• «научил своих подчинённых играть на флейте — [jemandem] die Flötentöne beibringen, 'всыпать по первое число», распекать, объяснить в чём неправы в жёсткой манере.
Мы не собирались особо привлекать внимания, но двигаться на общественном омнибусе было бы слишком долго и утомительно. Поэтому, наверное, многие в Федерации были удивлены, встретив странный омнимобиль — старый Чотош-32, полный такого же странного народу. Трёх бородатых мужчин разных возрастов и красивую, если судить по фигуре и глазам, не прикрытым пёстрым платком, девушку. Но главной странностью была не смуглая, непривычная для этих мест кожа, не мобиль и не девушка. Трое человек в этом Чотоше спали, а четвёртый, водитель, сидел неподвижно, уставившись на дорогу застывшим взглядом остекленевших разноцветных глаз.
Все приготовления были давно завершены, перерабатывающий комплекс вышел на полную мощность, методично уничтожая мусор и выдавая чистые материалы, ну а мы, загримировавшись и прихватив с собой средства для поддержки маскировки, двинулись в путь. Ксандаш не только полностью вернулся в форму, но и даже превзошёл свои былые достижения — сказывались как улучшенный контроль элир, так и познания в теоретической магии, которые в него вдалбливал не столько я, сколько Лексна. Хартан тоже сильно изменился. Постоянные тренировки с Ксандашем, использование стимулирующей магии Лексны и Кениры, а также специальные армейские питательные коктейли превратили его из довольно тонкого и щуплого паренька в маленького мускулистого крепыша. Теперь, встреться он с той пятёркой, у бандитов не было бы и шанса. И не только из-за чистой физической силы и изученных боевых навыков, но и из-за множества не слишком эффектных, но действенных магических плетений. Ускоренный рост зубов почти завершился, так что сверкал Тана всегда широкой белозубой улыбкой.
Люксографии на документы мы делали с накладными бородами, а пока наши данные пересылали на будущую «родину» дорогостоящим курьерским порталом, растили настоящие. Мне не пришлось идти к ветеринару и покупать эликсиры для каких-нибудь котов, собак или крецашей — Лексна прекрасно умела не только ускорять рост волос у людей, но и шерсти у животных.
Если кого-то можно было назвать «чрезмерно подготовленными», так это нашу команду. Могущественный маг с бесконечным океаном элир, выдающийся боец, искусный и ловкий вор, а также… а также я, высокий и отлично сохранившийся для своего возраста старик. Впрочем, мне давно следовало перестать предаваться самобичеваниям, потому что играл я в этой партии роль, не менее важную, чем Ксандаш. Более того, если всё пройдёт, как мы запланировали, то его участие и вовсе не понадобится, и тогда моя роль станет даже важнее.
Получив готовые документы, настоящие во всём, кроме записей в Реестре Граждан Лаугуруны, мы тотчас же покрасили волосы, нанесли на кожу затемняющий состав и отправились в путь, едва дав Ксандашу обнять дочь и поцеловать жену. И дорога пролегала через пограничный пункт Кшрот — это был самый быстрый и удобный путь. И ничуть не являлось совпадением то, что именно в этом городишке почти год назад я познакомился с Жорефом, своим будущим рабовладельцем.
Таможенный пост здесь отличался от известных мне двух других постов разве что количеством ожидающих зверей, повозок, мобилей и омнибусов. В основном ожидали контроля грузовые фургоны, а отдельные путешественники, типа нас, являлись редкостью. Так что, когда Склаве довёл наш омни к хвосту очереди, я разбудил всех остальных, и мы принялись за самое скучное времяпровождение — бесцельное ожидание. Впрочем, таких бедолаг тут имелось предостаточно, Ксандаш нашёл с кем поболтать, Хартан отправился осматривать обстановку, ну а нам с Кенирой с лихвой хватало компании друг друга. Впрочем, очередь двигалась довольно споро, так не прошло и земного часа, как между нами и постом осталась лишь пара повозок.
