– Позвольте поговорить с вами наедине, Ваше Величество? – его голос прозвучал сдавленно и покорно.
Луи очень не любил просить. А тут придется просить… не за себя. Не только за себя. Вонзив ногти в ладонь, он прошел к выходу из Зала Совета, не оглянувшись. Луи столько сделал для Остера Тринадцатого, что если тот не последует за ним, стоит разочароваться в людской благодарности. И так… просить придется много. Может, даже умолять? Насчет Лотти и развода. Насчет… себя. А еще, как безумно бы это ни звучало, насчет Флорана.
***
Флорана не держали, и он подошел ближе к двери, будто прохаживаясь по залу и любуясь витражами. Хотя какое ему дело до изысканных мозаик, если скоро его поведут на эшафот? Как вдруг из-за двери донеслись голоса.
Флоран весь обратился во слух. Неужели Луи и Остер Тринадцатый не отошли далеко? Неужели… они говорили о нем?!
Флоран нервно сглотнул. Ему стоило бы ожидать, что Луи попросит для него самую мучительную казнь за то, что он стоял на пути у него и Лотти! Но Флоран не верил своим ушам. Ведь Луи просил… за него? Флоран облизнул пересохшие губы, прислушиваясь дальше, чувствуя, как от волнения едва не дрожат пальцы скованных рук.
***
С Остером Тринадцатым следовало беседовать осторожно. Чтобы не спугнуть его, как самую ценную добычу. Луи начал с более простого. Объяснил ситуацию, рассказал про свои чувства к Лотти и чувства Лотти к нему. Напомнил про Ивэна.
Остер, примерный семьянин, растаял при одном упоминании о ребенке, который мечтает о настоящей семье. И пообещал похлопотать лично о разводе Лотти и Флорана. Потом он будто опомнился. Тряхнул головой и рассмеялся:
– Полно Вам, Луи, зачем переживать про развод, если Конта скоро повесят? Вы боитесь, что суд его помилует? Ошибаетесь. Сами знаете, как единодушен Совет, когда дело касается безопасности во всем мире. Флорану грозит смерть, и скоро королева Лотти будет свободна…
– Об этом я тоже хотел бы поговорить, – вздохнул Луи и придвинулся ближе.
Он знал: Остер очень жадный и в то же время рассудительный правитель. Такой не сможет отказать и отнять жизнь у Флорана, если… Луи предложит взамен свою?
– Я знаю, к Вашему мнению прислушивается Совет. Я очень Вас прошу, Ваше Величество. Склоните Совет на Вашу сторону. Предложите, чтобы Конта не казнили. А отдали будущему королю и королеве. Мы с Лотти не хотим начинать свой путь с крови. Кроме того… у нас с ним свои личные долги. Клянусь, если Вы уговорите Совет смилостивиться, Вы ничего не потеряете. Поверженный король окажется навеки в тюрьме. В золотой клетке и не сможет выйти за пределы магической темницы – своих покоев. Мы будем охранять его. Но… не нужно убивать Флорана. Он правда раскаивается, и эта жертва окажется бесполезной.
Остер аж крякнул, глядя на Луи. И призадумался. Наверняка, у него было много мыслей насчет Луи, почему он не мечтает отрубить Флорану голову лично, а просит вот такого снисхождения.
– Что ж… Наверное, ваша тюрьма окажется для Флорана худшим адом, чем казнь на площади? – усмехнулся Остер. – Умно, ничего не скажешь. Только лечите следы от пыток, Луи, чтобы внезапно нагрянувший в гости эльфийский король ничего не заподозрил. Ну, или Аметистовый Дракон. Вы хотите живую игрушку? Что ж, сами знаете, за все нужно платить.
Луи передернуло от мысли, что Остер решил, будто он хочет отыгрываться на Флоране сам вместо палача каждый день. Но незачем разуверять. Благородство знакомо не всем… поэтому Луи лишь качнул головой и, сдавленно улыбнувшись, опустился на одно колено.
– Отныне и навеки моя жизнь принадлежит Вам. И пускай я скоро стану королем, я останусь вашим рабом до конца дней своих. Выполню любой Ваш приказ в благодарность за ту милость, коей Вы щедро одарили меня сегодня. Приду на выручку в любую сложную минуту. Помните об этом.
– Пока я ничего обещать не могу, – пожал плечами Остер, он всегда был осторожным правителем. – Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы удовлетворить вашу просьбу. И да, Луи… С разводом я тоже помогу вам в таком случае. Посодействую.
Остер развернулся и пошел в сторону дверей, за которыми бушевал Совет. А Луи… ненадолго прикрыл глаза, вспоминая Ивэна. Его сияющую улыбку и то, как он уцепился за шею, не желая отпускать на Совет. Горло сдавило, когда Луи вспомнил его наивные детские слова: «Я подслушал, что вы с мамой хотите пожениться… Значит, ты будешь моим папой, да Луи?»
