— Товарищ Жидунов, что изменилось за эти дни? Мы все помним вашу пламенную речь, так из-за чего вы поменяли свое мнение?
Сидящие в зале комсомольцы поддержали девушку тихим ропотом. В зале царило недоумение. Только недавно Георгий Юрьевич с жаром доказывал всем, какой я нехороший, и вот он лично просит собрание поменять решение.
Жидунов скривился как от зубной боли, хоть и попытался это скрыть. Но я-то стоял рядом и заметил. Сейчас меня вызывать отдельно не стали, я сразу вышел на сцену.
— Произошла ошибка, — после небольшой паузы, вынужден был сказать комсорг. — В партии, бывает, тоже ошибаются. Но тем и отличается наше общество, что мы способны признавать свои ошибки! — обрел уверенность Георгий Юрьевич. — Товарищ Пилютин считал, что еще рано озвучивать статью товарища Огнева. Однако товарищ Бухарин указал, что она своевременна и призвал нас не рубить сгоряча. Мы с вами тоже поспешили, исключив нашего товарища из своих рядов. Так давайте исправим это!
«Ишь ты! — восхитился я невольно. — Как он свой косяк на всех разделил!»
— Голосуем, кто «за» восстановление студента Огнева в ряды комсомола?
Руки подняли все. Даже воздержавшихся не было. Еще бы! Как Жидунов упомянул Бухарина, видного партийца, так сразу все сомнения и отпали. После этого комсорг протянул мне значок, и вот теперь я отказываться не стал и прицепил его к себе на рубашку. В зале раздались аплодисменты. Ну-ну. Я запомню этот момент. И предыдущий раз тоже не забуду.
Домой я вернулся в хорошем настроении. Заодно решил зайти к Михаилу Ефимовичу, поделиться с ним тем, как моя статья чуть мне учебу не сломала. Ну и посоветоваться, что можно сделать в будущем, чтобы подобных резких поворотов избежать.
— Повезло, что товарищу Бухарину твоя статья понравилась, — задумчиво заметил Кольцов после моего рассказа.
— Как он меня и нашел-то, — усмехнулся я. — В статье ведь обо мне ничего не сказано, только фамилия.
— Тут как раз ничего сложного, — отмахнулся Михаил Ефимович. И чуточку смущенно продолжил. — Он мне сначала позвонил. Почему-то решил, что это я статью выпустил, но стесняюсь прямо ставить под ней свое имя. Так я ему про тебя и рассказал.
Так вот кого мне на самом деле благодарить надо! Хотя нет. Все равно Николай Иванович мне помог. Он ведь мог и махнуть рукой, через Кольцова передать свою благодарность. А тут — лично в ректорат позвонил. Ну и повезло, что Михаил Ефимович честным человеком оказался. Не стал врать и себе лавры приписывать.
Мы обсудили с журналистом мою статью, будет ли толк дальше — проведут какое-то расследование в отношении директоров завода или нет. Изменится ли жизнь людей. Договорились, что через месяц уже вместе сходим на те предприятия, чьих рабочих я опрашивал и упомянул в своей статье. Если уж делать — то до конца! После этого в прекрасном настроении я вернулся домой.
* * *
— Иосиф Виссарионович, — заглянул в кабинет секретарь. — Прибыл товарищ Анисимов. Он собрал интересующие вас данные на автора статьи про семичасовой рабочий день.
— Хорошо. Скажите товарищу Анисимову, что он может заходить, — кивнул Сталин и встал из-за стола.
В кабинет вошел мужчина. Хоть и одет он был в гражданское, но чувствовалась военная выправка, да и перед Сталиным он встал по стойке «смирно».
— Товарищ Сталин, ваше поручение выполнено. Разрешите доложить?
«Видно в царской армии успел послужить», — подумал Иосиф Виссарионович и передумал тянуть руку для пожатия. Не тот это человек, не поймет.
— Конечно, товарищ Анисимов, я вас слушаю.
— Для начала, статья, которой вы интересовались, принадлежит некоему студенту Огневу. Сведения в ней подтвердились. Очевидно, поэтому товарищ Кольцов дал добро на ее публикацию, но прямого отношения к написанию не имеет. Как удалось выяснить, сама статья была написана еще за месяц до публикации и представлена на ознакомление секретарю горкома товарищу Пилютину. Но тот не дал ей ход и тогда Огнев пошел к Кольцову.
— Вот как? А расскажи-ка поподробнее мне про этого Огнева. Кто такой? Или нужно время, чтобы собрать данные?
