— А я им и не являюсь, — усмехнулся странный мужчина.

В принципе мне, человеку двадцать первого века, доводилось видеть и не такие извращения над собственной внешностью. Когда-то и самой хотелось перекрасить волосы в ярко красный цвет и набить татуировку на запястье. Сперва родители не позволили, а потом желание пропало, да и на работу было бы сложно с таким имиджем устроиться.

Я заметила бинты, которые выглядывали из-под тонкой простыни. Все вопросы на миг отошли на второй план, и я медленно отодвинула ткань в сторону, желая посмотреть, насколько изуродовано моё тело.

С памятью у меня проблем не наблюдалось, я отлично помнила катастрофу и то, с какой высоты мы падали. Вероятность выжить в таких условиях минимальна, а значит, раз жива, то быть мне калекой до конца своих дней.

Помню, где-то читала, что люди после ампутации конечностей продолжают ощущать фантомную боль и даже чувствовать свои отсутствующие руки и ноги. Вот приблизительно такую картину я и ожидала увидеть. Обрубки вместо ног.

Глазам я не поверила, а начала щупать ноги руками, боясь, что зрение меня обманывает. Ноги были на месте, а пальчики с моим любимым лаком на ногтях послушно двигались по-моему желанию. Я почувствовала себя самой счастливой, ведь моим подарком в день рождения была собственная жизнь.

— Эээ… — мужчина на миг потерял дар речи, видимо, впервые так близко рассматривал голые женские ноги или же всё дело было в коротких кружевных трусиках, которые так бесстыдно демонстрировала странная гостья.

— Может, позвать лекаря?

— Кого?

— Если вам плохо, я могу позвать того, кто поможет, — будто ребенку растолковал он.

— А, врача? Да нет, не нужно, темно на улице, пусть человек отдыхает. Давно я тут? И где это «тут» находится? Со мной еще подруга была, вы её не находили? — взволнованно тараторила я, желая узнать ответы на всё сразу.

— Вы были одна, по крайней мере, других мы не находили, — ответил незнакомец и спустя секунду продолжил, — и вы у меня дома.

Руар ожидал слез, причитаний и криков, но никак не счастливого взгляда. Она как будто ничего не ощущала и не понимала, что перед ней один из самых страшных хищников в мире. Да и эти шорты, неужели женщинам позволено носить такое откровенное белье? И куда только их мужья смотрят?

— Это замок? А у вас есть телефон? Интернет? Мне нужно сообщить домой, где я, мама с отцом так обрадуются! Они же уже наверно оплакивают свою кровиночку…

Чем дальше эта девушка говорила, тем больше он убеждался, что она больна.

— Я все-таки приглашу Кернара. Пусть вас осмотрит. Не переживайте, он ответит на все ваши вопросы…

 ***

— И как? — спросил я, как только дедушка вышел из комнаты незнакомки.

Он пробыл там почти час, неужели все настолько серьёзно и её болезнь неизлечима?

— Хуже, чем я предполагал. Не помнишь, она нигде не могла удариться головой? — спросил врач, а потом махнул рукой сам себе, — да ты мог и не заметить…

— Она утратила разум?

— Не совсем так. Внешних повреждений нет, предложения строит правильно, вот только я не понимаю тех слов, которые она использует. Возможно, это результат шока или, как она назвала, «авиакатастрофы», нужно дать ей время, она успокоится и может, вспомнит, что случилось и как она оказалась посреди океана.

— И что мне делать сейчас? Я же даже допросить её в таком состоянии не могу, а она может быть опасна.

— Она не опасна и искренне верит своим словам, не важно, насколько странно они звучат, так что старайся её не расстраивать. Ей и так тяжело пришлось.

— Я могу сейчас войти?

— Думаю, не стоит, она сильно расстроилась, и я дал ей снотворное, она уже спит.

Старейшина развернулся и отошел на несколько метров, потом остановился и повернулся назад к внуку. Он сперва сомневался, но потом все-таки сказал:

— Руар, она обычный хрупкий человек, поэтому выбрось из головы все непотребные мысли в отношении этой девушки. Она тебе не пара…

Часть 5

Если начальнику для того, чтобы его бизнес процветал, необходимо задерживаться на работе дольше своих подчиненных, а приходить, наоборот, раньше, то правителю одного небольшого государства очень своенравных и гордых жителей ради этой же цели необходимо было бодрствовать целые сутки.

Шла уже вторая неделя, как я не мог нормально отдохнуть. Сперва проблемы с людьми, потом с орками, а сейчас еще эта человеческая девушка, которая словно дождь свалилась мне на голову.

— И? Есть результаты? — спросил я, даже не отрываясь от очередного письма с жалобой от орков. Будь неладен этот закон «О равенстве прав и обязанностей всех жителей Илларии», который около десятка лет назад состряпали ушлые эльфы. Согласно ему, перед тем, как нападать на бедных зеленых воров, мы обязаны были сообщить о межрасовой проблеме в их Департамент межрасовых отношений, а он уже потом бы выносил справедливое решение. Проще говоря, никакого самосуда. Вот только ни орки, ни эльфы не хотели слышать о том, что мы в обсуждении, а уж тем более в подписании данной бумажки участия не принимали!

Роф, мой начальник охраны и верный друг, сперва опустился на кресло рядом со столом, а потом уже ответил:

— Ничего. Место обследовано, никого и ничего не нашли ни на суше, ни на дне моря.

— Свидетели?

— Рыбаки. Видели лишь нас, испугались и убежали еще до того, как она упала нам на голову.

— Говорили с Алексом?

Алексом, или же Александром Великим, звали очередного короля людей. Они менялись каждые пятьдесят лет и я иногда забывал, как зовут очередного.

— Да, были у него. Он клянется, что занят своими внутренним проблемами и впервые видит лицо этой девушки. Предложил спросить у эльфов. Вдруг она полукровка?

— Кернар уже исследовал её кровь. В целом она человек, но он нашел странные примеси. Такого он не видел никогда в жизни и сейчас собирается её изучать.

— И как быть нам?

— Пока он не разберется, отпускать её не имеем права. Пусть обоснуется.

— Приставить к ней охрану, слуг?

— Охрана будет лишней, а слуг — да, проинструктируй всех на её счет и пусть пара девушек будет ей помогать, одеваться там, ванну готовить или с чем там еще девушки самостоятельно справится не могут.

— Будет сделано. Поиски продолжать?

— Не стоит. Иди лучше отдохни, на тебе лица нет.

— Только после тебя, друг. Скоро рассвет, а ты еще не ложился. Я виделся с Лирой. Она спрашивала о тебе. Жаловалась, что ты давно её к себе не приглашал.

— Спрашивала, говоришь...   ну передай, пусть идет, мне и правда нужно отдохнуть…

***

По глазам женщины можно понять многое. А глаза этой потрясающей брюнетки выражали одно жаркое, неудержимое желание. Впрочем, об этом говорили и яркие бордовые губы, и нагло торчащие соски, которые притягивали к себе внимание сквозь прозрачную ткань пеньюара.