— Можно и так сказать. Я уже минуту как задумчивый холостяк города, которого никогда не видели с другой женщиной.
— Они видят в тебе предателя. Наконец-то тебя увидели с женщиной, а она – чужая. — Я останавливаюсь, когда ловлю свои слова, мой мозг разбегается, чтобы отследить их. — Не то чтобы мы... больше, чем друзья. Просто друзья, разделившие трапезу.
— Они прекрасно знают, что мы больше, чем просто друзья, разделившие трапезу. — Он расслабляется в своем кресле. — Они действительно узнают, когда ты начнешь показывать себя и носить одежду, которая не поглощает тебя.
— Я скажу им, что потолстела.
— А потом сбросила весь вес, и у нас вдруг появилось двое детей?
Я пожимаю плечами.
— По-моему, звучит законно.
Ширли прерывает нас и подмигивает, опуская перед нами клуб с беконом из индейки и наши напитки.
— Вы двое наслаждайтесь.
— Ты уже готова разработать план? — спрашивает Даллас, когда я делаю первый укус.
— Нет, — отвечаю я, прожевав.
Он кивает, давая понять, что разговор не окончен, но он оставит его на потом.
— Какая твоя любимая еда?
Я поднимаю взгляд от своей тарелки.
— Что?
— Твоя любимая еда. Мы не можем сидеть здесь молча, и я подумал, что мы будем задавать друг другу вопросы, которые не задавали, когда работали вместе.
Я говорю ему, что это ничья между суши и тако. А он – морковный торт его мамы. Мы перебрасываемся вопросами друг с другом туда-сюда, пока едим. Обычный разговор с ним кажется правильным. Это комфортно. Это не похоже на неловкость первого свидания, потому что это определенно не свидание.
Отпуск моей мечты – это пребывание в одной из этих хижин тики на Бора-Бора. Его – Йосемити. Я люблю черно-белые фильмы. Он не большой любитель кино, но мы оба согласны, что все, где есть Том Круз, переоценено.
Ширли собирает наши тарелки и возвращается, чтобы поставить передо мной аппетитный кусок черничного пирога.
— О нет, я этого не заказывала, — говорю я.
Она улыбается.
— Это за счет заведения, дорогая. Первый кусок для новичка всегда бесплатный.
— Спасибо. — Я откусываю кусочек и стону от вкуса. — Ширли – официально мой любимый человек в этом городе.
Он забавно улыбается.
— Она подкупает тебя. Первый кусок никогда не бывает бесплатным.
— Что ты имеешь в виду?
— Не думай, что я единственный, кто надеется, что ты останешься в Блу Бич.
УИЛЛОУ
— Угадайте, кто вернулся, снова вернулся. Уиллоу вернулась, расскажи подруге, — поет Стелла, когда я скольжу на пассажирское сиденье ее внедорожника BMW.
Моя лучшая подруга, возможно, закрыла дверь в образ жизни знаменитости, но это не значит, что она отказалась от своей любви к дорогим сумочкам и иномаркам или что она не перестает дарить эти машины своему любимому личному помощнику.
Она улыбается, ее глаза прикованы ко мне, а ее угольного цвета волосы убраны в высокий хвост, который подчеркивает ее испанские черты лица.
Я пристегиваю ремень безопасности и стону.
— Я официально заявляю об увольнении за две недели.
Это мой первый день на работе после переезда в Блу Бич, и мне приятно снова быть рядом со Стеллой. Мы прошли путь от бесконечных дней, проведенных бок о бок, до общения через видеоконференции и текстовые сообщения.
Ее губы кривятся в улыбке.
— Ты будешь очень скучать по мне, но можешь не сомневаться, я дам тебе декретный отпуск на столько, на сколько ты захочешь, и тогда ты сможешь взять с собой на работу милую кроху.
Никто пока не знает, что у нас будет двойня, и Даллас обещал держать это в тайне, пока я не буду готова. Мне нужно время, чтобы осознать, что все в моей жизни умножилось.
— Оплачиваемый отпуск, да? — спрашиваю я.
— Да. — Она ерзает на своем сиденье, прежде чем переключить машину на передачу. — Так... значит ли это, что ты остаешься?
Я потеряла счет тому, сколько раз Стелла просила меня переехать сюда – до и после ситуации с Далласом. Меня бы уволили за отказ переехать, если бы я работала на кого-нибудь другого.
