Тело Лукаса все еще прижато к моему, и я чувствую каждый твердый выступ его торса на своем.
— Мне жаль. — Бормочу я.
Его взгляд возвращается к синяку на моей руке.
— Я в порядке, Лукас. Это просто синяк.
— Нет, он причинил тебе боль, и, если бы этот трус не уехал вчера из страны, я бы тоже причинил ему боль.
Его руки сжимаются в кулаки на стене, а в глазах чувствуется гнев.
Я не могу поверить своим ушам: зачем он это сделал? Зачем ему преследовать Джона?
Честно говоря, я рада, что Джон уехал из Франции. Несмотря на то, что он причинил мне много боли, не думаю, что моя совесть выдержит, если Лукас причинит ему боль.
Я тяжело сглатываю, воздух между нами становится тяжелым от напряжения.
— Ты ходил к Джону? — Осторожно спрашиваю я, мой голос едва превышает шепот.
— Я должен был убедиться, что он понимает последствия. Никто не может причинить тебе боль и остаться безнаказанным. Но я опоздал.
— Я ценю, что ты хочешь защитить меня, Лукас, — говорю я, встречая его взгляд, — но я не просила тебя преследовать Джона. Я могу с ним справиться.
Его брови нахмурились, в выражении лица появилось разочарование.
— Я не хочу, чтобы ты снова с ним встречалась, Леора.
Я понимаю, к чему он клонит, но не ему решать, с кем мне пить кофе.
Не то чтобы я планировала встретиться с Джоном в будущем, я вообще не хочу его больше видеть.
Но собственническое эго Лукаса начинает меня раздражать, и как бы я ни хотела принадлежать ему, я не принадлежу.
Он в этом убедился.
— Не тебе это решать. — Отвечаю я, вызывающе подняв подбородок.
Он издал глубокий смешок.
— Да, я решаю. — Он тянет мою руку вверх, и мы оба смотрим на кольцо на моем пальце. — Пока это жалкое подобие кольца на твоем пальце, я решаю. — Утверждает он, его тон наполнен собственничеством.
Дерзость его заявления разжигает огонь внутри меня.
Кем он себя возомнил? Что, черт возьми, с ним не так?
Мы всего лишь друзья, Леора.
Тебе идет красное, Леора.
Ты смешная, Леора.
Ты не можешь с ним встречаться, Леора.
Что ему от меня нужно?
— Нет, Лукас. — Отвечаю я, мой голос полон непокорности. — Кольцо не дает тебе права распоряжаться мной и тем, с кем я могу встречаться. Мы просто друзья, помнишь?
Его лицо искажается от разочарования, на лбу проступают глубокие морщины.
— Друзья? — Насмехается он, в его голосе звучит недоверие.
— Да, Лукас. — Отвечаю я, мой голос ровный, несмотря на всплеск эмоций, бушующих во мне. — Это то, что ты сказал, помнишь? Во время моего трюка в Париже.
Его глаза ищут мои, его потрясение отражает мое собственное, и притяжение между нами становится все сильнее.
Он полностью игнорирует мои слова.
— Я не потерплю, чтобы ты встречалась с кем-то за моей спиной, и уж точно не потерплю, чтобы кто-то прикасался к тебе — оставлял на тебе следы.
— Правда? И что ты собираешься с этим делать, а? — Бросаю я вызов.
Его губы кривит злая улыбка, а глаза сверкают нотками опасности. Его рука оказывается на моей спине и притягивает меня к своей груди.
— Ты даже не представляешь, на что я способен, дорогая. Но я обещаю тебе, что если ты и дальше будешь испытывать мое терпение, то я выполню свое обещание и возьму тебя на колени.
Его голос опускается до низкого, хриплого шепота, наполненного пьянящей смесью власти и желания.
Магнетизм между нами почти невыносим. Но я отказываюсь отступать.
