Она удивляла меня завтраком в постель и оставляла маленькие записки по всей квартире.
С ней я могу быть откровенным и рассказать ей о страхе потери, но здесь, перед дядей и Мишелем, я не могу позволить себе проявить слабость.
Не тогда, когда будущее компании, наследие моего дяди и моя собственная судьба висят в воздухе.
Я знаю, что Мишель никогда нас не любил, но боюсь, что он использовал свой ядовитый язык, чтобы привлечь на свою сторону других заинтересованных лиц.
— Не беспокойся обо мне. Я прекрасно себя чувствую. — Отвечает он.
— Папа, мы можем идти? — Жалуется Милена, как всегда нетерпеливая. — Здесь так скучно.
— До скорой встречи, господа. — Говорит Мишель, прежде чем они оба уходят.
Я сижу в величественном конференц-зале, из окон от пола до потолка открывается вид на городской пейзаж.
Комната излучает формальность: мебель из темного красного дерева и мягкие кожаные кресла, окружающие длинный полированный деревянный стол.
Сверху свисают хрустальные люстры, отбрасывающие теплое золотистое сияние.
Во главе стола сидит Антуан, вид у него спокойный, но на лице видны следы ухудшения здоровья.
Слева от него — мой брат Лиам, справа — я.
Лиам едва заметно ерзает на своем месте, нервы выдают его. Я оглядываюсь по сторонам и встречаю взгляд Мишеля. Он сидит среди остальных шести заинтересованных сторон, на его губах играет лукавая улыбка. Его взгляд останавливается на мне, и он дразняще поднимает бровь. Остальные заинтересованные стороны сохраняют стоическое спокойствие, прекрасно понимая всю серьезность этой встречи.
Антуан призывает собрание к порядку, его голос тверд, но в нем чувствуется напряжение. По мере того как начинаются обсуждения, я не могу избавиться от ощущения, что Мишель что-то замышляет, и это держит меня в напряжении на протяжении всего заседания.
Когда наступает очередь Мишеля говорить, он встает.
— Мы все знаем, что это собрание было созвано мной. Как нам всем известно, наш давний друг Антуан болен, и его здоровье ухудшается.
За его тщательно подобранными словами скрывается тайный умысел, и я вцепился в край стула, костяшки пальцев побелели.
— В этой сложной ситуации, — продолжает Мишель, — мы должны подумать о будущем этого бизнеса. Очевидно, что необходимо принимать решения, и я считаю, что настало время спланировать плавный переход. Возможно, пришло время для нового руководства.
У меня замирает сердце, когда я наблюдаю, как он манипулирует ситуацией.
Лиам наклоняется ко мне и шепчет:
— Сохраняй спокойствие, Лукас. Мы ожидали этого.
Антуан обращается к собравшимся, в его голосе чувствуется многолетний опыт и преданность делу.
— Я ценю заботу Мишеля о благополучии компании, но будьте уверены, у меня есть план преемственности. Лукас займет этот пост, и бизнес будет процветать под его руководством.
Улыбка Мишеля расширяется, и становится ясно, что он готов бросить вызов любому плану Антуана.
— Вы имеете в виду человека, который притворился, что женился на девушке, чтобы одурачить всех нас?
В голосе Мишеля звучит насмешка. Я стараюсь сохранять самообладание, потому что Мишель не может знать обо мне и Леоре. У него не может быть никаких доказательств, никто ему не поверит.
— Хватит. — Говорит Жерар Моро, его тон тверд и властен. — Сейчас не время и не место для личных вендетт.
— Что вы имеете в виду, говоря о притворстве? — Спрашивает Луи Гримальди.
Он самый старый и, вероятно, самый старомодный из всех участников сегодняшнего разговора, поэтому я не удивлен, что он клюнул на приманку Мишеля.
— У меня случайно оказалось соглашение об увеличении, подписанное и мистером Аюбом, и мисс Дэвис. В нем содержатся различные условия и сумма, которую ей выплатят в конце. Если это не говорит об их характере, то я не знаю, что может сказать. Вы хотите, чтобы именно этот человек занимался отелями и вашими инвестициями?
Он держит в руках наше соглашение, на его губах играет ухмылка.
Комната кружится, когда слова Мишеля рассекают воздух, и меня охватывает леденящая паника. Как, черт возьми, ему удалось заполучить эти бумаги?
Я обвожу взглядом комнату, встречаясь с глазами людей, которым сегодня выпал выбор изменить мою жизнь. В их глазах сейчас выражение от шока до скептицизма. Их доверие ко мне висит на волоске, и я чувствую, как оно ускользает с каждой секундой.
Мой разум мечется, обдумывая последствия. Это откровение не только ставит под угрозу мои шансы занять пост президента, но и может бросить мрачную тень на мою семью, на Лиама. Мы все знали, что существует риск того, что они не выберут меня, но никогда не думали о том, что они узнают о соглашении с Леорой.
Леора. Женщина, которую я полюбил, и чье имя теперь связано со скандалом, грозящим подмочить ее репутацию. Этого уже не исправить: эти люди расскажут обо всем, что знают, и слухи разнесутся по свету. Этого не может случиться. Она моя жена. Неважно, как начался наш брак, теперь она моя жена, и так будет и впредь.
— Это миссис Аюб. — Вмешиваюсь я, не в силах больше молчать.
— Прости? — Отвечает Мишель, притворяясь невежественным.
— Я сказал, что это миссис Аюб. А не мисс Дэвис. — Твердо заявляю я. — Я говорил тебе это раньше, и это будет в последний раз, но ты не говоришь о моей жене, Мишель. Ни сейчас, никогда-либо еще. Ты меня понял?
— Действительно ли она твоя жена, если ты нашел ее на улице только для того, чтобы удовлетворить свои отчаянные, эгоистичные потребности в соблюдении условий?
