— Я тебя разбудил?
— Нет, — простонала она. — Я лежала на диване и смотрела телевизор. Шейн на этой неделе тренируется. Как дела?
— Она переезжает, — выпалил я. Да, думаю, я не мог просто так это отпустить. — В Сакраменто. И она делает это самостоятельно.
— Подожди, кто? — в замешательстве спросила Кейт.
— Морган.
— Морган, малышка-мама Генри?
— Ага. Не называй ее так, это вроде как унизительно.
— Это не унизительно, — усмехнулась Кейт. — Но ладно. С этого момента я буду называть ее матерью Этты.
— Хорошо.
Услышав, что Морган называют кем-то вроде Генри, мне захотелось что-нибудь сломать.
— Трев, я люблю тебя, но до сих пор не понимаю, почему ты звонишь мне в полночь.
— Она сама перевозит все свои вещи и ребенка из Анахайма в Сакраменто, — объяснил я.
— И? — Кейт все еще казалась сбитой с толку, но через несколько секунд она издала звук понимания. — Трудно не вмешиваться? — спросила она весело.
— Завтра она будет сама вести гребаный грузовик. С двухлетним ребенком.
— Она плохой водитель?
— Не то чтобы я знал.
— Она нервничает?
— Нисколько. Если уж на то пошло, она самоуверенная, — проворчал я, пробираясь через дом, выключая свет и открывая окна, чтобы впустить прохладный ночной воздух. — Она даже может поменять шину.
— Приятно знать, — пробормотала Кейт. — Я тоже могу.
— Тебе это никогда не нужно, — ответил я.
— Но я могла бы, если бы было нужно, — возразила Кейт.
— Трев, похоже, ты так волнуешься из-за ничего. Какая у вас договоренность?
— Никакой, — ответил я, защищаясь. — Мне просто не нравится, что она делает это сама. Никому из вас не пришлось бы делать это самой. Мужчины вмешались бы, чтобы помочь.
— Одна из нас… — Ее голос оборвался. — Трев, ей нужна наша помощь? Потому что, если она подождет, мы можем приехать туда завтра, после того как Шейн вернется домой, и сможем помочь ей.
— Нет. Она уезжает утром, — вздохнул я. — Морган говорит, что ей не нужна помощь.
— Тогда я не вижу проблемы.
Послышалось несколько приглушенных звуков, как будто Кейт двигалась, затем ее голос стал яснее.
— Мы беспокоимся о Морган, потому что она — мать Генри… Этты, — сказала она, изменив свое отношение к Морган в середине предложения. — Или мы волнуемся, потому что у вас происходит что-то нерешенное с ней, о чем вы нам не рассказываете?
— Нет ничего нерешенного, — парировал я.
— Действительно? Потому что ты ведешь себя странно с тех пор, как вернулся домой, и ужасно защищаешь женщину, с которой мы почти не общались.
— И на этой ноте я закончил.
— Не защищайся, задница, — огрызнулась Кейт. — Я вас ни в чем не обвиняю. Просто пытаюсь понять, что, черт возьми, происходит.
— Ничего, хорошо? — ответил я, и мне очень хотелось закончить разговор. — Она милая женщина и мать нашей племянницы. Она — семья.
— Хорошо, — с сомнением сказала Кейт.
— Я не знаю, почему я позвонил тебе, — пробормотал я, собираясь повесить трубку.
— Потому что ты хочешь поговорить о чуши, — ответила Кейт. — Тебе лучше?
— Нет.
Она засмеялась.
— Что ж, позвони мне утром, и мы поговорим еще немного. Мне нужно немного поспать.
— Отлично. Люблю вас.
