Она закатила глаза.
— Я так понимаю, Нокс трепал своим длинным языком?
— Возможно, он упомянул, что у тебя есть проблема.
— И всё же ты тут распускаешь руки, — заметила она. — Весьма нагло с твоей стороны.
— Мой брат удивился, что ты позволила мне так приблизиться к тебе, и мои яйца не пострадали. Это заставило меня задаться вопросом. А что, если?
— Что если что?
— Что, если тебе нравятся мои прикосновения так же сильно, как мне нравится прикасаться к тебе?
Я находился достаточно близко, чтобы поцеловать её. Так просто было бы наклониться и сократить расстояние. Почувствовать этот дерзкий ротик под моими губами, ощутить вкус её секретов. Что-то в этом ощущалось таким правильным. Таким, бл*дь, неизбежным.
— Ладно. Я подыграю. Допустим, это так, — в этих карих глазах, изучавших меня взглядом, виднелись искорки золота и топаза.
— Что, если ты позволишь мне подойти ближе?
Она выгнула бровь.
— Насколько именно ближе?
Я сделал последние полшага, отчего моё тело вплотную прижалось к ней. От контакта каждое нервное окончание в моём теле ожило, будто она была проводами прикуривателя, а я был сдохшим аккумулятором.
— Так близко, как ты мне позволишь. Я не просто хочу этого, Ангелина. Я нуждаюсь в этом.
— Хочешь сказать, ты просишь, чтобы я переспала с тобой ради эмоциональной поддержки?
— Я говорю, что хочу быть к тебе так близко, как ты мне позволишь. Чем ближе я к тебе, тем лучше я себя чувствую. Например, как сейчас, — тихо произнёс я. — Мне кажется, что я наконец-то могу легко дышать.
Лина положила ладонь на мою грудь и слегка надавила.
— Это... немалое давление.
— Я знаю, — признался я. Это не поиски перепиха на одну ночь. Это поиски якоря. Чего-то, за что я мог бы удержаться в шторм. — Выложить все карты на стол?
— Да чего уж теперь-то останавливаться?
— Есть куча причин, по которым тебе стоит отказаться. Не последняя из них — то, что сейчас я настолько травмирован, что, возможно, уже никогда не приду в себя.
— Никто не идеален, — сказала она, изогнув эти полные мягкие губы.
Я провёл ладонями вверх по её рукам, а потом обратно вниз, просто чтобы ощутить мягкость её свитера, тепло её тела.
— Нокс не хочет, чтобы мы сближались.
— Какая жалость, ибо я ненавижу, когда мне указывают, — сказала Лина, поднимая вторую руку к моей груди. Она прижала её к моему телу, и я подался навстречу прикосновению.
— Я ненавижу сюрпризы и не терплю ложь. Даже в мелочах.
— Я презираю скуку и рутину. Кто-то даже может сказать, что я приветствую драму.
— До этого лета я был весьма решительно настроен найти себе жену. Создать семью, — признался я.
Лина издала нервный смешок.
— Ладно. Вот это меня немного напугало. На чём ты сосредоточен сейчас?
— На том, чтобы чувствовать себя живым.
Её взгляд встретился с моим, и возникло такое чувство, будто полуденное солнце согрело меня до самого нутра.
— И ты думаешь, что я смогу с этим помочь? — спросила она.
Моё сердце размеренно билось о грудную клетку. Ответная пульсация расходилась по всему моему телу, согревая мою кровь и пробуждая мой член.
— Ангел, ты уже помогла.
Её глаза широко распахнулись, и я гадал, не зашёл ли слишком далеко.
— Ты не в моём вкусе, — сказала она наконец.
— Знаю.
— Я не планирую здесь задерживаться.
— Это я тоже понял.
