— Алекс!
Они выбрали неудачное время, когда ее имя слетело с их губ, и Алекс, уловила его своим обостренным слухом как раз в тот момент, когда меярин замахнулся на нее клинком… клинком, от которого она едва не успела вовремя увернуться. Но она отбилась от него, и как только оказалась на свободе, развернулась, ее глаза лихорадочно искали, пока взгляд не упал на них, махавших ей из переулка.
Только когда ее глаза обратились к ним, то же самое сделали и глаза других. И хотя призыв Биара, Джордана и Д.К. увенчался успехом, поскольку Алекс теперь расчищала путь, в течение доли секунды в переулке появились двое меяринов с обнаженным оружием.
Так же, как и в случае с первым, кто нашел их, Биар и его друзья не колебались; они сразу же бросились в бой, Джордан врывался в трансцендентность и выходил из нее, чтобы дезориентировать бессмертных, Д.К. наносила удары Теневым Кинжалом, а Биар обрушивал на них свой щит и блокировал их удары мечами, боль от каждого удара заставляла его пошатываться.
Их скорость и сила — это была попытка просто защититься, что, как знал Биар, им бы вообще не удалось, если бы не было трое против двоих. Но даже при том, что шансы были в их пользу, Биар знал, что он, Джордан и Д.К. ни за что бы не продержались против двух меяринов намного дольше, если бы окровавленная Алекс не появилась рядом с ними, тяжело дыша и спрашивая:
— Что вы здесь делаете?
Никто из них не был в состоянии ответить ей сразу, сражаясь за свои жизни, но затем она прыгнула в драку, и через несколько секунд два меярина, спотыкаясь, убегали от них и возвращались в давку враждующих тел.
Их уход дал минутную передышку, в течение которой четверо пыхтящих друзей смотрели друг на друга с бледными лицами и широко раскрытыми глазами. Алекс, в частности, пристально смотрела на них, ожидая ответа.
— Мы попросили Каспара Леннокса вернуть нас, — сказала Д.К. дрогнувшим голосом, когда ее глаза вернулись к кровавой битве. Затем она продолжила давать расплывчатые объяснения и рассказала, что они были отделены от Ходящего по Теням вскоре после прибытия, закончив хриплым голосом: — Мы только хотели помочь.
Биар закрыл глаза, чувствуя эти слова глубоко в своей душе. Они хотели помочь… и посмотрите, к чему это привело. Даже сейчас они почти бесполезны, у них не было другого выбора, кроме как прятаться в тени. Хотя друзья никогда не могли предвидеть нападения Эйвена на Грейвел тем утром, они все равно должны были быть готовы ко всему. Им следовало взять с собой собственное оружие, Сферники, даже ComTCD — все было бы лучше, чем то, с чем они прибыли.
Он изо всех сил пытался прочесть эмоции, промелькнувшие на лице Алекс. Она выглядела так, словно разрывалась между беспокойством за них и облегчением, увидев их. Несмотря на ее бессмертные навыки, которые позволили ей быть намного лучше экипированной, чтобы выжить в бою, Биар гадал, находила ли она утешение в том, что они были там, поскольку ей не пришлось бы нести бремя того, чтобы быть единственной свидетельницей суровых реалий битвы.
Прежде чем он успел протянуть руку и спросить, все ли с ней в порядке — морально и физически, поскольку она была вся в крови, — она развернулась и встретила мечи еще двух меяринов, стремительность ее решительной защиты заставила Биара резко вздохнуть от удивления.
В то время как Алекс явно не нуждалась ни в какой помощи, Биар, Джордан и Д.К. бросились вперед, чтобы помочь ей отбиться от них. Они в основном отвлекали внимание, когда Алекс плавно расправлялась с ними. Один был вырублен холодным ударом рукояти оружия Алекс, а другой, получив удар в плечо от ее огненного клинка, был отправлен обратно на площадь сильным ударом в живот ее кожаного ботинка.
Прежде чем кто-либо успел что-либо сказать — и прежде чем на них могли напасть другие нападающие — Алекс повернулась к ним с широко раскрытыми глазами и сказала:
— Давайте, нам нужно…
— Вот вы где!
Биар обернулся и увидел Каспара Леннокса, пробивающегося к ним, его голос перекрывал грохот выстрелов и боевые кличи. На него было приятно смотреть, его Теневой Плащ был разорван в нескольких местах, и на нем было почти столько же крови, сколько и на Алекс. Он был всего в нескольких футах от входа в переулок, когда меярин напал на него, заставив профессора исчезнуть, как дым, появляясь и исчезая, когда его Теневой Меч снова и снова встречался с оружием бессмертного.
