Путешествие протекало очень странно, практически дико. Мы то и дело словно телепортировались из одного места в другое, из царства сна, способного превратиться во что угодно, в маленькие, средние и большие городки. Там мы обходили все гостиницы, исчезающе редко ночуя (в основном, чтобы помыться и нормально поесть) в какой-нибудь из них, а также казино, игорные дома или просто злачные заведения, в которых тоже шла игра. И с каждым городом, отмеченным на моей внутренней карте, я не только видел, как растёт наше «семейное» состояние, но и чувствовал усиление связи с Ирулин.
Казалось бы, многодневные тренировки, субъективные месяцы и годы, проведённые в сонной иллюзии, были бы обязаны утомить любого человека. И какой бы ни была настойчивой Кенира, сколь бы ни хотела заполучить магию, ей предстояло неизбежное выгорание. Я знал многих людей, чересчур усердно налегающих на учёбу и работу, среди них были как мои коллеги, так и сокурсники в уни. Рано или поздно энтузиазм и фонтанирующая энергия всегда сменялись апатией, желанием просто лежать на месте в позе звезды, ничего не делать и даже просто не двигаться.
Снов госпожи это никак не касалось по множеству причин, из которых выделялись две главные. Во-первых, сам сон я старался разнообразить — грёза являлась миром, стоять за штурвалом которого посчастливилось именно мне. Так что, пребывая в ней, я старался нам устраивать достаточно путешествий, периодов отдыха и ничегонеделания. И если количество мест, которые я знал на Итшес, было невелико, да и кругозор Кениры ограничивался столицей Сориниза, то уж со своим родным миром я мог развернуться во всю.
Ну и второй, но самой главной причиной являлись исцеляющие свойства снов, которые сами по себе спасали от психологических и ментальных хворей, давая возможность тренироваться столько, что позавидовали бы все герои гонконгских боевиков вместе взятые. Но постепенно репертуар новых тренировок всё-таки исчерпался, а имеющиеся перестали приносить ощутимый результат, так что мы приняли серьёзное решение — отправляться в Нирвину, чтобы воспользоваться выигранными деньгами для съема жилья и уплаты Кенирой взносов за поступление в университет.
Увы, на все потребности денег не хватало, а расходы, как оказалось, предстояли колоссальные. И не столько на учёбу (о сумме мы не имели представления даже приблизительно), сколько на материалы для восстановления Таага-18, привести в порядок которого на текущем этапе оказалось невозможно, сколько элир в него ни вливай.
* * *
Сначала, конечно, всё выглядело вполне обнадёживающе. Мы остановились в одном из небольших городков, где я купил хорошие пишущие принадлежности и нашёл нужные материалы для ритуалистики. Затем посетили пустырь за городом, где я создал большой ритуальный узор, призванный не столько помочь восстановлению, сколько защитить Таага-18 от подавляющей мощи Кениры. Девушка извлекла из хранилища спёкшиеся остатки голема, а я достал из сумки заветный кристалл. Поместив компоненты в соответствующие места ритуальной схемы, мы принялись за дело.
Дорожки, на этот раз написанные не кровью, а специальным проводящим магию составом (продающимся в обычных в хозяйственных магазинах) мягко засветились. Кристалл восстановления, получив доступ к достаточному для активации количеству элир, обрёл прозрачность и вспыхнул изнутри жёлтым. Из него вытянулись шнуры света и принялись обшаривать окружающее пространство, словно близорукий человек нащупывает на прикроватной тумбочке свои очки. Затаив дыхание, мы с Кенирой наблюдали, как эти щупы дотянулись до груды земли и шлака, как рядом с кристаллом начал формироваться ещё один кристалл побольше, как пространство подёрнулось рябью и пропал сначала один из них, а затем и второй. Щупы не только не исчезли, но даже увеличились в размерах, перебегая с расплавленных останков к месту, где кристаллы восстановления находились несколько мгновений назад. Словно скульптор, лепящий из глины уверенными движениями статуэтку, щупы начали создавать в воздухе правильную стереометрическую фигуру, в которой я сразу же узнал главный рабочий блок — тот самый кристалл, что когда-то, сразу же после нападения Мирикеша, был отремонтирован Эгором.
