По истечении второго месяца путешествия, когда количество посещённых нами городов и городишек приблизилось к сотне, а гостиниц и игровых домов давно за эту сотню перевалило, мы, наконец, услышали о Большом Турнире. К тому времени наш капитал составлял сто двадцать одну тысячу курзо — сумму с одной стороны огромную, ведь столько денег Кенира не держала в руках ни разу в жизни, а с другой — мучительно недостаточную. Возможно, её бы хватило на восстановление Таага (но для возможности покупки нужных материалов следовало навестить столицу), на поступление в университет, и даже на покупку небольшого домика в столице. Но, увы, не на всё вместе.
Я бы мог порадоваться замечательному совпадению, событию, способному решить наши финансовые затруднения, вот только до начала турнира оставался ещё месяц, а значит, срок нашей договорённости с Ксандашем давно бы истёк. Впрочем, деньги были важнее, так что мы запланировали поездку на турнир, а время, оставшееся до начала регистрации, провели с пользой, навестив ещё полтора десятка городков, проведав семнадцать гостиниц и выиграв в игорных домах ещё четырнадцать тысяч курзо.
Лишь приехав в Тарагу, я понял, что именно она мне напоминает. Я никогда не был в Лас-Вегасе, пусть в свое время три раза посещал США. Но это был именно он: город, созданный для того, чтобы выкачать у посетителей всё до последнего пфеннига, оставив его без денег, но с большим багажом впечатлений.
Тут мне не пришлось даже сдерживаться, опасаясь, что меня, выигравшего большую сумму, прикопают в одном из окрестных густых лесов или сбросят в глубины ущелья, рассекающее подножие горы, возле которой стоял город.
Тарага ценила свою репутацию, каждый из владельцев казино (что многократно подчёркивалось в рекламных буклетах) принёс клятву именем Керуват вести дела честно. Шулеров и жуликов отсюда не только не гнали, но даже проводили среди них свои конкурсы и соревнования! Ну и одним из главных столпов, на котором стоял здешний игровой бизнес, являлась анонимность. Не все игроки утруждались тратить деньги на освящённые полумаски, которые продавались (официально их дарили, но лишь в ответ на пожертвование) в храме Керуват. Но свою личность мог полностью скрыть любой желающий, правда лишь до тех пор, пока его действия не касаются чего-то преступного и неугодного Покровительнице Соглашений.
Сам Большой Турнир оказался ничем иным, как чемпионатом игры в местный покер — ту самую Большую Пятёрку, за игрой в которую я познакомился со своим новым отцом. И от известных мне турниров отличался самым кардинальным образом.
Во-первых, все игроки выступали анонимно. В брошюре, описывающей правила и условия турнира, это обосновывалось «дополнительным вызовом игрокам», «честной игрой» и «безопасностью победителя» — мол, так у лихих людей будет меньше искушения позариться на главный приз. Для обеспечения анонимности все игроки носили маски птиц, зверей и рептилий, которые, скорее, являлись головными уборами, закрывающими всю голову. Такая защита кому-то показалась бы такой же нелепой и смехотворной как очки Супермена, если бы не сила Керуват, не позволяющая опознать игрока ни магией, ни с помощью простой наблюдательности. Существовала единственная лазейка — игрок мог раскрыть своё инкогнито сам, и в той самой брошюре стояло большое красное предупреждение, предписывающее этого не делать, во избежание опасности мошенничества или ограбления.
Во-вторых, каждый из участников вносил по две тысячи курзо, причём возможности внести дополнительные деньги во время игры не имел. Учитывая, что игра проходила в четыре тура, а за каждым столом сидело по восемь человек, то количество участников составляло четыре тысячи девяносто шесть. Большой Турнир оказался воистину большим, даже огромным! Что самое интересное, желающие никогда не переводились — сумма взноса не являлась неподъемной, а анонимность участия позволяла напропалую врать, мол, «я дошёл до полуфинала!» Конечно, возникала проблема с количеством масок — она заключалась не столько в возможности их произвести и освятить, сколько в видовом разнообразии фауны Итшес. Но организаторы поступили проще — сделали два десятка видов и выдавали новую перед каждым туром, тщательно отслеживая, чтобы два одинаковых зверя не встретились за одним игровым столом.
И, в-третьих, существовало ещё один обычай — «правило последней деции». Оно заключалось в том, что игрок, у которого не хватало денег для поддержания текущей ставки, мог поставить остатки денег, как бы мало их ни было, и ставка всё равно считалась покрытой. Ходили истории, что таким образом некоторые игроки умудрялись полностью переломить игру от полного проигрыша к победе на турнире, правда последний такой случай был больше четырёх десятков лет назад. Пусть и редко, но это добавляло игре остроты, а каждый игрок учитывал правило в своей стратегии, всегда оставляя напоследок фишку наименьшего номинала.