— Нет, времени не нужно. Все данные собраны. Огнев Сергей Федорович, тысяча девятьсот одиннадцатого года рождения. Уроженец Тулы, в 1918 году с родителями приехал в Москву. С того же года поступил в школу номер семьдесят, которую закончил в прошлом году с отличием. С 1919 года подрабатывал на Государственном авиационном заводе номер один учеником рабочего. Устроен был по рекомендации отца, который там работал слесарем. Сейчас Федор Огнев работает там же, но уже бригадиром. До 1927 года состоял в партии, затем ушел по собственной инициативе.
Анисимов сделал небольшую паузу, мимикой как бы спрашивая — продолжать про отца, или вернуться к младшему Огневу. Сталин понял правильно.
— Про отца потом — что там сам Сергей?
— На заводе проявил себя как изобретатель, есть два подтвержденных авиадатчика его конструкции. Его там заметил товарищ Поликарпов и перевел под свое начало. Под руководством товарища Поликарпова спроектировал самолет собственной конструкции. В серию самолет не пошел, но был признан удачным и воплощенные в нем идеи после использовал Туполев.
— А почему не Поликарпов? — спросил Сталин, удивляясь, какой многосторонний парень попался ему на глаза.
А ведь если бы не статья в газете, то мог и не сразу узнать о нем.
— Был период, когда Огнев не смог придумать ничего принципиально нового и покинул Поликарпова, вернувшись на завод. Оттуда его и переманил к себе Туполев. Но и под его руководством новых самолетов сам Огнев не создал, хотя инженеры ОКБ утверждают, что он внес ряд важных изменений в конструкцию АНТ-2. От Туполева он в итоге все же ушел.
— Из-за чего?
— Решил сменить фронт деятельности. Поступил в Московский государственный университет на факультет советского права.
— Экий резкий разворот, — хмыкнул себе под нос Сталин.
— Еще в школе сразу по достижению четырнадцати лет стал комсомольцем, — продолжил Анисимов. — Тогда же был направлен комсомолом на поднятие грамотности рабочих на заводе, где в тот момент еще числился учеником. В процессе преподавания придумал книгу с объемными картинками, сейчас ее на весь Союз печатают. Тогда же и начал свою писательскую деятельность. Им создано еще три книги подобного формата по промышленности СССР — авиационной, автомобильной и о кораблестроении. Также выпустил цветной альбом для популярного объяснения различий капитализма и коммунизма среди рабочих. За общие заслуги удостоен премии Владимира Ильича Ленина. Статью, о которой вы запрашивали данные, он написал еще в конце лета. Сначала статья была им показана комсоргу университета, товарищу Жидунову. Уже с ним они отправились в городской комитет, где статья была передана товарищу Пилютину, первому секретарю горкома. Как и говорил раньше, тот ход ей не дал.
— Почему? — стало интересно Сталину.
— Есть непроверенная информация, — впервые замялся Анисимов, — что один из директоров фабрики, который упомянут в статье, может быть родственником секретаря. Если нужно, мы уточним.
Иосиф Виссарионович задумчиво покивал, и махнул рукой продолжать.
— Через месяц после этого обращения Огнев пошел к товарищу Кольцову. С ним он познакомился на первой конференции ОСОАВИАХИМа. Товарищ Кольцов ход статье дал.
— На этом все? — спросил Сталин, уже сделав кое-какие выводы по поводу прыткого парня.
— Не совсем. После выхода статьи Огнева исключили из комсомола на общем собрании университета. Как удалось выяснить — по требованию товарища Пилютина. А через два дня снова вернули. Уже по настоянию товарища Бухарина.
— Вот как? — почти успокоившийся Сталин, взял стойку. — Информация точная?
— Абсолютно. Получена от разных независимых источников.
— Еще что-то?
— Нет, это все.
— Благодарю, свободны.
Когда Анисимов покинул кабинет, Иосиф Виссарионович на пять минут впал в глубокую задумчивость. Совпадение, что когда у Огнева появились проблемы, его тут же вытянул Бухарин, или нет? Стоит ли копать дальше? Или лучше сразу смести «пешку» с доски? Пока этот Огнев еще какую статью не написал. Сталин открыл ящик стола и вытащил оттуда две памятные газеты. Сравнил их.
— И все же, они разные, — пробормотал он себе под нос. — Надо с этим студентом-комсомольцем самому познакомиться. Анатолий! — позвал он секретаря. — Вызови ко мне Огнева на встречу. Спроси у товарища Анисимова, кто это такой, он подскажет.
— Когда, Иосиф Виссарионович?
— А чего тянуть-то, — хмыкнул Сталин. — Сегодня к вечеру пусть приходит.
Я не знал, что именно в этот момент моя жизнь сделала очередной крутой поворот.
Продолжение здесь — https://author.today/reader/379248/3499601