Успех восстановления сердца голема знаменовался сильным скачком потребления элир — движение щупов сильно замедлилось, а сами они потускнели. Узор ритуала я создавал с сильным запасом прочности и перегрузить его не боялся. Впрочем, раз в скрытые пространства переместились обе системы восстановления, то ничего плохого на текущем этапе произойти бы уже и не смогло. Поэтому я дал Кенире знак усилить подачу энергии.
Девушка кивнула и через мгновение щупы вновь засияли ослепительным светом. В воздухе возле центрального кристалла возникли три яркие точки, вокруг которых начали формироваться и расти островки материи — медленно, словно ледяные узоры на стекле. Висящие в воздухе кусочки металла выпустили тонкие отростки и потянулись друг к другу, объединяясь в одно целое. Конструкция пустила новые побеги, на концах которых сформировались новые светящиеся точки. И пусть из моего положения всех их не было видно, как человек, проектировавший всю систему, я знал, что их ровно двадцать.
С введением новых точек восстановления потребление элир всё возрастало, так что я снова подал знак Кенире, и она вновь увеличила подачу. Толстый пучок переплетающихся молний потянулся к останкам голема, которые на глазах стали таять, словно ледяной кубик в тёплом коктейле. К моему удивлению, к останкам присосались не все щупальца. Двое из них шарили по утоптанной плотной земле пустыря, в которой система, видать, тоже обнаружила необходимые материалы и минералы.
Постепенно система воссоздала силовой каркас голема, принялась отстраивать внутреннее оборудование и конечности, а напоследок, по истечении длительного времени — и внешний кожух. И чем дальше шло дело, тем больше я хмурился, понимая, что процесс протекает не совсем гладко. С конструкцией своего Таага я был знаком до мельчайших деталей, так что прекрасно видел нарушенную расцветку частей, каверны и эрозию на поверхностях, и даже полное отсутствие некоторых элементов. Не сказать, что я такого не ожидал, но в подтверждении собственных опасений приятного было мало.
Интенсивное термическое воздействие, которое спекло тело Таага в единый бесформенный комок, разрушило и сожгло многие вещества. Бесповоротному уничтожению подверглись полимеры, некоторые материалы просто-напросто сгорели, кое-что окислилось, а кое-что потеряло структурную целостность. К счастью, для выделения чистых веществ из сплавов или же восстановления металлов из оксидов требовалась лишь энергия, которой хватало с избытком. Тем не менее в функционировании голема были обязаны появиться нарушения, а уж в некоторых случаях — катастрофические. С этим я ничего поделать не мог, так что просто ждал, сжимая за Таага кулачки.
Постепенно интенсивность ремонта снизилась, вместо целого пучка молний вокруг практически целого корпуса осталась гулять одна-единственная. А затем исчезла и она. Кенира ещё некоторое время подавала элир, но затем, увидев мой знак, прекратила и поднялась на ноги.
Она пристально оглядела распластавшегося по земле шестиногого металлического паука и спросила:
— Ну что, получилось?
Я отрицательно покачал головой.
— Тааг, подойти ко мне, — приказал я.
Выполнения приказа я не дождался. Голем, мой главный и единственный друг и спутник последних сорока лет жизни, остался лежать безжизненной грудой металла.
— Тааг, статус! — повторил я, и вновь без ответа.
Мою душу стало охватывать всё усиливающееся беспокойство. Пусть я знал, что пока что не произошло ничего непоправимого, но сердце всё равно сжало тревогой.
— Тааг, аварийный диагностический режим. Код: яаг-ратир-шчар-гебруз-хаад-шадани. Провести проверку систем. Покажи текущий статус. Способ вывода — любое функционирующее устройство. Заместить неработающие цепи за счёт вспомогательных систем. Аудит энергопотребления на время выполнения отключить, ограничения на использование снять. Исполняй!
Вначале ничего не изменилось. Это могло, конечно, ничего не значить, являться каким-то небольшим сбоем когнитивных систем. Но могло и являть собой признак катастрофы, свидетельством того, что центральный кристалл мёртв, а для того, чтобы привести его в порядок, нужен маг уровня Эгора. В процессе уничтожения Таага участвовали не только экстремальные температуры или пространственные воздействия, там бушевал целый шторм элир, способный повредить даже системы, специально защищённые от подобных воздействий.
Чем больше проходило времени, тем большее отчаяние меня охватывало. И, наконец, когда я почти что совсем решил, что дело плохо, воздух над Таагом сгустился, сформировавшись в светящиеся буквы на Высшем Эсвеш.
