— Хорошо. Согласись со мной. Конечно, нам придется решать все по ходу дела, но... мы не должны все усложнять. Ты возвращаешься на Аляску. Я возвращаюсь в Лос-Анджелес. У меня есть ребенок. Он будет жить со мной в Лос-Анджелесе. — Она смотрит на лицо Соломона в поисках хоть какого-то несогласия, но его нет. Трудно читать. Как и самого мужчина.
— Когда я буду ездить по работе, ты сможешь приезжать и оставаться с ним. А когда он подрастет... ты сможешь забрать его обратно в Чинук. — Хотя ей больно отказываться от Мишки даже на самое маленькое время, Соломон - его отец. Она не хочет и не может лишить его этого. — Ты можешь приходить к нему, когда захочешь. Я никогда не буду мешать тебе видеться с ним. У нас будут общие дни рождения и праздники.
Она поднимает взгляд, когда официант ставит на стол еду. Тарелки с яичницей, гашишем, фруктами и шоколадными круассанами.
— У меня есть только одно условие.
Его брови сходятся вместе.
— Назови его.
— Ты не можешь просто приходить и уходить, — решительно говорит она. Это ее условие. — Ты не можешь перестать звонить, пропускать дни рождения или пропадать без вести, а потом появиться в один прекрасный день без предупреждения. — Она вздергивает подбородок. — Ты либо в его жизни, либо вне ее. Ты должен выбрать что-то одно.
Мужчина уставился на нее. Мышцы его челюсти и горла работают. А Тесси ждет. Ждет, что он уйдет, скажет, что это слишком трудно, черт возьми, встанет и уйдет.
Вместо этого, после долгого молчания, он кивает.
— Я в деле. Я в этом надолго.
От его слов она задрожала. А выражение его лица. Такое чертовски напряженное.
Боже, если это правда...
Сидя под столом, она сжимает живот. У ее сына может быть все, чего у нее никогда не было. Это так много значит.
Это значит, что Соломон Уайлдер - хороший человек.
А у нее никогда не было хорошего мужчины.
Уф. Почему он должен быть таким хорошим? Это заставляет ее быть на грани. Она нервничает, как белка-чихуахуа, которая не знает, что ее ждет. Потому что она все время ждет, что он уйдет, как ее отец. Как все неудачники, с которыми она встречалась.
Она задается вопросом: что нужно сделать, чтобы этот человек ушел?
Что нужно сделать, чтобы он остался?
Остаться ради Мишки, напомнила она себе.
Его сына.
Не ради нее.
— Когда он родится, — говорит Соломон, разрывая на мгновение чары, наложенные на нее ее мыслями. — Я хотел бы быть там.
Она чуть не проливает кофе. Боже. О Боже. Если представить себе Соломона Уайлдера, принимающего роды, наблюдающего за тем, как она опускается на жесткий смотровой стол, ее прошибает холодный пот.
С открытым ртом она ставит кофе на стол. Берет вилку.
— Правда?
— Тебе ведь понадобится помощь, верно? Когда ты привезешь его домой?
— Откуда ты так много знаешь о детях?
— Мои сестры, — говорит он, редко улыбаясь. — Я был самым старшим. Я видел, как мои родители пытались выжить каждый раз, когда в доме появлялся новый ребенок. Им было нелегко. Особенно Эвелин.
Тесси держит прямое лицо, пытаясь избавиться от девчачьего, теплого чувства, поселившегося внизу. Несварение желудка, говорит она себе. Ее тошнит. Она выпила воду. Так бывает только в Мексике, верно?
Зачерпнув вилкой яичницу, она дразняще улыбается ему.
— Это может произойти внезапно. Ты можешь не успеть.
— Я успею.
— Хорошо, — вздохнула она, и они оба улыбнулись друг другу. — Если хочешь.
— Хочу, — строго кивает Соломон. — Я приду, Тесси.
— Я рада, что ты хочешь быть в его жизни, — признается она. — Это хорошо. Правда. Только... почему? Зачем ты это делаешь? Остаешься здесь? — Она не может удержаться от вопроса. Она упирает подбородок в ладонь и рассматривает его. — Тебе не обязательно. Ты можешь вернуться в Чинук, легко и свободно.
Нахмурив брови, он устремляет свои пронзительные голубые глаза на ее лицо и не отводит взгляд.
— Я не ухожу от того, что принадлежит мне.
— О. — Мягкий, неровный выдох. — Понятно.
Все ее тело дрожит. Теплый пульс внизу. В голове внезапно всплывает образ Соломона, держащего их сына на своих крепких руках, и Тесси расплавляется.
Запихнув свои липкие чувства в коробку с надписью «Игнорировать», она решает сосредоточиться на еде. Безопасное, нейтральное, не возбуждающее занятие. Когда она уже подносит вилку ко рту, Соломон вскакивает со стула. Он хватает ее за запястье, отчего вилка со звоном падает на тарелку, а яйца соскальзывают на скатерть.
