— Я позвоню, когда выеду.
Я кладу трубку и улыбаюсь. Я люблю Китона Джона Раш.
***
Доктор Дэниелс слегка озлобленно сверлит меня взглядом. Но какой мужчина в моей жизни не смотрит на меня со злостью?
Я не давала о себе знать на протяжении четырех месяцев, а сейчас сижу на приеме, и поэтому другие пациенты вынуждены ждать.
— Привет, — едва слышно говорю я. Он до сих пор зол. — Мне жаль. Появился Сет, он предложил мне встречаться, после двух месяцев раздумий я как-то сказала «да», и, скорее всего, именно поэтому пропустила все часы терапии, потому что не знала, как правильно поступить, доктор Дэниелс.
«Ох, Эмилия», — вздыхает Мейсон во мне, поедая виноград.
Доктор Дэниелс качает головой, но слегка улыбается. Он всегда говорит так, будто накурен, но он совершенно не курит, просто крайне расслаблен.
— Знаешь, в чем твоя проблема, Эмилия Салливан? Как только ты поняла, как много в тебе есть и насколько ты замечательная женщина, ты везде ищешь тому подтверждение.
— Дааа? — тяну я, почесывая затылок.
— Но так не пойдет. У других людей тоже есть чувства. — Он многозначительно смотрит на меня поверх оправы своих модных очков. Это ПКХТ-взгляд — папочка-скоро-надерет-тебе-адницу-взгляд, и я нервно ерзаю на сиденье, потому что он так пристально смотрит на меня своими серо-голубыми глазами.
Бл*дь, у меня действительно проблема.
Мейсон-проблема.
Слишком много сладких фруктов свисают с дерева, и я хочу их все.
Все, кроме вишен (Cherry — вишня, англ.) — их я ненавижу. И с тех пор, как он написал мне, я сбита с толку.
— У меня появился парень, как ты знаешь.
— Ага.
— И он правда замечательный.
— Ага.
— Я имею в виду, он делает мне латте с карамелью и я действительно… в общем, я так благодарна, что нашла свое «Я», но мне кажется, Мейсон вернулся.
Сейчас он не выглядит скучающим.
— Что, прости?
— Ну… Он мне написал, я его заблокировала. Потом посмотрела его фотографии, а потом у меня появилось странное чувство в животе. Сейчас он лежит в моей голове на черных простынях, ест виноград и разговаривает со мной. Кроме того, мне вчера снова снился тот сон. — «И я уже тысячу раз запрещал тебе видеть этот сон, Эмилия!» — взбешенно говорит Мейсон в моей голове.
Я распахиваю глаза.
— Видишь, он снова здесь!
— Что он говорит?
— Что я должна прекратить видеть этот сон, потому что он мне его запретил.
Доктор Дэниелс какое-то время смотрит на меня. Я не могу выдержать его взгляд и начинаю нервничать.
— Ну… возможно, ты переступила черту и нуждаешься в нем, чтобы он снова упорядочил твою жизнь. Потому что до сих пор он был единственным, кто командовал тобой. — «О, да, детка, именно это я и делал», — мой Мейсон в голове бросает виноградинку в рот.
— Я не хочу ни слышать, ни видеть его!
— Ты не можешь спрятаться от своих проблем, Эмилия. Даже при помощи секса. Ты просто закрываешь их у себя в голове.
— Возможно, я только и занимаюсь сексом, потому что он доставляет удовольствие, — отвечаю я.
— Ты уверена?
Смотрю в окно и пожимаю плечами.
— Что ты чувствуешь, когда спишь с мужчиной, Эмилия?
— Мы уже обсуждали это, я тебе даже показывала!
— Об этом мы не должны разговаривать, иначе тебе нельзя будет ко мне приходить. — Я беспокойно провожу по ключице вниз к грудной клетке, потому что все еще чувствую его щетину, царапающую мою кожу. Он следит за каждым моим движением и, конечно же, замечает, что я нервничаю.
— Я чувствую себя такой… желанной, как королева. Как будто у меня есть власть, хотя бы над этим, потому что не могу контролировать свои чувства… Я знаю.
— И как ты чувствуешь себя после секса? — тихо спрашивает он.
«Ох, Эмилия, не делай этого!» И такое ощущение, будто я именно поэтому всегда так и делаю. Потому что он так озлобленно смотрит на меня и потому что мне его чертовски не хватает. Проклятье.
