Джордан скривил лицо.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Биар повеселел и сказал:

— Дикс будет все равно, что ты делаешь, пока вы делаете это вместе. Ты это знаешь.

Мягкая улыбка появилась на лице Джордана.

— Да. Знаю.

— Тогда на этой ноте… — Биар сунул в карман Сферник, компьютер и блокнот и направился к двери. — Моя работа здесь закончена.

Джордан рассмеялся, но жестом велел Биару выйти из комнаты.

— Передавай от меня привет.

— Будет сделано, — пообещал Биар, закрывая дверь.

Целеустремленно шагая по коридору, он не чувствовал боли в ноге, даже когда трусцой спускался по лестнице на первый этаж. В среду он возобновил свои занятия физкультурой, без проблем вернувшись к активным действиям. Флетчер однажды проверил его состояние, и Биар с легкостью заявил, что ему казалось, что он вообще никогда не ломал кость.

Добравшись до выхода из здания общежития, Биар придержал дверь открытой для троицы второкурсников, которые бежали, спасаясь от ветра, поднявшегося снаружи, плотнее запахнул пальто и вышел. Он вспомнил о более простых днях, когда, как и на втором курсе, его единственными проблемами в такую ночь, как сегодня, было бегство от непогоды. Те времена давно остались позади, и страхи перед будущим теперь преследовали его по пятам. Он не был беспокойным по натуре, но если надвигалась война, он знал, что будут жертвы. Возможно, даже люди, о которых он заботился.

Когда Биар учился на втором курсе, такая мысль никогда не приходила ему в голову. Теперь, однако… это было трудно игнорировать. Но вместо того, чтобы быть ошеломленным тем, с чем его семье и друзьям, возможно, вскоре придется столкнуться, он был полон решимости вместо этого сосредоточиться на том, чтобы помочь смертным расам подготовиться к возможности — или, скорее, неизбежности — предстоящего нападения Эйвена.

Что, конечно же, и привело к тому, что Биар боролся с ледяным ветром в этом жалком вечернем предприятии, поскольку, хотя его Сферник, предположительно, был разрешен, он сомневался, что его перемещение было санкционировано.

Желая, чтобы было как можно меньше свидетелей его ухода, он не обращал внимания на ухудшающуюся погоду, спотыкаясь, обходил здание сбоку, пока не скрылся из виду у входа. Только после этого бросил флакон на землю, испытывая облегчение от того, что оказался подальше от стихии, когда шагнул через красочную сферическую дверь.

Выйдя с другой стороны, Биар стряхнул снег с волос и плеч, поморщившись, когда тот упал на нетронутый мраморный пол и сразу же начал таять.

— Не пробыл здесь и минуты, а ты уже портишь мой офис.

Биар улыбнулся комментарию старшего брата и поднял глаза, готовый поприветствовать его. Но вместо того, чтобы увидеть Джонни, сидящего за столом в ХимТехе в Каронии, где он работал, глаза Биара расширились, когда он увидел только себя.

… То есть, несколько копий самого себя. Или, по крайней мере, полукопии.

— Что за…? — Биар замолчал, разворачиваясь и наблюдая, как другие его версии делают то же самое. В комнате было, по меньшей мере, десять его копий, каждая немного отличалась от предыдущей: одна более худая, другая более мускулистая, одна выше, одна ниже, одна в очках, одна со светлыми волосами, одна с густым макияжем, одна с растрепанной бородой, одна в смокинге и одна с голой грудью, в одних летних пляжных шортах и с доской для серфинга в руках. Несмотря на различия, когда Биар двигался, они двигались, копируя его действия в реальном времени… даже его слова, когда он говорил.

— Джонни? — позвал Биар, явно ошарашенный тем, что он видел.

— Что думаешь об этом, братишка? — спросил Джонни, наконец появляясь в поле зрения между двумя разными «Биарами», одна рука в кармане джинсов, а другая небрежно держала перед собой планшет TCD. Его светло-каштановые волосы были в беспорядке, их давно пора было подстричь, и торчали под странными углами, как будто он проводил по ним руками. То, что, вероятно, он делал, обдумывая свои более сложные проекты.

— Думаю, я беспокоюсь, что ты слишком сильно скучаешь по мне, если это твоя компания.

Джонни хохотнул и вынул руку из кармана, проводя пальцем по планшету и удаляя копии из комнаты.

— Я работаю над приложением ComTCD, в котором пользователи могут настраивать свое голографическое изображение, чтобы выглядеть более впечатляюще, когда они звонят. — Он подмигнул. — Это прекрасно сочетается с нашим новым приложением для знакомств, которое в ближайшие месяцы будет дополнено несколькими бонусами.

— Это… — У Биара не было слов, чтобы описать, что это было, поэтому вместо этого он сократил расстояние между ними и обнял брата. — Спасибо, что привел меня сюда.

— Ты же сказал, что от этого зависит судьба мира, — сухо сказал Джонни, от души хлопнув Биара по спине и отпустив его. — Обычно Джордан известен своими мелодрамами.

Биар фыркнул, поскольку не было смысла отрицать правду об этом.

