Конечно.

― Тогда доставай шесть. И тебе нужно добавить капельку молока в смесь.

Он посмотрел на меня из-за двери.

― Правда? Молоко? Ох, ладно.

Он нахмурился и затем снова исчез в холодильнике.

Я встала, чтобы достать сковородку и миску, но он махнул, чтобы я вернулась за стол.

― Я справлюсь, ― сказал он уверенно, когда повернулся к плитке и поставил на нее сковородку.

Я подождала мгновение, поерзав на стуле. Мне нужно было заговорить.

― Эм, Себастьян?

― Что? ― сказал он, когда пристально смотрел на яйца, небрежно их взбивая.

― Сковородка раскаляется, и ты не налил масла в нее…

― Ох, черт!

Он убрал сковороду с плиты и выругался, когда горячий металл обжег его запястье.

― Быстро! Подставь руку под холодную воду.

Он стоял, подставив руку под холодную воду, тихо ругаясь себе под нос. Он на самом деле был очарователен, и я не могла ничего поделать и улыбнулась.

― Что?

― Сейчас ты позволишь мне помочь тебе?

― Ладно, ― сказал он обреченно. ― Ты можешь помочь.

В спокойной, более организованной манере, я показала ему, как сделать простой омлет, приправив его черным перцем и небольшим количеством соли, добавив немного томатов сбоку, поставила кофейник, и завтрак, точнее поздний завтрак, был готов.

― Кстати, ― сказала я, мысль не давала мне покоя, ― что ты собирался делать… ты знаешь, если бы это кто-то... другой постучал?

― Понятия не имею, ― сказал он честно. ― Вылез в окно, спрятался под кроватью? Есть еще какие-нибудь предложения?

― Никакого окна, ты мог упасть и пораниться. Кроме того, это окно прямо над передней дверью ― это было бы очевидно.

― Я мог бы расплющить ублюдка, ― сказал Себастьян просто.

Пока я поднималась наверх, чтобы принять душ, Себастьян настоял на том, чтобы вымыть посуду, что было в новинку для меня. Я наделась, что он справится, ничего не разбив.

Я закончила прополаскивать свои волосы от кондиционера, когда дверь душевой открылась, и Себастьян прижался грудью к моей спине.

― Ммм, ты пахнешь великолепно, ― сказал он одобрительно.

― Себастьян! ― сказала я, в моем голосе было предупреждение, когда он провел руками по моей груди и поцеловал меня в шею. ― У нас нет времени на это.

― Я быстро, ― пробормотал он в мою кожу.

Я не смогла отказать ему.

Из-за этого мы ужасно опоздали.

― Я говорила тебе! ― сердито сказала я, когда мы попали в пробку. ― Ты опоздаешь, и тебя уволят!

― Это того стоило, ― ухмыльнулся он, натянув очки на глаза и наклоняя свое сиденье назад.

Он вел себя так, будто его ничего не волновало в целом мире. Как он делал это?

― Смотри, я подвезу тебя до задней части загородного клуба, у тебя будет время, чтобы дойти до входа.

― Как угодно, — сказал он беззаботно.

Я покачала головой, немного раздраженная, хотя я была также виновата.

Я быстро проехала по аллее, которая вела к клубу, и остановилась на своем любимом парковочном месте позади клуба.

― Когда я снова увижу тебя? ― сказал он, накручивая мои волосы себе на палец.

― Завтра утром?

― Это целая вечность. Ты не сможешь улизнуть сегодня? Я имею виду, ты спишь в гостевой комнате, ― он не узнает, верно?

― Себастьян, я так не думаю. Это слишком рискованно. Мы должны быть осторожны оставшиеся три месяца. После этого ты будешь видеть меня каждый день и вскоре устанешь от меня.

― Это не смешно, ― сказал он, нахмурившись.

― Извини. Плохая шутка.

Он вздохнул.

― Ладно, тогда завтра.

Вместо того чтобы выйти из машины, от подался вперед и поцеловал меня с отчаянием из-за нашей неминуемой разлуки.

На мгновение он прислонил свой лоб к моему, и затем начал открывать пассажирскую дверь. И замер.

Чес смотрел прямо на нас ― и из-за шока на его лице было очевидно, что он видел все. И я в ужасе пялилась на него.

― Черт возьми, ― сказал Себастьян горько. ― Дай мне поговорить с ним, все будет в порядке, Каро. Я обещаю.

Мои руки сжимали руль, когда Себастьян подошел к своему другу. Три самые долгие минуты своей жизни я наблюдала, как они разговаривали. Ну, казалось, что в основном говорил Себастьян, в действительности это выглядело, как будто он умолял Чеса. Это был испорченный повтор вчерашнего разговора с Брендой, только на этот раз Себастьян был тем, кто умолял.