— Я не подслушивала — не беспокойся.
— Оль, у меня нет секретов от тебя. Хотя бывают неловкие моменты, и я их не хочу показывать, — я выключил эйхос.
— Идем на море? Или сначала завтрак? — она запахнула разошедшийся халат.
— Разве больше нет иных вариантов с чего начать отдых? — я оттянул верхний край ее халата так, чтобы видеть ее холмики, столь прекрасные, что рука сама потянулась к ним.
— Успокойся, Елецкий. Вижу ты не такой уж расстроенный, — Ковалевская попыталась удержать мою ладонь, но мужское стремление победило. — Саш, ну не на балконе…
— Как скажешь, — я подхватил ее на руки. — Ты меня жутко дразнишь. И, между прочим, не первый год, — я ее уронил на кровать. — Надо было это сделать с тобой давно! — с шутливой угрозой я навис над ней.
— А чего так? Раньше духа не хватало? — она неуверенно придержала руку, стаскивающую с нее трусики, потом неожиданно схватила меня за волосы и притянула мою голову к низу своего живота. — Давай, Елецкий. Мне прошлый раз понравилось, как ты это делаешь.
Сейчас я точно не ожидал от госпожи Ковалевской такого. Я поцеловал ее ниже пупка и, подняв взгляд к Ольге Борисовне, едва не рассмеялся.
— Я сказала, делай, Елецкий! Я — княгиня! Ты всего лишь граф! Уж постарайся меня не разочаровать! — с холодной улыбкой, в которой было много игры, она вернула мою голову вниз и раздвинула ноги.
Я рассмеялся прямо в ее щелочку, и почувствовал, как живот моей княгини вздрагивает от смеха и, наверное, удовольствия.
— О, Елецкий! Ты не так уж плох, — причитала она, подаваясь мне навстречу и отрывая ягодицы от постели.
Мой язык прошелся по ее щелочке, нырнул в лоно и немного подразнил нежные стеночки.
— Да, Елецкий! Смелее! — голос Ольги Борисовны дрогнул. — Можешь меня там съе… Ах! А!…
Она затрепетала, издав стон, прижимая меня сильнее к себе и с княжеской требовательностью заставляя играть с ней.
— Ах… Елецкий! — она выгнулась, когда я коснулся языком ее самого чувствительного места.
Раскрылась еще больше, предлагая себя, точно праздничный торт. Я не отказался от этого торта.
Оргазм Ольги Борисовны в этот раз вышел и вовсе феерическим — она чуть не выдрала клок моих волос.
Я вынужден был с ней поквитаться. Удовлетворение пришло лишь тогда, когда ее лицо и губы оказали густо забрызганы моим семенем.
— Молодец, Ольга Борисовна! Ведь можешь! — я держал ее руки, чтобы она не стерла следы моего восторга. Наслаждался этим прекрасным видом и еще не остывшими ощущениями в теле. — Замечу, я пока еще граф, но скоро стану князем. Тогда тебе придется еще лучше стараться.
— Мерзавец! — Ковалевская сплюнула на простыни. — И это вообще не вкусно! — она освободила руки, и зарывшись лицом в подушки рассмеялась.
— На завтрак идем? — погладил ее по голой ягодице — она, такая выпуклая, розовая, начинала меня дразнить, вызвать вовсе непристойные мысли.
— Завтрак… Теперь уже не знаю. Сначала в душ, — решила княгиня, вставая с кровати.
Море и песчаный пляжи западнее Нововладимирска шикарны. Пожалуй, лучшие на всех Багамских островах. Белый песок, мелкая волна и пальмы. Местами приятное мелководье, местами сразу начинается глубина и в чистой бирюзовой воде видны руины древнего затонувшего города. Наша гостиница «Сады Атлантиды» неслучайно называлась так. В море, менее чем в километре от пляжа, находился тот самый затонувший город, заросший водорослями и в самом деле похожий на дивный подводный сад. На территории отеля также были воссозданы строения, похожие архитектурой на постройки подводного города. Многие ученые склоняются думать, что затонувших город — одна из колоний древних атлантов. Другие считают, что его возвела протоцивилизация, существовавшая прежде на землях ацтеков.
До 4036 года от Торжества Перунова все эти острова, что севернее и западнее Кубы принадлежали Великобритании, а еще ранее Теотекаилю — империи ацтеков. Россия присоединила их во Второй Атлантической войне при Петре Двенадцатом, нашем великом императоре, наказавшим Коварный Альбион за излишнюю самонадеянность. Хотели бритиши отнять у нас Кипр и Крит, но по заслугам поплатились: сами не получили ничего, зато потеряли большую часть карибских островов. Так образовалась Карибская губерния. А в 4039 году Россия вяла Кубу и южные Карибские острова, образовав вторую губернию в этом регионе — Кубинскую. Она стала значимым центром развития нашей империи в Западном полушарии.
Но это история, при чем отдаленная — триста лет уже прошло. У меня же своя история на Караибах. Прошло два дня, и я успел насытился, солнцем, ленивым отдыхом на шезлонге и морем. Хотя морем я насытился лишь относительно: когда я входил в воду и ноги не касались дна, то сразу чувствовал нарастающую угрозу. При чем гораздо более ощутимую, чем при появлении эриний. А стоило мне нырнуть, как моя интуиция прямо-таки начинала кричать об опасности. Я знал откуда эта опасность исходит — от Владыки Морей Посейдона. Его власть в Атлантике почти так же велика, как и у берегов Эллады. В каком бы теле ни был я, грозный бог чувствует меня и пытается свести со мной счеты. Наверное, он никогда не простит мне смерть Полифема. Да, это была моя идея ослепить циклопа, из-за чего он упал со скалы и разбился. Дружбу с Афиной морской бог тоже мне не простит — есть за что.
