— Я не знала, что буду чувствовать, вернувшись в это место.
Я внимательно наблюдаю за ней, когда она проводит рукой по столу, смотрит на спальный чердак, затем подходит и встает перед дровяной печью.
Затем переводит взгляд на меня.
— Здесь все кажется по-другому, не так ли?
Она права.
— Жизнь в городе кажется такой большой, но здесь это похоже на… приглашение увидеть детали.
Мне никогда бы не пришло в голову так выразиться, но она права. Работа, комфорт, обязательства… все это затуманивают мое зрение, и легко забыть то, что действительно важно. Мир и ясность заключаются в простоте.
— Почему ты на самом деле здесь, Джордан?
Она стягивает с головы вязаную шапочку и сжимает ее в руках. Ее серые глаза сверкают в свете огня.
— Я летела в Аризону, когда меня осенило. Рисковать кажется неправильным, но это не значит, что риск не оправдан…
Я все еще оправляюсь от удара, который она нанесла, направляясь на противоположный конец страны.
— Что?
Она кусает губу, а я безуспешно пытаюсь не пялиться.
— Самый большой риск может привести к самой большой награде. Я хочу сказать, что мне не нужно, чтобы ты меня любил. — Она продолжает теребить пальцами шапку. — Не думаю, что я даже поняла бы, если бы ты это сделал. Я эмоционально слепа, беспомощно ищу ту связь, которая называется любовью, но я бы не узнала ее, если бы нашла, потому что ее у меня никогда не было. Что мы знаем о любви? Кто показал нам, как она должна выглядеть? Наши родители? Наши бывшие?
— Это ужасные примеры.
Она делает шаг ближе.
— Вот именно. Но это то, что у нас есть. Конечно, ты не любишь меня и никогда не полюбишь. Когда любовь была добра к нам? То, что у нас есть, лучше. То, что у нас есть, сильнее. Я не знаю, как это назвать, и можем ли мы вообще дать этому имя, но я чувствую это. Каждой частичкой своей души я чувствую это. И хочу верить, что ты тоже это чувствуешь.
Мое сердце колотится, а голова кружится от силы ее слов. Возможно ли, что то, что она говорит, правда? Что то, что у нас есть, выходит за рамки такого обыденного и повседневного, как любовь?
— Я чувствую себя иррациональным и рассеянным, и все остальное, что не должно быть хорошо, но… — Я делаю глубокий вдох.
— Так и есть.
Я киваю.
— Так и есть. То, что я чувствую, дико и страшно, и это заставляет меня думать, что ты не в безопасности рядом со мной. Это заставляет меня чувствовать, что в любой момент я могу сойти с ума и сделать что-то ужасное.
— Это похоже на риск, и все же ты не сделал ничего, кроме как заботился обо мне. Ты спас мне жизнь, вылечил мои раны, дал мне кров, одежду, еду и деньги, и, боже мой, Александр, поделившись своей самой постыдной тайной, ты оказал мне доверие. Ты все время предостерегаешь меня словами, но своими действиями ты только заботишься обо мне. Теперь ты это видишь? Ты говоришь, что не любишь меня, но ты любишь меня с того самого дня, как мы встретились.
Я качаю головой.
— Я наговорил ужасных вещей…
— Чтобы защитить меня. Ты говорил ужасные вещи, потому что хотел защитить меня от того, чего боялся. Даже в своей жестокости ты заботился обо мне.
Я тру лицо, голова кружится.
— Все так запутано.
— Да уж.
Она подходит ближе.
— Это грязно и, вероятно, нездорово, но это мы. Это наше. — Джордан откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня. — И я хочу сохранить это. Хочу попробовать. Потому что даже в наши худшие времена я чувствовала себя более желанной и лелеянной, чем с кем-либо еще за всю мою жизнь.
— Мне так жаль. — Стыд за то, что я ей наговорил, тяжким грузом ложится на мои плечи, и я боюсь, что могу рухнуть. — Я пытался оттолкнуть тебя. Ты не заслужила того, что я тебе наговорил.
— Да, это отстой. Если ты больше не будешь пытаться оттолкнуть меня, тогда, думаю, этого больше не повторится, верно?
— Я бы предпочел, чтобы мне отрезали язык, чем использовать его, чтобы причинить тебе боль.
Джордан ухмыляется.
— Давай не будем увлекаться. — Она входит в мое пространство и обнимает меня за талию, кладя руки мне на поясницу. — Мне нравится твой язык.
Вот и все. Я склоняюсь над ней, обнимаю и прижимаю ее крошечное тельце к своему. Теперь, когда она снова в моих объятиях, боюсь, у меня не хватит сил отпустить ее. Я так сильно нуждаюсь в ней, так сильно жажду ее. Я умру, держа ее вот так, пока мое сердце продолжает биться.
Это не любовь. Что-то гораздо более сильное.
— Нам нужно поговорить о том, что случилось с Бренди.
Мои глаза распахиваются, и моя хватка становится крепче.