Кенира подошла к одному из таможенников, что-то спросила, а потом последовала в указанном направлении — к широкому одноэтажному строению с обозначением туалетов. Вскоре она вернулась, а вместе с ней Тана и Санд.
Таможенная проверка вышла скучной и обычной. Мы активировали наши удостоверения, таможенник сверился с именами и с портретами — Кенире для этого пришлось размотать хашхат и показать лицо. Затем нас пропустили через контрольную рамку, показавшую, что при нас нет никаких пространственных артефактов, осмотрели багажные отделения Чотоша и, не найдя там ничего, кроме обычных бытовых вещей, дали знак проезжать.
Стоило нам удалиться от поста на какую-то сотню-другую ярдов, скрывшись от очей таможенников за поворотом дороги, как мы притормозили. Судя по утоптанной земле, укатанной множеством шин и лап, тут часто останавливались и другие люди — впереди нас как раз стояла запряженная грулдаром повозка, где два возницы, вполголоса кляня таможенников, пытались заново сложить приведённые в беспорядок товары. Мы тоже принялись за наведение порядка, но как только соседи перестали уделять нам внимание, воздух возле Чотоша замерцал и из него появился Тааг, сжимавший в своих педипальпах кольцо Кениры, наруч Хартана и браслет Ксандаша, тоже служивший пространственным контейнером.
Способ избежать таможенного досмотра вышел пусть и незамысловатым, но тем не менее действенным. В способностях к маскировке Таага я ничуть не сомневался, он мог пробраться через любые сигнализации и охранные системы, а показывать содержимое контейнеров мы не собирались, ведь там имелось достаточно вещей, объяснить предназначение которых было бы проблематично, и декларировать которые мы по известным причинам не могли.
Закончив, мы поехали по единственной дороге в одном-единственном направлении. Проехав сквозь небольшой городок Кшрот, по которому, собственно, и был назван таможенный пункт, мы направились дальше вглубь страны. Местность, по которой мы ехали, оказалась на удивление знакомой. Мы с Кенирой переглянулись и улыбнулись друг другу. Наконец, мы увидели высокую ограду, за которой виднелась водонапорная башенка, ворота и здание бюро: место, в котором я провёл не самое лучшее, но и не самое худшее время в своей жизни. Остановившись возле ворот, я вышел из Чотоша и подошёл к двери. Не то, чтобы я сильно скучал по Жорефу, хотелось просто посмотреть, как тот поживает. Узнавания я не опасался — в этом бородатом подтянутом пожилом мужчине никто в мире не опознал бы того необъятного толстяка, каким я был раньше.
К моему удивлению, и ворота, и дверь в бюро оказались закрыты. Вывеска, гласящая, что тут продают самых фантастически великолепных зверей и монстров, тоже отсутствовала. Лишь на двери была прибита деревяшка с надписью, что зверинец больше работать не будет, а также адрес, к кому обратиться по поводу вопросов аренды или покупки этих зданий.
Подумав, я решил, что Жореф поступил вполне разумно. Он, конечно, пожертвовал немалой суммой, так как переезд всегда сопровождается с огромными расходами, но зато избавился от ненужного беспокойства — ведь сомневаюсь, что та пара охотников за головами осталась единственной. Сев обратно в омни, я улыбнулся друзьям и направил колёса в сторону Ранраэ. Впрочем, из Кшрота вела единственная дорога, так что с направлением ошибиться было сложно.
* * *
Город, который ты знаешь, как карман собственной жилетки, но при этом никогда в нём не бывал, производил очень странное впечатление. Какое-то выведенное на новый уровень чувство дежа вю, знакомые здания и улицы, но при этом полные людей, ездовых животных и омнимобилей. Часто совсем другие вывески и растительность — ведь с тех пор, как Кенира побывала в том или ином районе, порой проходил не один десяток лет, так что предприятия и магазины разорялись или съезжали, а деревья вырастали, были пострижены, вырублены или посажены новые.
