Я смотрю на нее, и когда наши глаза встречаются, в них появляется особый блеск, который позволяет мне быть уверенным, что она думает о том же, о чем и я.
— Хочешь, я возьму тебя за руку и отведу к нему?
Лиам говорит насмешливым тоном, и я просто качаю головой от самодовольства на его лице.
— Пойдем.
Моя рука тянется к Леоре, и мы идем к дяде, стоящему перед стеной с фотографиями.
Я еще не видел их. Она показала мне несколько фотографий, которые нашла, когда планировала все это, но увидеть это вживую — совсем другое дело.
Видеть, как глаза моего дяди загораются благодарностью и ностальгией, когда он смотрит на фотографии, это как будто мост между прошлым и настоящим был построен прямо здесь, в этой комнате.
Он чувствует наше присутствие и поворачивается, двигаясь медленнее, чем обычно. Он приветствует нас обоих, а затем поворачивается к Леоре, и в его глазах блестит слеза.
— Ты подарила мне небывалый дар, моя дорогая. Увидеть, как эти воспоминания снова оживают, вновь ощутить их тепло. Я не могу отблагодарить тебя.
Улыбка Леоры отражает туман в ее глазах.
— Это была большая честь для меня, Антуан. Эти воспоминания заслуживают того, чтобы ими дорожили.
Мы все продолжаем смотреть на фотографии, пока он указывает на них, рассказывая о своих старых друзьях и маленькой деревне, где он вырос. Когда он доходит до конкретной фотографии, он делает паузу, его голос дрожит от волнения. Эта фотография хорошо знакома мне, но сегодня она приобретает новое значение, когда я вижу ее его глазами.
— Это я и…
Антуан делает паузу, его голос почти срывается.
Его глаза задерживаются на изображении, и я мягко завершаю его фразу:
— Ты и мама.
С его губ срывается тоскливый вздох, и он кивает, слезы наворачиваются, но не проливаются.
— Я скучаю по ней.
— Я тоже по ней скучаю. — Тихо отвечаю я, мои собственные эмоции бурлят на поверхности.
Леора наклоняется ко мне и сжимает мою руку.
— Она прекрасна.
Мой дядя улыбается.
— Да, она была такой.
Он прочищает горло:
— Лукас, я хочу поговорить с тобой перед…
— Антуан. — Приветствует Мишель, но в его тоне нет искренней теплоты.
Мой дядя прерывается, и спокойствие нарушает Мишель в сопровождении Мелины.
Она подходит к нам с чувством собственного достоинства, и ее неловкое появление привлекает наше внимание.
Он вежливо отвечает, хотя его лицо лишено эмоций:
— Мишель.
— Ты выглядишь усталым. Ты уверен, что готов к этому сегодня?
Я чувствую, как нерв начинает дергаться в моей челюсти, почти заставляя меня наброситься на Мишеля. Я все еще не смирился с тем, как он обошелся с Леорой во время бранча, и один неверный шаг с его стороны помог бы заработать ему синяк или два. А это не сулит ничего хорошего для нашей сегодняшней встречи. Сегодня вечером состоится решающее голосование, которое определит, приду ли я на смену своему дяде или на это место выберут кого-то другого.
У меня заныли ладони, когда я окинул взглядом заинтересованные лица на террасе — в их руках наше будущее.
В воздухе повисло предвкушение, и я не могу не почувствовать нервный узел, затягивающийся в моем животе.
С моей стороны, я искренне верю, что они были довольны тем, как я заботился о компании рядом с моим дядей.
Я способствовал многим изменениям и был причиной того, что мы начали выходить за пределы Европы.
Этого должно быть достаточно, чтобы они увидели во мне потенциал.
Если же нет, то я не уверен, что буду знать, что делать.
Леора была просто душкой на этой неделе, она, кажется, нервничала даже больше, чем я.
Она вела себя самым милым образом, пытаясь смягчить мое беспокойство, хотя ее собственные нервы были ощутимы под ее спокойной внешностью.