Прежде чем Биар и его друзья смогли выбежать на помощь, трое меяринов появились в переулке на Валиспасе и бросились к ним. Нанося удары, парируя, защищаясь и уклоняясь, Джордан, Д.К. и Алекс присоединились к Каспару Ленноксу, как только он победил свою добычу, Ходящий по Теням помог им одолеть трех новых нападающих.
— Вы четверо, — сказал Каспар Леннокс, не задаваясь вопросом, как Алекс оказалась с ними. — Пора идти. Это не ваша битва.
Ходящий по Теням не тратил слов, ругая их за то, что они покинули Обскурию, несмотря на его четкий приказ оставаться на месте. Возможно, он знал, что, поскольку Эйвен все еще стоял наверху лестницы, их судьба была бы решена, если бы они остались внутри собора. Здесь, по крайней мере, у них была возможность выжить.
— Это борьба каждого, — утверждала Д.К., все еще находясь в режиме принцессы и желая сделать все возможное, чтобы защитить тех, кто нуждался в защите.
— Здесь вас ждет только смерть, — мрачно ответил Каспар Леннокс.
Не давая им никакого выбора, он сжал свои руки вокруг рук Д.К. и Джордана, тени поднялись вокруг них, прежде чем они исчезли из виду.
Зная, что у них есть несколько мгновений до возвращения профессора, Биар сказал Алекс:
— Он может путешествовать только с двумя людьми одновременно. — Его взгляд снова устремился мимо нее на площадь, когда он добавил: — Он не уйдет надолго, так что, если ты не хочешь застрять, возвращаясь в академию, тогда…
Он внезапно замолчал, когда его глаза наконец-то снова остановились на отце. Но от того, что он увидел, кровь отхлынула от его лица, потому что Уильям больше не сражался бок о бок со своим отрядом Стражей. Вместо этого он был один… и столкнулся лицом к лицу с телекинетиком Калистой Мэн и татуированной угрозой, которую Алекс когда-то назвала Джеральдом Тогеном. Калиста удерживала Уильяма неподвижно над землей — то, что она когда-то делала, чтобы удержать его самого, — а Джеральд размахивал хлыстами с лезвиями — татуированными хлыстами, спускающими с его кожи — ленивыми кругами.
Не заботясь о собственной безопасности, Биар бросился вперед, намереваясь добраться до Уильяма, чего бы это ни стоило. Но прежде чем он смог сократить расстояние между ними, руки Алекс обхватили его за талию, как стальные обручи, не давая покинуть безопасный переулок.
— Биар! — закричала она. — Остановись!
Он боролся с ней, борясь со всем, что у него было, чтобы освободиться от ее хватки.
— Папа! — закричал он хриплым от страха голосом. — Папа!
Губы Джеральда шевелились, но Биар понятия не имел, что он говорит. Все, что он знал, это то, что его отец был в опасности… и ему нужна была помощь.
— Папа! — снова закричал он, даже зная, что находится слишком далеко, чтобы Уильям мог услышать.
Биар вытянул шею и увидел, что Алекс смотрит поверх его плеча, ее руки все еще держали его в заложниках, когда она наблюдала за сценой, разворачивающейся между его отцом, Калистой и Джеральдом.
— Мы должны что-то сделать! — сказал Биар, чувствуя тошноту в животе, когда Джеральд продолжал размахивать своими хлыстами с лезвиями. — Отпусти меня, Алекс! Мы должны…
Ему не нужно было больше ничего говорить, прежде чем Алекс отпустила его, придя к тому же выводу, что они нужны Уильяму.
— Давай! — сказала она, хватая его за руку и бросаясь вперед.
Они сделали три шага, прежде чем Биар, спотыкаясь, остановился, задыхаясь.
И это было потому, что, пока он смотрел, Джеральд взмахнул рукой назад, а затем вперед, его хлысты с лезвиями рассекли воздух… и полоснули по торсу Уильяма.
Кровь брызнула — нет, хлынула — из раны, и Биар в глубине души знал, что он опоздал. Он был слишком далеко. Даже если бы у него был доступ к Валиспасу, он никогда не добрался бы до Уильяма вовремя.
Он звал отца, и этот мучительный звук, подобного которому он никогда не слышал, слетал с его губ. Он каким-то образом поднялся над шумом битвы, и этого было достаточно, чтобы достичь ушей Уильяма. Пойманный в ловушку хваткой Калисты, он мог только повернуть шею, его полные боли глаза впились в Биара.