Ранраэ являлся очень оживлённым городом, но всё же поменьше Нирвины, так что передвигаться по его улицам для нас, столичных жителей (как с некоторым снобизмом предпочитал считать я), не составило особого труда. Нам требовалось место для длительного пребывания, дающее время, чтобы осмотреться и провести разведку. И пусть для этого подходила любая гостиница, от идеи остановиться в одной из них мы отказались. И точно так же я не стал вести миссионерскую деятельность, освящая гостиницы одна за другой. Не потому, что я испытывал к этому государству какую-то враждебность, а лишь для того, чтобы не оставлять столь явного и отчётливого следа.
Для съема мы остановились возле нескольких тумб с объявлениями, где оторвали десяток «хвостиков» с адресами, а потом поехали на набережную, на случай если удастся найти подходящее жильё самим. Тут нам сопутствовала полная неудача — ни объявлений о сдаче, ни вывесок, мы не увидели. Можно было, конечно, начать стучаться во все двери подряд, в надежде, что кто-то из жильцов знает кого-то из соседей, сдающих квартиру, но мы решили оставить этот вариант напоследок, как привлекающий излишнее внимание.
Мы проехались по собранным адресам, но оказалось, что большинство квартир нам просто не подходит, некоторые хозяева отказались нам сдавать жильё из-за нашей новой национальности, а остальные оказались маленькими агентствами недвижимости, типа нашего доброго знакомого Жагена. Вопрос денег и комиссионных перед нами не стоял, так что мы обрисовали милой девушке за конторским столом нашу ситуацию и декларированную цель визита.
Что самое характерное, мы действительно собирались осмотреть Ранраэ и все его достопримечательности — ведь существовала вероятность, что мы не вернёмся сюда больше никогда.
И одним из вариантов, который девушка особо рекомендовала, был дом на набережной «с прекрасным видом на Огенраэ и дворец». Судя по люксографиям, он не слишком-то и впечатлял. Двухэтажное здание, плотно зажатое между двумя соседними, имело многовато комнат для нашей «семьи», состоящей из «пожилого дедушки, мужа с женой и их почти взрослого сына», да и просили за съем непомерно много. К тому же попытки арендовать на пару недель не увенчались успехом — агентство рассматривало лишь период от месяца. Ни я, ни Кенира не любили и не умели торговаться, да и Ксандашу заниматься этим приходилось редко. Принять же предложенную цену, сколь низкой бы она ни была, для жителей Лаугуруны считалось бы полным оскорблением, а значит, вызывало бы подозрения. Не то, чтобы мы опасались раскрытия или считали, что на нас тут же напишут в полицию рапорт, но правильное поведение являлось делом принципа. К тому же, скажу откровенно, денег было жалко.
Поэтому мы натравили на девушку Хартана, а сами уселись на диванчике, где пили предложенный фруктовый шорле и наслаждались представлением. Тана жаловался на трудную финансовую ситуацию, рассказывал, как наша семья мечтала побывать в этом прекрасном городе, он выпрашивал, угрожал, несколько раз порывался уйти, забрав нас с собой, всячески выпячивал недостатки предложенного дома, умудрившись выставить таковым даже вид на дворцовый остров, и отрицал всякие достоинства. Он вскидывал руки к небу и взывал ко всем богам (благоразумно не упоминая никого, особенно Керуват, по имени), призывая их в свидетели такого вопиющего надувательства и желания нажиться на доверчивых туристах. Он то говорил едва слышным трагическим шёпотом, то срывался на крик.
Впрочем, беспомощной жертвой такого потока красноречия девушка не стала. Она выдержала этот напор с честью, отразила все словесные атаки, выворачивала каждую претензию и указание на недостаток, превращая их в достоинства. И после тридцати четырёх минут ожесточённого торга, усталые, но довольные они ударили по рукам. И месячная аренда вместо несусветной суммы в полтора чёрных курзо, мы заплатили чуть менее безумные деньги — восемь красных.
