Столкновение крылатых Орденов раздавалось над нами в густых облаках, шум ревов и столкновение огромных тел, столь близких, но невидимых.
Я снова помчалась к Лавинии, теперь ее внимание снова было обращено на Тори, которая летала под ней кругами, создавая иллюзии себя во всех направлениях, чтобы держать ее в замешательстве.
Я призвала всю ненависть в своем сердце и умерила ее решимостью королевы, поставив перед собой добычу. Лавиния заслуживала смерти, столь же кровавой и жестокой, как и пытки, которые она устроила моей паре. И я бы забрала ее жизнь из этого мира самым мучительным способом, который только могла себе представить.
Я бросила стальную сеть, обернула вокруг ее рук и привязала их к бокам, в следующую секунду подожгла металл огнем Феникса. Лавиния кричала и металась, стараясь обуздать свою силу, а я пикировала к ней, готовая покончить с этим раз и навсегда.
Пламя, которое покинуло меня, было горячее преисподней и более карающим, чем все, что я творила раньше. Мои волосы пылали от него, мои крылья были горящим маяком разрушения, когда я обрушивала на нее всю свою ярость, требуя ее смерти.
Огонь принял форму птицы Феникс и со всей силой врезался в Лавинию, и ее крик озарил воздух агонией.
Победа пылала во мне, и надежда подняла голову, ее смерть была обещанием, которое вот-вот должно было быть наконец исполнено.
Через несколько секунд ее кожа засияла, как свет, живший в ее плоти, вырвавшись из нее и поглотив мое пламя, как будто оно было ничем, и каждая жгучая рана, которую я прожгла на ее коже, затянулась, как будто она была создана из самой жизни.
— Нет, — выдохнула я в ужасе, обнаружив Тори, парящую напротив меня в небе, ее глаза были такими же широко раскрытыми от ужаса, как и мои.
Мы не смогли ее победить. Эта истина была ясна, как день и ночь, реальность настолько неоспорима, что ее тяжесть почти задушила меня. Я ни на секунду не могла поверить, в это. Что этот бой может стать последним. Что я никогда больше не увижу Лэнса или остальных членов моей семьи.
Я полетела к Тори, наши руки соединились и крепко сплелись, когда Лавиния обратила на нас свой смертельный взгляд.
— Этого не может быть, — прохрипела я, и ее пальцы сжались на моих.
— По крайней мере, мы вместе. — Ее глаза сверкали смотря на меня, и несправедливость просачивалась в каждый уголок моего существа.
— Мы будем сражаться до тех пор, пока в нас не останется сил, — прошептала я, и она кивнула, уверенность в этом была настолько неоспорима, что мне вряд ли нужно было озвучивать это.
— Вместе навсегда, — выдохнула она.
— Навсегда, — пообещала я, мое сердце бешено колотилось от боли всего того, что вот-вот будет потеряно.
Лавиния улыбнулась, как будто знала, что это уже произошло, и ее глаза засияли тем ужасным волшебством, которое озарило ее кожу неземным сиянием. Тени скользили по ее телу, словно змеи, жаждущие крови, и вся эта безбожная сила сразу же устремилась к нам, обещая поглотить нас и отправить на смерть.
Тори и я выкрикивали нашу ярость, огонь Феникса вырвался из нас в двух прекрасных птиц Фениксов, которые налетели вместе и нырнули с неба в спиральном танце, который обещал стать для них последним. Они погрузились в призрачный свет, который несся к нам, и исчезли с той же уверенностью, что и мы через несколько мгновений, сила вилась высоко вверху и далеко внизу, не обещая спасения. Мы развернулись как один, мчась прочь к единственному клочку свободы за нашими спинами, летя все быстрее и быстрее, в то время как взрыв всей этой мощи прокладывал за нами путь смерти.
Он догонял нас с каждой секундой, как бы быстро мы ни двигались. Он окружал нас со всех сторон и преграждал нам путь.
Наступила тьма, и все, что я могла видеть, это блеск света в ее глубинах и ярко-зеленые глаза моей сестры. Мы обнялись, потому что это было все, что нам оставалось делать. Держаться за вторую половину нашей души и молиться, чтобы Завеса украла нас вместе, поместив туда, где мы больше никогда не расстанемся.
ГЛАВА 38
Мы все выше и выше бежали через нефритовый дворец, пока, наконец, не оказались в широком, ничем не украшенном зале с зияющей пропастью позади него.
Крики в моей голове теперь были невыносимы, агония от того, что сидело в этой яме, мешали мне думать.
Я упал на колени под их тяжестью и начал ползти.
Несясь дальше, достигнув края пропасти и глядя на ужас подо мной.
Звезда. Она была настолько яркой и настолько чистой, что я едва мог смотреть на неё. Падала и била по теням, крича о освобождении.
Шаги гремели вверх по лестнице, команды раздавались со стен, когда «Кабальные люди» Лайонела приближались к нам, время летело слишком быстро.
— Я проделал трещину в защите. У нас есть секунды, чтобы воспользоваться этим, — сказал мне Дариус. — Делай то, что должен, и сделай это сейчас.
Я смотрел на звезду, слезы обжигали мои глаза, а затем падали, падали, падали и разбивались о ее светящееся тело.
Она вздрогнула, почувствовав их, потянувшись ко мне, умоляя в моем разуме.
‘Отпусти меня!’ — кричала она сквозь пределы моего разума. Но я не мог. Я не знал как, да и времени у нас не было.
Мои губы приоткрылись на единственном, что я мог предложить. Песня. Та, кто связана силой всего, чем я был, и которой суждено погрузить Фейри в столетний сон. То, что я никогда раньше не рисковал произнести, опасаясь, скольких людей я могу отправить на смерть во сне.
— Заткни уши, — сказал я Дариусу, не в силах смотреть на него, но чувствуя, как магия колеблет воздух, когда он окружил себя и девушку заглушающим пузырем.
Мои губы приоткрылись. И я пел.
Колыбельная, вылетевшая из моего горла, была настолько прекрасной, что я не мог ничего сделать, кроме как выпустить ее, слезы текли по моим щекам с каждой пропитанной магией нотой. Они упали, как капли чистейшей силы, и, пролившись на пойманную звезду, ее крики наконец стихли.
— Спать, — призвал я сквозь слезы, вытащил из кармана звездную пыль и, не отрывая глаз от теперь уже дремлющей звезды, бросил ее на нас троих, и мы унеслись в ночь.
ГЛАВА 39
Вместо смерти пришла жизнь. Тени Лавинии растаяли, и этот свет исчез вместе с ними всего на волоске от нашей кожи. Я оторвалась от Тори, переведя взгляд на Королеву Теней внизу, где она в ужасе и недоверии посмотрела на свои дрожащие руки.
Тени все еще клубились вокруг ее кожи, но ни один из этих лучей не сверкал и не искрился вокруг нее. Она кричала от ярости, поднимая руки, чтобы попытаться применить его, но ничто из этого не помогло ей.
Мое сердце грохотало, и я помчалась к ней с волнением, мои крылья бились все быстрее и быстрее, когда я догоняла ее с каждой секундой, видя момент слабости и заявляя о ней, прежде чем она исчезла.