И пусть в процессе игры каждый из игроков имел возможность в любой момент выйти с выигранными деньгами, это считалось плохой приметой, несущей неудачу в сделках. Так что обычно в финале разыгрывалась вся сумма более восьми миллионов курзо, с которой организаторы забирали пятую часть.
Пусть мы с Кенирой приехали заранее, но всё равно успели лишь чудом. Регистрация в турнире уже практически завершилась, свободными оставались места не более чем для двух десятков участников. Оставшиеся полторы недели мы остановились в отеле, хозяин которого тоже радостно принял силу Ирулин, правда бесплатно нас не поселил, лишь сделал скидку в двадцать процентов. И до самого начала игры мы занимались любовью, посещали рестораны и проведывали все казино, где ценою плохого самочувствия и головной боли мне удалось увеличить состояние ещё на двадцать тысяч курзо.
Кто-то мог бы сказать, что принимать участие в таком турнире глупо, каким бы выигрыш солидным ни был, но именно тут риск как раз и был невелик. Темнее всего под маяком, к тому же, даже оставайся я толстяком, меня бы укрыла сила Керуват, не позволив Эгору ауф Каапо установить мою личность. Ну а с учётом того, что я окончательно избавился от жира, складки кожи разгладила магия Кениры и выросшие на магических стероидах неожиданно внушительные мускулы, сейчас меня бы не узнала даже родная мама.
Сама игра оказалась самой трудной изо всех, что я когда-либо проводил. На каждую партию распечатывалась новая колода карт, печать храма Керуват с весами и свитком гарантировала, что они «чистые», без каких-либо пометок, не предусмотренных честной игрой. Маски участников полностью скрывали мимику, оставалось только следить за моторикой рук, наблюдать, какие взгляды те бросают, как реагируют на карты из подбора, и что именно и куда скидывают. Мне пришлось задействовать мозг на полную, включить форсаж, чтобы учесть все возможные факторы, применить весь свой доступный арсенал в виде вероятностного анализа, прогнозирования ходов противников и предсказания выпавших им комбинаций. К сожалению, в Большом Турнире в основном участвовали опытные игроки, которые не сортировали карты и не раскладывали по номиналу, а наоборот, перемешивали, стараясь запутать противников. В этой игре я оказался опасно близко к проигрышу, не выбыть мне удалось только каким-то чудом. В момент, когда за игровым столом остался лишь я один, а передо мною лежали игровые фишки номиналом в шестнадцать тысяч курзо, у меня не осталось даже сил, чтобы радоваться.
К счастью, одна восьмая финала являлась, по сути, отборочным этапом, и одновременно на арене происходили только восемь игр. И пусть игроки заканчивали игру не единомоментно, освобождая столик для следующей команды, но эту смену можно было грубо поделить на туры. Мне посчастливилось оказаться во втором, так что на отдых и приведение себя в порядок оставалось четверо суток. Этого с лихвой хватило, чтобы встретиться с Кенирой, получить помощь её магии, а также выпить бутылку воды с таким количеством сахара, что её можно было бы назвать сиропом. Затем мы просто сидели, обнявшись, и наблюдали за оставшимися играми этого дня, благо этот этап игры считался самым скучным и трибуны наполовину пустовали.
На пятый день, когда настало время четвертьфинала, я чувствовал себя бодрым, отдохнувшим и подготовленным. Во сне я многократно воспроизводил не только свою игру, но и происходящее за остальными столами. Пытался найти какие-то паттерны и общие признаки, которые позволили бы мне в следующий раз получить более лёгкую победу. Возможно, я чему-то научился, хотя сознательно каких-то новых алгоритмов и способов подсчёта не разработал. Но, как бы то ни было, вторая игра прошла намного легче и спокойней. В четвертьфинале на арене одновременно проходило только четыре матча, и пусть на трибунах стало гораздо больше людей, общая атмосфера вышла более расслабленной. Оставив фишки на столе организаторам, я вновь отправился к своей подруге.
Пусть этот этап длился всего два дня, но организаторы не зря умели считать свои монеты, так что сделали после него трехдневную паузу, чтобы как зрители, так и игроки, имели великолепную возможность потратить свои деньги если не в казино, то оплачивая немалую стоимость гостиничного номера или койку в хостеле, питаясь в дорогих ресторанах или делая выручку многочисленным уличным ларькам и тележкам. Я немного поиграл, заработав ещё с десяток тысяч, позанимался в хорошо оборудованном спортзале со вполне земными тренажёрами, а также проведал с Кенирой несколько ресторанов. К началу четвертьфинала я, наконец, посетил последнюю из длинного списка гостиниц и ночлежек Тараги, где исполнил свой церковный долг, освятив здание и начертив за стойкой святой символ. К этому времени мне даже не приходилось ничего объяснять — владельцы гостиниц, ощутившие силу Ирулин, получили такое конкурентное преимущество, что остальные просто-напросто рисковали прогореть.
