Я обнял его, и он схватил меня за шею, крепко прижимая.

— Я тоже тебя люблю, — сказал я отрывисто. — Я никогда не смогу отплатить тебе за то, как ты защищал меня, когда мы были детьми.

Мы оторвались друг от друга, и он нахмурился, ощущение перемены между нами закрепилось в моей груди. Потому что мы больше не были теми детьми. Мы были закалены войной и стали мужчинами задолго до того, как должны были стать ими.

— Наслаждайся жизнью, Ксавьер. Ты это заслужил, — сказал он.

— Ты тоже, не теряй ни секунды, зомби-братан, — сказал я, ударив кулаком по его плечу.

— Так и сделаю. — Мы шли бок о бок, обнаружив впереди нас ожидающих нас близнецов, с любопытством переглядывающихся между нами, но не задающих вопросов. Они были похожи на нас; понимающие, что братья и сестры нуждаются друг в друге так, как никакие другие отношения не могут дать этого. Это было священно.

Мы прошли за ворота кампуса, обнаружив там советников, ожидающих выхода, и под звездной пылью нас утащили к месту назначения.

Когда нас снова выбросило, я ахнул от того, что обнаружил перед собой.

Мы стояли на вершине горы, окутанные тенью, отброшенной Мелиндой Альтаир, чтобы скрыть нас от глаз, хотя мы были так высоко, что я сомневался, что кто-нибудь заметит нас здесь. Мы смотрели вниз на ужасную армию, и ряды лагерей, полных солдат Лайонела, казалось, тянулись вечно. Ужас приковал меня к месту, пока я пытался оценить численность, лагеря растянулась на многие мили. Она была слишком огромной, намного больше, чем мы могли бы собрать.

— Это хуже, чем я предполагала, — в ужасе выдохнула Дарси.

— Их слишком много, — хрипло сказала Тори, подходя ближе к своему близнецу.

Дариус серьезно взглянул на меня, а затем перевел взгляд за пределы лагеря на другой широкий горный склон через долину.

— Тиберий, Мелинда, Антония. Направляйтесь туда. Там хорошая точка обзора, — Он указал на склон, и Мелинда на прощание прижала руку к его плечу, коснувшись и моего, прежде чем вместе с другими советниками отправиться в это место.

Мы могли просто разглядеть их на дальнем склоне горы, прежде чем они наложат вокруг себя мощные заклинания сокрытия, сливаясь со скалами, и я начал делать то же самое для нас.

Когда мы были хорошо спрятаны, я посмотрел на близнецов с предвкушением, зародившимся в моей груди.

— Давайте сделаем это, — сказала Тори, и Дарси подняла руки, бросая первый проблеск иллюзии.

Мы все внесли свой вклад в это волшебство, и Советники тоже постарались внести в него свою часть: наша армия повстанцев, казалось, маршировала в овраг между горами к рядам Лайонела. Мой пульс ускорился, когда я присоединился к грохоту тысяч ботинок, ударяющихся о землю, вызывая дрожь по земле, чтобы доказать ложь.

Я позволил своей магии вылиться из меня, присоединившись к магии моего брата и близнецов, вся она устремилась наружу, чтобы поддержать иллюзию. Я создавал воинов одного за другим, время, потраченное на тренировки магии окупилась в десять раз, когда я придал индивидуальность каждому из них, сделав их движения достаточно разными, чтобы выглядеть реалистично, добавив знаменосцев и пехотинцев, а затем создав в небе облик мантикор, гарпий и грифонов, сметающихся с небес облаками с заливами для войны.

Моя концентрация была ясна, и я позволил медленному дыханию сорваться с губ, отказываясь позволить себе быть потрясенным ужасающей армией Лайонела, которая могла бы так легко сокрушить нашу, если бы мы действительно выступили навстречу им в этот день. Мы планировали увеличить наши шансы, когда это время действительно пришло. И я надеялся, что к сумеркам мы вернемся в академию, где повстанцы воспевают множество побед, потому что мы были не единственными Фейри в нашей группе, выполнявшими задание прямо сейчас. Остальные предстояло подойти к дверям своей судьбы, и я пожелал им всей удачи на этом свете. Потому что от них зависела судьба этой войны.

ГЛАВА 46

Я сидел в тени деревянного пирса в Саншайн-Бей, мои ботинки вжимались в песок, а теплый воздух доносил до моих губ вкус моря. Эта часть Солярии никогда не ощущала настоящего прикосновения зимы; это была капсула лета, ожидающая, чтобы ее востребовали. Но со временем правления Лайонела его последователи захватили здесь власть, захватив одну из самых красивых частей моего королевства. И сегодня я планировал освободить его.

Макс присел рядом со мной, его переливающаяся темно-синяя чешуя блестела над воротником рубашки, и от него исходило чувство предвкушения.

