Кручу на кончике пальца кольцо обещания, которое ей дал ее бывший. Я даже не знал, что Джордан оставила его здесь, но это было первое, что я увидел, когда вошел в хижину. Я намереваюсь превратить каждую минуту, проведенную без нее, в сущий ад.
Я говорю себе, что отпустить ее было правильным поступком. Единственным бескорыстным поступком в моей жизни. Я думал, что добрые дела должны были помочь дающему чувствовать себя хорошо, но все, что я чувствую, опустошение. Как будто я вырезал какой-то жизненно важный орган, который заставит меня медленно истекать кровью, пока я не умру.
Она спросила меня, смогу ли я полюбить ее, и я сказал ей правду.
Она заслуживает того, чтобы у нее был мужчина, способный на такую любовь, в которой она нуждается.
Ему лучше надеяться, что я никогда не встречу его, потому что переломаю ему обе ноги, чтобы он не смог преследовать нас, когда я украду ее обратно.
Нет!
Я должен преодолеть эти нелепые заблуждения. Без меня ей будет безопаснее. Я могу причинить ей боль. Но даже когда эти слова проникают в мой разум, моя душа полностью отвергает их.
Вся моя психика — полное дерьмо.
Я продолжаю вращать кольцо, и маленький камешек ловит свет от окна. С каждым поворотом он словно подмигивает мне. Снова и снова.
Звук вертолета вдалеке привлекает мое внимание. Вертолеты не редкость в ясные, хотя и холодные дни, как сегодня, поэтому я внимательно прислушиваюсь, не пролетит ли он мимо.
Я сказал Хейсу, что мне нужна, по крайней мере, неделя. Он не явится раньше, если это не будет чрезвычайной ситуацией.
Звук вертолета становится громче, и я слышу, как он садится рядом. Потираю отросшую бороду на лице. Я еще не готов уезжать отсюда. И когда я вернусь, мне придется столкнуться с моим пустым пентхаусом, где свежи воспоминания о Джордан. Где на моих простынях все еще остался ее запах.
Звук вертолета становится громче, прежде чем я слышу, как он отдаляется, как будто приземлился всего на минуту, чтобы снова взлететь.
Какого черта?
Выхожу из хижины и вижу ярко-желтый вертолет, исчезающий вдалеке.
Боковым зрением замечаю движение. Из-за линии деревьев появляется человек. Я щурюсь и делаю глубокий вдох.
Она здесь. Или у меня гораздо хуже с головой, чем я думал.
— Привет, Гризли, — говорит Джордан, сокращая расстояние между нами. Она одета для холодной погоды, на ней вязаная шапочка с большим пушистым бубоном на макушке. Ее брови сошлись на переносице. — Уже забыл меня?
Я моргаю и чувствую, что подаюсь вперед.
— Джордан?
Ее губы изгибаются на концах.
— У тебя не галлюцинации.
— Что ты здесь делаешь?
— Ты дважды спас мне жизнь. Я пришла, чтобы отплатить за услугу.
— Моя жизнь… — Я качаю головой в надежде, что это движение поможет мне разобраться в своих мыслях. — У меня нет никаких проблем.
— Останемся каждый при своем мнении. — Ее взгляд задерживается на моих губах, и я хочу поцеловать ее, но знаю, что не могу. Я отпустил ее. Заставил уйти.
«Она не принадлежит мне».
Я внутренне рычу и скрежещу зубами от собственных мыслей.
— Кто привез тебя сюда? — Потому что мне нужно знать, кого убить… или поблагодарить, в зависимости от того, что произойдет дальше.
Она тычет пальцем через плечо.
— Ах, это? Туристическая компания. Я даже не была уверена, что ты будешь здесь, но увидела дым из трубы в воздухе. Ты должен знать, что Мерфи безумно тебе предан и не выдаст твоего местоположения или не согласится привести меня к тебе.
Я убью его за это. Подожди, что? Нет.
— Так что я подумала, что туристическая компания должна быть знакома с этим районом. Я объяснила, как могла, где находится твоя хижина, и они поняли, где тебя найти. Потребовалась небольшая взятка в виде очень дорогого бриллиантового браслета. — Она раскидывает руки. — Та-дам. И вот я здесь.
— Тебе не следует быть здесь…
— Мы можем на этом остановиться? Мы оба знаем, что я именно там, где мое место.
Я теряю дар речи, потому что ей каким-то образом удалось вырвать слова прямо из моей души и оставить меня ни с чем.
Джордан обхватывает себя руками.
— Становится холодно. Мы можем войти внутрь?
Я киваю и отступаю в сторону.
Она снимает пальто и вешает его на крючок у двери так небрежно, как будто входит в свой собственный дом.