Полуфинал и финал считались самыми важными этапами игры, так что на арене остался стоять только один стол. И мне на этот раз довелось участвовать предпоследним, почти что под самый вечер. Один из игроков, сидящий за моим столом, тоже носил маску Воробья. Две одинаковые маски противоречили правилам, так что кому-то из нас пришлось бы её сменить. Мне не хотелось этого делать, ведь уже считал свою текущую маску счастливой. К счастью, мой противник захотел себе чего-нибудь более героического, так что ушёл и вскоре вернулся в маске Медведя (зверя, отличавшегося от земного собрата небольшими рожками и более длинной мордой). Сама игра проходила долго, трудно и с переменным успехом. Игрок Крецаш, поначалу почти проигравший, воспользовался «последней децией» и умудрился вернуться в игру. Но стать победителем он всё равно не смог, обыграв в итоге всех игроков, кроме меня. Мне казалось, что он, получив на руки немалые деньги, захочет игру покинуть. К счастью, этого не произошло, так что в финал я попал, имея на руках сумасшедшую сумму в один миллион двадцать четыре тысячи курзо — деньги, достаточные на неплохой домик в Нирвине, восстановление Таага-18 и учёбу Кениры. Хватило бы и на найм Ксандаша, хотя пока что было не совсем ясно, насколько надолго. В тот момент я мог бы спокойно выйти, но останавливали меня два резона.
Во-первых, деньги. Выиграв турнир, я бы смог получить сумму в восемь раз большую — а такие вещи не помешают никогда. Ну и во-вторых, общее мнение, что выход из игры раньше времени — плохая примета, в мире, где существуют боги, вполне могло быть не предрассудком, а отражением реально существующего закона природы. Кому об этом знать, как не мне, паладину богини снов? В любом случае после турнира с азартными играми я собирался окончательно завязать. Вызывало опасения не только то, что с каждым выигрышем повышается риск получить ненужные последствия для здоровья, вследствие ли перенапряжения, либо же несовместимого с жизнью количества стали в печени. Беспокоил азарт, который я начал испытывать с каждой игрой. Деньги нужны всегда, их всегда не хватает, а что может быть проще, чем выиграть пару тысяч курзо в соседнем игровом доме? А потом лежать в подворотне с проломленным черепом, как человек, не умеющий вовремя остановиться.
Финальная игра прошла на удивление буднично и рутинно. Я уже знал всех игроков, наблюдая с трибун за их привычками и жестами. Мой опыт игры в Большую Пятёрку тоже вырос, так что в конце длинной, почти полтора часа партии, я собрал сильнейшую комбинацию из Инженера, Воина, Целителя, Мага и Повелителя. Главной мастью на этом круге являлся Жар, и большая часть моих карт была именно этой масти. Инженер и Целитель имели масть Твердь, что вместе давало вторичную стихию Лавы, в данной ситуации имеющую большую силу, чем просто Жар. Если бы не напряжение игры, не её длительность и не требуемые для просчёта действий финалистов мозговые усилия, это было бы даже лёгкой победой.
— Лава, Полная Свита! — ликуя, воскликнул я, скидывая карты. — И если у кого-то не найдётся Коварного Удара…
Я прекрасно знал, что Единица Жара и Тройка Тверди в данный момент находятся на Кладбище, так что проигрыша не опасался.
И действительно, так и произошло, я стал победителем этого круга. И пусть у моих соперников ещё оставались фишки, но эта игра стала переломной. С каждым кругом количество противников уменьшалось и, наконец, я остался один.
Сражаясь с головной болью и тошнотой, я поднялся со стула и вскинул в воздух руки. Толпа оглушительно зашумела и разразилась овациями. Пытаясь не показать виду, я подошёл к стойке организаторов, где очень красивая женщина в униформе поздравила меня с выигрышем и вручила банковский вексель на шесть миллионов пятьсот пятьдесят три тысячи шестьсот курзо — сумму выигрыша за вычетом пятой части организаторской комиссии и налогов. Пройдя в специальное помещение, я снял маску Воробья и положил её на полку рядом с другими масками. Глубоко несколько раз вздохнув, я попытался совладать с кружащейся головой и не рухнуть на пол. Получилось не сразу, пришлось опереться на стену. Отдышавшись, я вышел через неприметную дверь в коридоре и смешался с толпой. Благодаря божественному благословению, наложенному на это место, моё появление осталось незамеченным окружающими, их взгляды соскальзывали, словно я находился тут так давно, что стал приевшейся деталью пейзажа. Если бы богиня могла применить подобные благословения для чего-то, кроме обеспечения тайны честных сделок, это была бы устрашающая злая сила. Но, к счастью, воры, злодеи и убийцы были для Керуват полностью антагонистичны.