А потом Ивэн помедлил. Умолк, и его маленькое личико посерьезнело. Он тряхнул волосами и заявил: «Но я не хочу, чтобы Флоран уезжал из дворца! Он обещал мне показать театр с животными и читать сказки… Он стал хорошим, Луи! Скажи, он не бросит меня из-за того, что ты станешь моим папой? Я не дам вам обижать Флорана! Ты однажды его обидел, и он чуть не плакал. А я утешал его тем вечером, когда мы помирились. Обещай, Луи, что Флоран останется со мной, во дворце! Обещай, Луи, обещай…»
– Я выполнил свое обещание, малыш, – сказал Луи сам себе, немного грустно усмехнувшись, поглядев на дверь, за которой скрылся Остер. – Флоран теперь точно никуда не денется из дворца. Этой птичке не упорхнуть из золотой клетки.
Луи покачал головой, прежде чем вернуться на Совет. Наверное, такой поступок сочли бы безумным? Если ради соперника в благодарность он поклялся вечно служить другому королю. Что ж. Никто не поймет, никто не поверит, что Луи сделал это и ради сияющих глаз Ивэна. Которого полюбил как родного сына. И попросту не мог обмануть его ожидания. Не мог погасить этот яркий огонек в глазах ребенка, еще верящего в счастливые концы. Огонек веры в Луи и доброту окружающего его мира.
– Пришло наше время собирать камни, – усмехнулся Луи, подумав о Флоране, и уверенным, чеканным шагом направился на Совет.
Лотти улыбнулась, вспомнив слова Луи: «Я хочу сделать тебе сюрприз… Скажи любое свое желание, я выполню!»
Стыдно, но ей в голову пришла именно эротическая фантазия. Она связала ее с сюрпризом и выдохнула на ухо Луи:
– Не сопротивляйся. Я хочу отвести тебя в особенное место.
– Я согласен. Дай мне время, и я пойду с тобой куда угодно, – голос Луи стал хриплым и завлекающим.
Они договорились, что он заглянет к ней в покои. И когда послышался негромкий стук в дверь, Лотти выскользнула в коридор и набросила черную повязку на глаза Луи.
– Идем за мной, – шепнула она и повела за собой за руку.
Луи послушно пошел следом. Они шли молча по каменной лестнице в полутьме. В руке дрожала свеча. Лотти хлопнула тяжелой железной дверью и втолкнула Луи в темноту, предвкушая это… особенное свидание. На которое ее позвал он. Но сюрприз ему устроила все-таки она.
Луи удивленно коснулся кончиками пальцев повязки на глазах. Черная ткань не пропускала ни малейшего отсвета, хотя он слышал, как Лотти взяла свечу. Было сложно сориентироваться, но он ощутил под ногами ступени, втянул носом запах сырого камня.
– Особенное место… – задумчиво проговорил Луи. – Что же ты задумала, Лотти?
На его губах играла легкая улыбка. Он бесконечно доверял Лотти. Но при этом знал, что попаданка способна на такие фантазии и придумки, что ни одной распутнице Алиенора в голову не пришли бы! Вот только… Лотти нравилась ему не только в постели. И об этом он собирался заявить ей на этом свидании, но она вдруг перехватила инициативу, чертовка!
Лотти загадочно усмехнулась и подвела Луи к стене. Негромко звякнула цепями, поиграла ключом от оков. И приказала Луи на ухо:
– Подними руки. Хороший мальчик.
Холодный металл сомкнулся на запястьях Луи. А Лотти тем временем опустилась на корточки и надела оковы на лодыжки Луи. Таким образом сковав его полностью. А потом сорвала с глаз Луи повязку и довольно улыбнулась, поставив свечу на каменный уступ.
– Добро пожаловать в подземелье, Луи. Готова поспорить, такого свидания у тебя еще не было! – Лотти прильнула к Луи всем телом и потерлась о него.
Ее горячие губы обожгли его в жадном поцелуе. А потом она отстранилась и заглянула в глаза Луи уже серьезно. И провела ладонью по щеке Луи.
– Я хотела сказать… я помню, что твои воспоминания о подземелье очень печальные. Но я хотела показать тебе иное. Неважно, где ты находишься. В уютных дворцовых покоях или в сыром подземелье. Важно то, что мы теперь рядом друг с другом. И я хочу, чтобы у тебя остались в голове только самые светлые воспоминания обо мне. Поэтому можно я сотру твои плохие воспоминания? И заменю их хорошими и светлыми. Ну… или жаркими?
Луи удивленно осмотрелся по сторонам. Никогда не мог бы подумать, что Лотти приведет его сюда, в подземелья! И что… набросит цепи оков, как на своего пленника. Его зрачки расширились в отсветах факела, когда он посмотрел на Лотти. От ее слов его сердце билось чаще. От того, что она хотела залечить даже мельчайшие царапины в его сердце.