И пусть Хартан сбросил цену почти вдвое, но в подготовке к этой миссии даже изначальная цифра являлась лишь малой долей расходов. К счастью, благодаря перерабатывающему комплексу у нас появился хоть какой-то ручеёк прибыли вместо постоянных расходов. Конечно, ни о каком приближении финансового краха речи не шло и так — мы всегда могли начать продавать элир Кениры, но, честно говоря, мне претила мысль сидеть на содержании у любимой женщины.
Так что по возвращении я планировал заняться производством артефактов, узнав в университете, какие именно разновидности востребованы наиболее сильно. В конце концов, после похищения Мирены мне предстояли долгие, кропотливые и очень обширные поиски монстра с подходящей мне магией, а значит, и огромные затраты. И сколь внушительную сумму я бы ни выиграл на Большом Турнире, даже этих денег могло не хватить.
После того, как мы заключили договор (обычный, на бумаге) и перед ликом Керуват подтвердили намерение придерживаться его положений, расплатились за месячную аренду, я сказал, что мы ждём новостей от родственников, а значит, можем съехать раньше срока и без предупреждения. Девушка ничуть такому не удивилась, лишь беззаботно сообщила, что мы можем просто оставить ключи в самом доме или его почтовом ящике, и что деньги за неиспользованные дни аренды она возвращать не будет.
Она закрыла бюро и села на заднее сидение нашего Чотоша. Соседство привлекательной женщины, прижавшейся к нему бедром, очень обрадовало Хартана, так что всю дорогу он сидел с чрезвычайно довольным выражением лица. Вероятно, не менее довольна была и девушка, всучившая иностранным простофилям довольно убогий домишко за несусветную сумму — вживую дом сильно отличался от показанных нам люксографий, где «фотограф» превзошёл самого себя подбирая выгодные ракурсы и выставляя свет. Впрочем, договор был заключён, и буква его выполнялась по полной. Ну а пожелтевшие шпалеры, рассохшаяся мебель, скрипящие полы и абсолютно неаппетитные ванные и туалеты являлись уже нашими проблемами — ведь свежего ремонта и новой обстановки нам никто и не обещал.
В общем-то я не особо и переживал: дом был пусть и старым, но вполне крепким, водопровод, канализация и свет работали в полном соответствии с заключённым договором исправно, кухня была хоть и грязной, но неплохо оборудованной, ну и самое главное — имело значение лишь расположение, а с этим дело обстояло выше всяких похвал. Но всё равно нам предстояло провести в этом месте не одну неделю, а жить в свинарнике не хотелось. Так по моей просьбе Кенира извлекла из своего контейнера Таага, и я, предварительно сбегав в хозяйственный магазин и накупив кучу средств и принадлежностей, отдал ему приказ прибраться, не попадаясь никому на глаза.
И пока мы осматривали достопримечательности столицы, голем Повелителя Чар, вершина научной, технической и магической мысли, мой друг, спутник и идеальный незаменимый помощник, оборудованный самыми передовыми, высокоточными и драгоценными инструментами, занимался чисткой унитазов, удалением жира на кухне и мытьём полов.
И когда вечером мы вернулись, усталые и полные впечатлений, наше новое жилище преобразилось. Всё блестело чистотой и свежестью, пропали пятна и потёки, исчез жир, даже перестали скрипеть ступени. Теперь изнутри дом выглядел даже лучше, чем на показанных нам люксографиях, было даже жалко оставлять его в таком виде жуликам-арендодателям. К тому же теперь при каждом взгляде на Таага меня долго не отпускало глубокое чувство вины.
* * *
— Замок Раэ был построен в восемь тысяч двенадцатом году его величеством Даргашем Раэ Вторым, на месте более старого построения, — рассказывал нам экскурсовод. — Раньше находились владения герцога Таралиша, который был известен своим влиянием и богатством. Но после нескольких конфликтов между герцогом и королем, известных как Алый Мятеж, Даргаш Второй приказал разрушить старую крепость и построить здесь этот великолепный замок, который вы видите перед собой.
