Если бы Биар не был свидетелем того, как Джордан сделал нечто подобное три года назад, и не видел, к чему привело кровопускание, он бы в тревоге закричал от того, что произошло дальше.
При активации кровным родственником из стекла появлялись кадры, показывающие трехмерное голографическое изображение мужчины. От его темной кожи, волос и глаз до широких плеч и огромного роста. У Биара не было никаких сомнений в том, что это был отец Деклана. А рядом с Рэндоном был сам Деклан.
В то время Деклану было не больше пяти или шести лет, и он смотрел на своего отца с белозубой ухмылкой на лице… ухмылкой, которая растянулась только тогда, когда Рэндон поднял его и подбросил в воздух, прежде чем снова поймать. Видеозапись не позволяла передавать звук, но малыш Деклан явно хихикал от радости, когда отец подбрасывал его снова и снова.
Когда на сцену вышла женщина, Рэндон остановился и все еще держал Деклана на руках. Столь же бледная, сколь и смуглая, она широко улыбалась им обоим, ее радость была очевидна для всех. Рэндон обнял ее свободной рукой, когда она наклонилась и поцеловала Деклана в щеку, сияющее лицо мальчика точно показывало, что он чувствовал, купаясь в любви своих родителей.
Зная, что у их истории не было счастливого конца, сердце Биара болело, когда он смотрел, как запись проигрывается еще раз, прежде чем она растаяла, как дым, и стеклянная табличка больше ничего не показывала.
— Это случилось, когда мне было тринадцать… всего за несколько месяцев до того, как я поступил в Акарнаю, — сказал Деклан, все еще стоя на коленях и глядя на стекло. — На рабочем месте моего отца произошел несчастный случай. Несколько кабелей оборвались и… — Деклан судорожно вздохнул. — Он был раздавлен. Это было быстро. Безболезненно, сказали мне.
Биар не знал, что делать, что сказать. Он протянул руку и положил ее на плечо Деклана, опустившись на колени рядом с ним, предлагая то утешение, которое могло дать его молчание.
— Твоя мама? — тихо спросил Биар. — Ты сказал… они оба… — Он сделал паузу. — Она… тоже где-то здесь?
Только тогда Деклан поднял взгляд от мемориальной доски, смаргивая слезы, которые так и не скатились с его глаз.
— Нет, — сказал он дрожащим голосом. — На самом деле она не умерла. Просто мертва для меня.
Биар понятия не имел, как реагировать на такое заявление.
— Когда умер мой отец, она не смогла этого вынести, — объяснил Деклан. — Она пыталась… я знаю, что пыталась. Но каждый раз, когда она смотрела на меня, она вздрагивала, пока достаточно скоро не перестала смотреть на меня вообще. — Еще один судорожный вдох. — Джексон сказал, что это потому, что я так похож на своего отца, что моя мама не смогла этого вынести. Она любила его всем сердцем, и встреча со мной была постоянным напоминанием обо всем, что она потеряла.
Тихо, осторожно Биар спросил:
— Что случилось?
— Она сбежала через две недели после смерти отца, — сказал Деклан бесстрастным голосом. — Я не видел ее больше пяти лет.
Холод просочился в вены Биара… холод, который не имел ничего общего с неуклонно падающей температурой.
— Она бросила тебя?
— Джексон сделал все, что мог, чтобы попытаться найти ее. Он потерял своего сына, но я потерял своих папу и маму, и все это в течение двух недель.
— Он когда-нибудь…
— Один раз. Через полтора года после того, как она ушла. — Тон Деклана был мрачным, когда он сказал: — Он нашел ее играющей в счастливую семью с другим мужчиной и его детьми, решившей забыть мужа, которого она потеряла, и сына, которого она никогда не хотела видеть снова.
— Деклан, — прошептал Биар, но больше он ничего не мог сказать. Ничего, что могло бы облегчить боль, которую он видел в глазах парня.
— Самое смешное, — прошептал Деклан в ответ, — я ее не виню. Даже если я не могу простить ее за то, что она ушла от меня, я понимаю, почему она это сделала. Но папа… — Он замолчал, снова проводя пальцами по табличке, голографические слова появлялись при его прикосновении. Ушел, но никогда не забывался. — Я думаю о нем каждый день.
Три года назад Биар стоял на коленях у похожей могилы, и Джордан шептал ему точно такие же слова о его брате.
— Я думаю о нем каждый день.
Точно так же, как Биар сделал тогда, он сказал Деклану сейчас:
— Расскажи мне о нем.
И, как когда-то поделился Джордан, так же поступил и Деклан.
Он рассказал Биару, как его отец выращивал овощи и готовил макароны с нуля; как он читал ему каждый вечер, прежде чем укутать его так туго, что парень едва мог перевернуться. Деклан рассказал об отпусках, которые они провели, о мечтах, которые они разделили, о жизни, которую они пережили, о будущем, которое они планировали. Он мало говорил о своей маме, но любовь, которую он испытывал к своему отцу, сияла в его глазах, когда он рассказывал Биару все о своем детстве, включая тот ужасный день, когда он узнал о несчастном случае с Рэндоном.
— Джексон может быть ублюдком, но он прошел со мной через все это, и я всегда буду благодарен ему, — сказал Деклан. — Особенно когда он взял меня к себе после ухода мамы. Последнее, чего хотел старый чудак, — это заботиться о молодом, убитом горем подростке, но он не оставил меня на произвол судьбы, даже если жаловался каждый божий день.
Биар был поражен, увидев намек на улыбку на лице Деклана. Несмотря на свои слова, он явно испытывал какую-то привязанность к своему печально известному грубому дедушке.
— Я… рад, что он у тебя есть, — сказал Биар.
Деклан разразился лающим смехом.
— Ты бы так не говорил, если бы знал его.
Губы Биара изогнулись вверх.
— Я слышал, что он может быть немного… трудным.
Деклан снова рассмеялся.
— Алекс, верно?
— Среди прочих.
В основном, это был отец Биара, который годами ворчал на сварливого королевского советника. Но даже Уильяму каким-то образом все же удавалось делать это с той же привязанностью, которую демонстрировал Деклан.
— Он ужасен, — прямо сказал Деклан. — Но к лучшему или к худшему, он — все, что у меня есть. И я тот, кто я есть сегодня, благодаря ему.