Собравшись с силами, я направился к трибунам, где заметил ярко-рыжую шевелюру Кениры, выглядывающую меня в толпе. Больше не опасаясь погони, моя подруга восстановила естественный цвет волос, что я полностью одобрял, пусть блондинкой она была не менее прекрасна. Немного полюбовавшись красотой своей девушки, я двинулся к ней навстречу. Но стоило сделать пару шагов вперёд, как дурнота накатила с новой силой.
— Scheiße! — выругался я. — Ещё чуть-чуть и думал, что подохну!
— Потерпи немного, — ответила Кенира с такой заботой и любовью в голосе, что губы сами по себе расплылись в улыбке, — сейчас станет лучше.
— Потом! — мотнул я головой и тут же пожалел — головокружение накатило с новой силой. — Вексель я получил, так что нас тут уже ничего не держит.
— Тогда в Нирвину? — улыбнулась Кенира, и её улыбка показалась мне совершенно вымученной. От того, что заставил её волноваться, я почувствовал себя полной дыркой от задницы.
— В Нирвину! — согласился я с радостью. Это путешествие мне изрядно надоело.
★☆★☆★
● «похожим на старый Ханомаг-буханку» — Hanomag 2/10 PS который называли «Kommissbrot», что обозначало «хлеб мобилизованных» (от сленгового слова «Kommiss», аналога «мобик»), потому что формой машина напоминала армейскую буханку хлеба. Автомобиль был довольно популярен из-за дешевизны и очень экономного расхода топлива (4 литра на сотню), хоть и не достиг популярности Opel Laubfrosch или Dixi. Машина весила 370 кило, ходила даже пословица: «Ein Kilo Blech, ein Kilo Lack — und fertig ist der Hanomag!» то есть «Кило жести, кило краски — вот и вышел Ханомаг».
● «до кровоточащих волос занимался спортом» — bis die Haare bluten, немецкое выражение, аналог «до седьмого пота».
● «Темнее всего под маяком» — unter dem Leuchtturm ist es am dunkelsten, немецкий аналог «темнее всего под пламенем свечи».
● «себя полной дыркой от задницы» — das Arschloch, немецкое бранное слово, обозначающее мудака.
● «держать мяч спущенным» — den Ball flach halten, то есть «тише воды», «ниже радаров».
● «На первом этаже находилась большая ванная комната» — Ульрих немец, поэтому он считает этажи, исходя из немецких обычаев. Наш первый этаж в Германии нулевой, Erdgeschoss, второй — это немецкий первый (erster Stock, erstes Obergeschoss, erste Etage), ну а верхний под крышей — «крышный этаж» das Dachgeschoss.
● «лишь на расстоянии броска камня» — nur einen Steinwurf entfernt, аналог «рукой подать».
● «в час нужды дьяволу приходится жрать мух» — in der Not frisst der Teufel Fliegen, немецкая пословица, обозначающая, что «на безрыбье и рак рыба», что если сильно надо, то не остаётся ничего, кроме как принять даже не слишком хороший выбор. Английское «beggars can’t be choosers».
Обладание запредельной, доселе невиданной суммой, как оказалось, настраивает на завышенные ожидания и на желание эти деньги потратить. По прибытию в Нирвину мне хотелось купить большой дом в хорошем районе города, сменить омни на что-то более быстрое, мощное и престижное, одеться в вещи самых именитых фирм, да и вообще вести способ жизни, положенный нуворишу. Причём, больше всего хотелось тратить деньги не на себя, а на Кениру, осыпать её каждый день подарками и украшениями.
Держать себя в руках оказалось поразительно трудно, но к счастью, моя подруга оказалась более здравомыслящей, чем я. Она сразу обрубила все мои устремления и заявила, что деньги нам ещё пригодятся, а без ювелирного браслета из орихалка или пурпурной бронзы она как-нибудь обойдётся. И что в выборе дома для покупки следует учитывать не престижность района, а практичность, соответствие нашим общим целям. Я согласился с ней полностью — в конце концов мяч в столице следовало держать спущенным, не привлекая внимания ни охотников за головами, ни Эгора.