Экскурсовод указал на высокие башни, которые возвышались над остальными постройками на острове. Их вершины были украшены позолоченными шпилями, а стены покрыты резьбой и барельефами, изображающими какие-то важные события из истории королевства, которые меня совершенно не интересовали.
— В последующие столетия замок расширялся и модернизировался, — продолжил экскурсовод. — Были добавлены новые залы, крылья, а на территории острова возведены новые строения, о которых я расскажу позже. Особое внимание уделялось безопасности: стены замка были многократно укреплены, а вокруг него находится широкий ров, который в прошлом имел защитную функцию. Но от этой смехотворной защитной меры вскоре отказались. Кто знает, почему?
— Наверное потому, что вся река вокруг — лучше любого рва? — предположил Хартан.
— Молодой человек совершенно прав! — воскликнул гид. — Именно поэтому! Если предполагаемый противник преодолеет столь обширную водную преграду, то и ров шириной в десять ярдов преградой не станет. Так что ров привели в порядок, поставили хорошие очистные артефакты, и теперь члены королевской семьи проводят лодочные прогулки, любуясь прекрасными пейзажами, привезёнными изо всех уголков мира водными растениями и редкими видами рыб.
Честно говоря, я уже был не слишком рад, что мы решились воспользоваться подвернувшейся возможностью и отправиться на экскурсию на Огенраэ. Не то, чтобы мы боялись разоблачения — со скрытой элир, инъекциями эликсиров и покрашенными волосами Кениру сейчас бы не узнала и родная мама, встреть мы её на здешних дорожках. Дело было в самих дорожках. Нас довезли до контрольного пункта в конце одного из мостов на маленьком омнибусе, ну а дальше, после прохождения проверки на наличие контейнеров и подозрительных артефактов, пришлось идти пешком. И экскурсия, которая в других случаях оказалась бы очень интересной, из-за близости к цели и возникавшей из-за этого нервозности, просто раздражала. Хуже всего было Кенире. Она провела на этом острове сотню лет, так что всё прекрасно знала и так, а реликвия Фаолонде позволяла ей чётко чувствовать направление, где находилась её мама. Я ощущал, снедающие её тоску и нетерпение, но ничего поделать не мог. Поэтому я лишь слал ей свою любовь и поддержку, непроизвольно завидуя горстке остальных туристов, которые слушали экскурсовода и делали люксографии с помощью похожих на короткий бинокль артефактов. Сами мы тоже купили люксографы и даже делали снимки — но в туристических, а не шпионских целях, ведь, слава Ирулин, в нашем распоряжении имелось кое-что гораздо получше. Впрочем, и бесполезной поездку я бы не назвал — ведь именно благодаря моим имплантированным артефактам, уже дважды с честью выдержавшим досмотр, я получил возможность рассмотреть вблизи многие магические структуры.
Экскурсовод повел нас дальше, показывая несколько старинных скульптур в парке, которые отражали важные моменты из истории королевства.
— Остров Огенраэ — не только место королевской резиденции, но и центр политической власти, — рассказывал он. — Здесь проводятся важные заседания, дипломатические встречи и официальные церемонии. На территории замка также находятся покои королевской семьи и помещения для гостей высокого ранга.
Мы пересекли широкий ажурный мост через канал, берега которого были отлиты из красивого цветного камня, а на воде распустились яркими огромными цветами какие-то экзотические кувшинки. Экскурсовод остановился перед величественными воротами замка, на которых был выгравирован герб королевства.
— Это церемониальные врата, они открываются только по особым случаям, — сказал он. — Каждый элемент замка имеет свою историческую ценность, и, если вы прислушаетесь к его стенам, они могут рассказать много удивительных историй.
Я почувствовал, как Кениру заполняет волна злости, горечи и печали. Действительно, если бы здешние стены могли говорить, они бы рассказали вовсе не об роскошных балах и торжественных приёмах. Я взял Кениру за руку и стиснул ей ладошку, попытавшись успокоить. Она кивнула и сжала мою ладонь в ответ.
