началу у них было отлично, а теперь сложности с логистикой и необходимость держать под контролем местное население, которое их «очень любит».

Мы еще полчаса обсуждали дела на Шривиджаи, пока к нашему столику не подошел напыщенный инд… блондин:

— Фройляйн Керн! Я прибыл дабы по договору между нашими отцами забрать вас в свой дом в качестве невесты. — стоял с торжественным видом молодой человек, говоривший на чистейшем бранденбургском диалекте.

— Это что за хер? — обалдевши спросил я.

— Этот хер, Херр Альбрехт фон Винцингероде-Эйхсфельд. Подданный Великогерманского Рейха и сын графа Фридриха Вайсмута фон Винцингероде-Эйхсфельд… И я в душе не долблю, что этому херу нужно. — сказала она на фарси, давая понять, что этот язык хер не знает.

— Хер хочет тебя похитить.

— Это я услышала. Пошел он нахер.

Вот же забавно, при каждом слове хер, он принимает вид еще более напыщенный и гордый. Он хоть знает, что хер, это не только уважительное обращение к немцу, но и русское ругательство, эвфемизм для обозначения полового органа?

— Этот хер, конечно Херр, но для нас он всего лишь хер. Можно я ему пробью в херальник?

— Если придется. Но, это, давай без дуэлей.

— Хватит разговаривать на непонятном языке! — вдруг не выдержал хер, перейдя на ломаный русский. — Слышишь, ты, ты кто такой!? Кем будешь моей Фройляйн?!

— Эта твоя Фройляйн моя невеста, а ты, хер такой, отвали. — взял я на вооружение оружие, которое мне подсказала Лэйла.

— ЧТО!? Она обещана мне! — возмутился тот в самых расстроенных чувствах.

— Дорогая? — я обнял её, на что она мне с радостью подыграла. — О чем этот хер говорит?

— Понятия не имею. Я никакому немцу ничего не обещала. А тебе хоть сейчас. — улыбнулась она, поцеловав меня в щечку.

— Мой отец, и Фрайхерр Дитрих фон Керн договорились о браке еще пять лет назад!

— А, на том приеме в Баден-Бадене? А бумажка есть? Или шуточные обсуждения пьяных дворян у кого какие дети без пары? Так они ничего не стоят. Да и я занята.

Он стоял и смотрел на меня с гневом несколько секунд. И я знаю, что сейчас будет. Ситуация «оба хуже»:

— Херр, вызываю вас на дуэль!

— Сам ты хер! Ты дурак? У тебя подданство другой страны. Вот я тебя сейчас покалечу. Что тогда будет? Меня же ваши дипломаты зае… заманают во все места.

— Кто кого покалечит! — завопил он.

— Так, не слова о дуэлях! У меня хорошее заведение, а не вот это вот все. Здесь обычные люди отдыхают, а не дворяне. Нечего их пугать! — заявила Лэйла.

— Фройляйн, поехали в Рейх. Зачем тебе эта дыра? У нас культурная страна! Тут не придерживаются никаких традиций.

— Срала я на культуру. В ваших замках нет ни отопления, ни нормального водопровода. В жопу традиции, я хочу современную страну, а не кичится древностью. Туда прикольно приезжать погулять. А жить тут удобнее.

— Да как ты смеешь порочить нашу высокую культуру! — выкрикнул он, и попытался приблизиться к Лэйле.

Я, недолго думая, врезал ему на перерез. Ничего, физику восьмого ранга удар в табло не повредит. Так что, его всего лишь откинуло, и его поймали пара физиков несколькими рангами повыше. Они его спешно увели, понимая, что они сейчас в меньшинстве качать права. Как никак, сестра вообще заискрилась, в то время как Олеся вырастила дротик прямо из стакана с водой.

— Вообще-то, твоя проблема с отсутствием женихов могла бы только что решиться. — сказал я ей в сомнении.

— Нафиг надо. Там таких Фрайхерров, как мой отец, по несколько на улицу. Тут перспектив больше. Да и народ здесь свободолюбивый, современный. Не то что на исторической родине. Культура, блин. Породистые, аж жесть. Кичатся тем, что у них в каждом городе по театру. И что, у нас тоже. Только у них театр девятого века, а у нас девятнадцатого, и что? Ладно. Мои предки не просто так еще до Великой Войны откололись от Бургграфов Кернов. Ты посмотри даже на маленькие городки! У них дороги узенькие! Я не люблю, когда на меня так давят! А, и да, шутки про херов можно только мне говорить. Воздержись пожалуйста. Я может и считаю себя русской, но как еще немного и немка, могу себе позволить, а вот тебе не стоит.

— Зато прикольно получилось. — усмехнулся я. — Жаль действительно нельзя принять его вызов. Был бы он гражданином Империи, то запросто.

— Не в клубе. — вздохнула Лэйла. — Я отойду, позвоню отцу.

Дитрих Керн сидел перед сводками о расходах рода. Уже слегка за полночь, но он не пошел домой. Жена уже дважды звонила, предлагала продолжить завтра. Но он не мог просто так взять и забыть на сегодня. Договор с Андреевыми лишь отсрочил бедственное положение. Все нормальные банки уже отказали в кредитовании за сегодня. Ему придется где-то искать деньги. У него неделя, иначе будет нечем платить по закладным и зарплату наемным рабочим. Это позор, но придется продавать картины и коллекцию холодного оружия…

И ведь дочь была права. Это он был идиотом, связывая себя договорами с не самыми чистыми аристократами. Чистые так и остались клиентами его конторы. А вот все, кто, как выяснил уже сам Дитрих, был с душком, порвали с ним сотрудничество. И вот проблема, среди аристократов он теперь имеет репутацию того, что вел дела с нечистыми аристократами. А он не видел это. Он теперь пожинает не результат действий дочери, а своих. Ведь теперь мало кто хочет начинать с ним дела. Репутацию придется обелять не один год.

Зазвонил телефон. На экране высветилось Дочь. Он похлопал по щекам и взял вызов, переключив его на видеозвонок:

— Привет, Лэйла. Не поздновато звонишь?

— Не ждало до утра, но, видимо ты настолько заработался, что тебе всё равно, во сколько я звоню?

— Да, есть такое. — согласился Дитрих. — Что случилось, что такая срочность?

— Винцингероде приперся. Требовал от меня, чтобы я поехал с ним в Рейх.