Когда мы плавали с Ольгой, я потерял осторожность — увлекся с ней игрой. Нырнул, хотел было схватить ее сиятельство за ноги, но почувствовал постороннюю силу, тянущую меня в море. Хотя до берега было недалеко, уже здесь Посейдон неожиданно проявил свое суровое могущество. Водным потоком меня тянуло на глубину. Мне пришлось применить «Туам латс флум» — что в переводе с лемурийского означает «Застывшая в воздухе капля» — одну из самых могучих магий, существующей во вселенной. Уже на глубине, сложив руки лодочкой, я собрал магическую силу в крошечной точке пространство. Время в ней замедлилось, почти остановилось. Затем я развел руки в стороны, образуя из этой точки сферу почти остановившегося времени. Лишь тогда я смог всплыть и мощными гребками преодолеть силу Владыки Морей. Кое-как добрался до берега. Упал там на песок, обессиленным не только физически, но с изрядно растраченным магическим резервом.
Ольга не поняла в чем дело: только что она видела меня рядом с собой, вдруг я нырнул и оказался сидячим на песке, метрах в двухстах от места, где мы плавали. Лишь когда она вернулась на берег, я рассказал ей, что произошло. Потом кратко поведал историю своих отношений с Держателем Вод.
Пискнул эйхос в кармане моих джан. Ольга с улыбкой посмотрела на меня. Конечно, ее интересовала моя реакция. Интересно, как сильно меня мучают мысли о Ленской: брошусь ли я сразу к эйхосу или… Я выбрал «или» и спокойно сказал:
— Дорогая, подай, пожалуйста. Может, что-то важное.
— Конечно, может важное. Например, Ленская, — подковырнула она и дотянулась до моих вещей.
Послания от Светланы не было, да я и не рассчитывал. Но пока мы резвились в теплом море, пришло три других сообщения: от Майкла, Элизабет и баронессы Кузьминой. Присланное Элизабет я не стал слушать при Ольге. Не потому, что хотел что-то скрыть, но все же Элиз часто говорила очень откровенно то, что моей невесте могло стать неприятным. Сначала я послушал Майкла — он сообщил, что все запрошенные мной материалы отправил на указанный номер коммуникатора. В ответ я поблагодарил его за расторопность. Я просил Майкла прислать снимки Свидетельств Лагура Бархума — их он делал для интриги с графом Бекером. Также просил материалы по Ключу Кайрен Туам, которые добыл Майкл. Причина моего запроса к чеширскому барону проста — я не могу сидеть долго без дела. Если Ольга способна часами нежится в тени на шезлонге, периодически окунаясь в бассейн или море, то мне через час такое удовольствие надоедает. Раз так, то почему бы время отдыха на Карибах не использовать с пользой: поработаю с доступными мне материалами. Тем более за всю жизнь в этом теле, у меня еще никогда еще не было столько свободного времени.
— Значит бросишь меня, работать, видите ли, будешь, — догадалась Ольга после сообщения Милтона.
— Оль, ну я не могу долго без дела. Не сердись, — я погладил ее мокрые волосы и плечи, счищая налипший на них песок.
— Я не сержусь. Наоборот — горжусь тобой. Только жалею, что взяла с собой мало книг, — Ольга повернулась на бок. — Придется ходить мне на пляж с Дарьей Станиславовной и ее мужем.
— Ах, ну да, у вас же общие интересы, особенно с Игорем Владимировичем, — я кивнул, пока не открывая сообщение от баронессы Кузьминой. Для меня было загадкой, почему она прислала сообщение мне, а не Ольге.
С этой семейной парой мы познакомились в первый же день наших карибских каникул. И Дарье, и Игорю было лет под тридцать, и занимались они исследованием когнитивных пределов механо-биологических систем. Вернее, исследованиями в этом направлении занимался барон Кузьмин, а его жена лишь ему помогала, имея образование биолога. Хотя это направление робототехники не являлось прямым в научных интересах Ковалевской, оно ей было очень близко, и поговорить с Игорем Кузьминым ей нашлось о чем. Особенно я это прочувствовал вчера, когда барон Кузьмин рассказывал о новом подходе к интеграции мозга какаду с электро-логической схемой. Я видел с каким интересом слушала его Ольга, а потом вступила в спор.
Недолго подержав перед собой эйхос, я включил прослушку сообщения от баронессы Кузьминой:
«Александр Петрович, извиняюсь, что беспокою. Дошли слухи, что вы немного увлекаетесь магией и сами кое-что умеете в области ментальной магии. Правда ли это? Если эти коварные слухи верны, то мне бы очень хотелось пообщаться на эту тему. И еще вопрос: у вас с Ольгой на вечер какие планы? Мой муж ждет не дождётся продолжить вчерашнюю дискуссию с Ольгой Борисовной. Скажу по секрету лично вам, княгиня Ковалевская сразила его глубиной познаний. Весь вечер восхищался и приговаривал…» — она изменила голос, неумело пытаясь подражать баритону мужа: «Ах, какая широта познаний! И это всего лишь после школы второго круга!» — голос снова стал ее по-женски мягкий, обволакивающий: «Жду ответа, Александр Петрович. Кстати, вчерашний вечер для меня был особо приятен».
— Саш, а не липнет ли она к тебе? — Ольга, внимательно слушавшая сообщение, прищурилась.
