— Ангел, я едва не истёк кровью в канаве. Большая часть меня до сих пор живёт и дышит, но какая-то часть умерла в той канаве. Если ты здесь отчасти из-за этого, я заслуживаю знать.
Лина на мгновение закрыла глаза, и её длинные ресницы легли на загорелую кожу.
Открыв глаза, она удерживала мой взгляд.
— Я здесь не из-за тебя.
Это казалось правдой.
— Это всё, что ты мне дашь? — настаивал я.
Она поджала губы.
— Посмотрим, как пройдёт извинительная часть твоей презентации. И лучше бы она включала «Я сожалею, что я такой придурок и позволил федеральному маршалу думать, будто у нас был секс».
— Я прошу прощения за допрос. Я не вернул себе почву под ногами и просто делаю лучшее, что могу в данной ситуации. Мне показалось, что ты что-то скрываешь, особенно когда я этим утром увидел, как Усатая Заноза В Моей Заднице подкатывал к тебе. Я привык доверять своему чутью. До сих пор привыкаю к тому факту, что теперь не могу это делать.
Её глаза сощурились.
— Почему не можешь?
— Потому что я подошёл в упор к той машине.
Лина опустила руки вдоль боков и издала раздражённый вздох.
— Ну вот и как девушке держать обиду против этого образа угрюмого раненого героя?
— Я надеялся, что она не сможет держать обиду, — признался я.
Она шумно вдохнула и выдохнула.
— Ладно. Я приехала в город в поисках кое-чего, — она указала на меня пальцем, когда я раскрыл рот. — Я приехала не потому, что кто-то всадил в тебя парочку пуль. Я ищу нечто, украденное у нашего клиента. Пара наводок указывает в этом направлении. Нолан и я пересекались много лет назад на другом задании. Я не знала, что он в городе, и он тоже не знал про меня.
— Ты планируешь пересекаться с ним, пока вы оба здесь?
Нас разделяло около полуметра, и клянусь, я почувствовал, что воздух потрескивает как перед ударом молнии.
— Интересно, почему это ты решил, что тебя это касается, — сказала Лина.
— Я скажу, если ты примешь мои извинения.
— Ладно. Извинения приняты.
— Быстро ты, — заметил я.
— Прекрати тянуть резину, — велела она.
— Я буду честен, и тебе это наверняка не понравится.
— Есть лишь один способ узнать.
— Мне нравится выводить тебя из себя. Я провоцировал тебя, и об этом я сожалею сильнее всего, — признался я.
— Почему?
— Почему я сожалею?
— Нет. Несмотря на то, как ты вёл себя сегодня утром и за ужином, ты не идиот. Ты знаешь, что если меня выбесить, я могу оказаться весьма грозной соседкой. Почему ты провоцировал меня? — спросила она.
— Ты заставляешь меня чувствовать. И после долгого периода отсутствия каких-либо чувств, почувствовать что-либо, даже если это злость или адреналин — это лучше, чем ничего.
Искра света в её глазах превратилась в тлеющий взгляд.
Я сделал медленный шаг в её сторону.
— Каждый раз, когда я рядом с тобой, каждый раз, когда ты смеёшься или смотришь на меня как сейчас, или злишься, я что-то чувствую.
— Какое такое что-то?
Я сделал ещё один шаг и сократил расстояние между нами.
— Что-то хорошее, — сказал я, рискнув и мягко положив ладони на её бицепсы. Лина не отстранилась. — Хотя если честно, хорошим можно назвать абсолютно всё, кроме того, что я чувствовал прежде. Возможно, я набираюсь смелости побороться за право оставаться рядом. Но я не могу сделать это, если в твоей кровати другой мужчина.
Лина поджала губы и подумала.
— В данный момент никто не занимает это пространство, — сказала она наконец.
— Тебя не смущает, когда я к тебе прикасаюсь? — уточнил я.