— Ули, что это? — спросила Кенира. — Он заработал?
— Пока нет, — покачал головой я, вчитываясь в текст.
Проектор иллюзий работал нестабильно, буквы то подёргивались рябью, то расплывались, но прочесть главное я всё-таки сумел. В высвеченном списке подсистем возле большей части стоял глиф фиолетового цвета, сообщавший о частичной или окончательной неработоспособности. Некоторые системы, наоборот, восстановились до рабочего состояния, но их количество я мог пересчитать на пальцах одной руки. К моему полнейшему изумлению, одной из них оказался метатель паутины, хотя я заранее списал его со счетов, так как полагал, что вещество мурташ-усар-492 должно было полностью разложиться или сгореть.
— Тааг, выведи список материалов и элементов, требуемых для восстановления полной работоспособности. Сформируй второй список с соединениями, из которых твои рутины снабжения и ремонта смогут требуемое извлечь. Условия энергоснабжения — неограниченно.
Перечень систем подёрнулся помехами и превратился в две отдельные колонки текста. Содержимое не радовало. Пусть всё, чего не хватало голему, можно было либо купить, либо подобрать замену, но стоило это очень и очень дорого.
— Тааг, проверка энергетических подсистем. Покажи текущую энергоэффективность.
Списки пропали, в воздухе появилась круговая диаграмма, где жёлтый цвет эффективного использования энергии составлял 72 процента, что являлось довольно неплохим уровнем, хоть могло быть и лучше.
— Тааг, сеть Цитадели недоступна, перестройка потребления. Калибровка источников. Текущий источник элир считать основным. Приступай.
Диаграмма начала медленно изменяться, фиолетовый сегмент уменьшаться, а цифры эффективности постепенно расти, пока не показали 96 процентов. Пусть это было далеко до почти ста процентов Цитадели, тем не менее являлось очень даже высоким числом. Я бросил на Кениру уважительный взгляд и медленно кивнул.
— Тааг, изменение списков доступа. Новый пользователь, имя Кенира. Уровень её приказов — красный-один. Пропиши её как основной источник элир, защита её жизни — максимальный приоритет. Код активации, — я на мгновение задумался, вычисляя правильную одноразовую последовательность, — оосир-ласур-ддре-каариз-наа-яаг-шесть-басаар-двадцать восемь.
Иллюзия показала подтверждение выполнения и погасла. Я подошёл к Таагу, опустился на корточки и положил руку на его обжигающе горячий корпус.
— Ты хорошо потрудился, — сказал я ему, — теперь дело за мной. А пока что отдохни, мой друг! Кенира, забирай его и пойдём.
— А ему это не навредит? — спросила она. — Ну, помнишь, Ксандаш что-то там говорил про порталы и внутренние пространства. Я видела, что твой голем тоже использует карман.
— Нет, ничуть, — улыбнулся я. — Но вопрос ты задала очень хороший и правильный.
Девушка подошла ко мне и нежно положила руку на плечо. Она ничего не сказала, но слов и не требовалось. Я встал и привлёк её к себе. Она вытянула руку и безжизненный корпус Таага исчез в пространственном хранилище.
* * *
Если и искать хорошее в нашем путешествии, так это время, которое я проводил с Кенирой. Пусть я встретил девушку лишь три месяца назад, но субъективное время, проведенное с ней, составляло уже несколько лет и превышало срок моей супружеской жизни с Мерпати. И скажу, если бы не давящий на меня долг, не ощущение времени, утекающего с каждым моим дыханием, не осознание, что госпожа Ирулин до сих пор томится в плену у Эгора ауф Каапо, я был бы даже счастлив.
И дело даже было не в сексе — его-то как раз у нас было непозволительно мало. Я не считал возможным осквернять им Царство госпожи, так что приходилось навёрстывать упущенное во время редких ночёвок в гостиницах. И не в том, что с каждым днём моя мечта избавиться от безобразных жировых складок и стать похожим на человека обретала форму — как эту самую форму обретал я сам, когда во время каждой остановки занимался спортом до кровоточащих волос. Мне просто нравилось быть с ней: слушать её голос, шутить, тренироваться, дурачиться и путешествовать из одного сна в другой. Она стала моей женой во всём, кроме уз брака, хотя, если подумать, у нас с ней теперь была одна и та же фамилия! Я уже давно перестал отрицать очевидное, пусть признания в любви ей до сих пор и не сделал.