В этой миссии были я и он. Дарси и Тори поручили нам вызволить пленников из близлежащего Центра Туманной Инквизиции, пока они выполняли собственное задание. И мы вдвоем идеально подходили для этой работы, учитывая наши общие Элементы. Воздух и вода.

Макс снял рубашку, а затем брюки и туфли, оставив на себе только пару синих плавок. Я подражал ему, разделся до черных плавок и запихнул нашу одежду в водонепроницаемый мешок вместе со звездной пылью, которая нам понадобится, чтобы выбраться отсюда.

Я посмотрел на часы: время отсчитывало момент, когда нам нужно было двигаться. Охрана скоро сменится, и это будет наше окно для возможностей.

Макс старался скрыть нас, собирая тени ближе, когда мы начали подползать к кромке воды. Нежный плеск волн был бы безмятежен при любых других обстоятельствах, но сегодня это было поле битвы.

Мы вышли в море, держась под пирсом, тяжелые шаги наверху говорили о охранниках наверху.

Когда его дары Сирены были полностью раскрыты, чешуя заструилась по всему телу Макса и засияла металлическим блеском.

— Хочешь искупаться, Орион? — спросил Макс, его заглушающий пузырь плотно окружил нас, сохраняя свои слова только для нас.

Я кивнул.

— Я всегда чувствовал себя в воде как дома.

— Есть что-то умиротворяющее в океане, — согласился он, море кружилось вокруг его бедер по воле его магии.

— Вода всегда кажется гораздо более живой, чем воздух, — сказал я, и темные глаза Макса загорелись.

— Точно. Воздух — инструмент, истинная сила природы, но вода… клянусь, у нее есть свои желания, — взволнованно сказал он.

— Особенно морская вода, — сказал я. — Я никогда не слышал, чтобы кто-то так говорил об этом…

Мы переглянулись, затем остановились в темно-синей воде, волны теперь плескались о нашу грудь. Было достаточно глубоко, и мы приближались к концу пирса.

— Оставайся там внизу, у меня на хвосте, — сказал Макс.

— Держу пари, что я такой же быстрый пловец, — бросил я вызов. — Может быть, это тебе следует держаться у меня на хвосте.

Макс кинул на меня дерзкий взгляд.

— Я самая могущественная Сирена в Солярии. Ты можешь управлять страной со своей скоростью, но там внизу мои владения. Я вижу течение в волнах, я чувствую изменение приливов, я могу…

— Хорошо, рыбо-человек. Давай проверим, — сказал я с ухмылкой, проверив часы, и как раз вовремя, на пирсе раздался звонок, и марширующие шаги направились в этом направлении, давая нам короткое время, чтобы уплыть достаточно далеко, чтобы скрыться из виду.

Вода здесь была кристально чистой, и даже несмотря на все заклинания сокрытия в мире, было бы рискованно идти туда, пока стража ищет признаки вторжения.

— Иди вперед, — посоветовал я, и Макс нырнул под воду.

Я выпустил пузырь воздуха себе на лицо, а затем поплыл за ним, ныряя глубоко и следуя за его ногами к песчаному дну океана.

Он был чертовски быстр, и даже несмотря на мою скорость и силу, я не мог угнаться за ним. Но вода была настолько прозрачной, что за ним было легко следовать, и он насмешливо улыбнулся мне через плечо, прежде чем, наконец, замедлиться, чтобы позволить мне догнать его. Хорошо и верно доказав свою точку зрения, он повел нас вперед, пока мы выплывали из тени пирса, и у меня в шее покалывало от ощущения разоблачения. Я магией взбудоражил волны над нами, заставив их оторваться от берега немного дальше, чем обычно, предоставив нам больше укрытия.

Сверху не доносилось ни криков, ни вспышек магии, и мы поплыли дальше в теплые воды Саншайн-Бей, стараясь держать между собой и ними как можно большее расстояние.

До Центра Туманной Инквизиции пришлось проплыть пять миль, но вскоре мы добрались до первой сторожевой башни с гигантскими деревянными балками, врезавшимися глубоко в океан. Макс начал подниматься, плывя вверх и вверх, прежде чем выйти на поверхность воды, и вскоре я добрался до его стороны, распустив пузырь воздуха над лицом и вдыхая соленый морской бриз. Лестница вела до деревянной платформы высоко над нами, где располагались охранники, и Макс без колебаний начал подниматься на нее.

Я поспешил за ним с гулом адреналина в жилах, вода текла с нас, пока мы быстро поднимались. Когда мы достигли вершины, Макс остановился, закрыл глаза и использовал дар сирены, чтобы почувствовать эмоции того, кто скрывался над открытым люком.

Он снова низко пригнулся, глядя на меня сверху вниз.

— Четыре охранника. Двое слева, двое справа.