Когда жара в комнате начала вызывать у него дискомфорт, он снял пальто и повесил на ближайший стул, при этом его взгляд блуждал по кабинету Джонни. Учитывая, насколько безопасными должны были быть помещения ХимТех, здесь не было окон, но вдоль одной из стен была голографическая фреска, из-за которой казалось, что комната выходит на частный тропический пляж. Накатывали волны, ветер гнал золотистый песок вдоль берега, а пушистые белые облака плыли по голубому горизонту, когда солнце начало садиться вдалеке.

Рассматривая изображение и почти ощущая запах соли в воздухе, Биар оглядел остальную часть комнаты. Каким-то образом она была одновременно хаотична и организованна, с гаджетами и безделушками, разбросанными по всему офису, на книжных полках и на скамейках. Затем был глянцевый стол, заваленный, как мог видеть Биар, техникой нового поколения, большую часть которой он не мог распознать, поскольку она еще не была обнародована.

Тихо присвистнув, когда его внимание снова переключилось на Джонни, он сказал:

— Неудивительно, что ты редко приходишь домой, если это то место, где ты проводишь свое время.

— Ты уже бывал здесь раньше, — ответил Джонни, и его темные глаза наполнились юмором. — Почему ты так удивлен?

— Нет, с тех пор, как тебя повысили, — сказал Биар. — В твоем последнем офисе не было пляжа.

— Привилегия быть гением, — сказал Джонни, ухмыляясь.

Биар покачал головой на отсутствие смирения у брата, но не смог удержаться от ответной ухмылки. Джонни заработал свое игривое высокомерие годами самоотверженной тяжелой работы в сочетании со сверхъестественной способностью сохранять и применять знания. Даже в детстве все в их семье знали, что он предназначен для великих свершений… в основном потому, что он взломал всю их домашнюю технику еще до того, как стал достаточно взрослым, чтобы пойти в среднюю школу. Когда пришло время для разведывательного визита директора Марсель, стало неожиданностью узнать, что у Джонни не было дара, который позволил бы ему получить место в Акарнае, потому что его интеллект и навыки были естественными, а не сверхъестественными.

— Время тратится впустую, братишка, — сказал Джонни. — Давай приступим к спасению мира.

Поскольку стол Джонни уже был завален его собственными работами, Биар последовал за ним, пока они не сели рядом перед стеклянным кофейным столиком. Как только Джонни очистил его, Биар положил свой блокнот и ComTCD на поверхность, активировав голографическую настройку, которую он мог использовать только наедине в академии. Сразу же на экране появилось трехмерное изображение рисунков и уравнений Фитзи, а Биар увеличивал масштаб до тех пор, пока их не стало намного легче разглядеть, хотя они все еще были едва разборчивы.

После напоминания брату, что то, над чем они работали, было совершенно секретным, на что Джонни не соизволил ответить, кроме как послать ему взгляд «да ты что?», Биар провел следующий час, делясь тем, что Фитзи рассказал ему, и всем, что он обдумал за последние пять дней. Он показал Джонни свои записи и свой прогресс, объяснив, как все его идеи приводили в тупик. Джонни держался с легкостью, хмурил лоб, когда он озадачился стоящей перед ними задачей.

— Думаю, ты прав насчет того, что сам дизайн несовершенен, — сказал Джонни, используя большой и указательный пальцы, чтобы развернуть голографическое изображение. — Видишь эту часть здесь? Я понимаю, почему ты думаешь, что должен быть какой-то пружинный механизм, который поможет компенсировать сжатие, когда распылитель высвобождается, но с пространственными ограничениями невозможно установить что-то вроде… — Он замолчал, его глаза потеряли фокус.

Биар дал ему минуту, ожидая услышать, что он может обдумать.

Взгляд Джонни снова стал острым, когда он вытащил свой планшет, открывая и закрывая файлы, как будто что-то искал.

— Как далеко, по словам Фитзи, он хочет, чтобы была дальность стрельбы?

— Насколько это возможно, — ответил Биар, пытаясь следить за тем, что делал его брат, и задаваясь вопросом обо всех кодах безопасности, которые он вводил. — Он сказал, что предложение обоих решений может быть ограничено, поэтому каждое устройство должно оказывать как можно большее влияние.

— А сами решения, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что это такое?

— Ни одного. — Биар указал на каракули вокруг рисунка и добавил: — Но с учетом материалов, предложенных Фитзи для строительства, мы можем предположить, что они не являются ни коррозийными, ни взрывоопасными. Если бы любой из растворов был летучим, нестабильная реакция между ними сделала бы устройство бесполезным еще до того, как у него появился шанс сделать то, что он должен был делать. — Биар обдумал это еще раз и продолжил: — Думаю, это может быть какое-то… биологическое оружие. Фитзи был непреклонен в том, что оба решения должны достигать поставленных целей, так что, возможно, это что-то вроде… успокоительного или чего-то в этом роде. Что-нибудь, чтобы усыпить тех, к кому оно прикасается.

Джонни потер щеку, задумчиво наморщив лоб.

— Тогда почему два решения? Успокоительное действие пройдет само по себе, потребуется всего одна смесь.

Быстро подумав, Биар предположил:

— Возможно, это больше похоже на… яд. И лекарство.