Я вонзил свой рог в грудь преступника, но из рук вражеских Элементалей земли, которые пытались меня удержать, вырвались лозы. Я изо всех сил старался освободиться, сломав несколько лоз зубами, когда другой Фейри схватил меня за голову, и на его ладонях вырос лед.
Моя смерть была слишком очевидна. Я не мог убежать, не мог сражаться. Их было слишком много, тех кто удерживал меня, обеспечивая мою судьбу.
Справа от меня раздался рев, и блестящий топор пронзил руки Элементаля воды, который собирался прикончить меня, его отрубленные руки упали на землю с мокрым шлепком. Его крики были прерваны еще одним ударом топора по груди, и яростный огонь охватил меня широким кругом, сжигая всех, кто держался за меня. Лозы сломались, и я вскочил, пиная и раскачиваясь, чтобы отогнать нападавших.
Затем Дариус шагнул сквозь пламя, словно призрак смерти, с рычанием на губах он приблизился, чтобы исцелить меня. Мои раны затянулись, и я заржал команду ему, дернув подбородком за спину, когда вода хлынула на пламя Дариуса и потушила его.
Дариус перекинул через меня ногу, схватив меня за гриву, и я побежал, сильно пиная задними ногами и разбивая черепа любому, кто достаточно глуп, чтобы попытаться снова схватить меня.
Я летел достаточно высоко, чтобы увидеть масштаб битвы, тяжелое дыхание Дариуса говорило мне, что он сражался долго и упорно, и я надеялся, что этого короткого момента отдыха может быть достаточно, чтобы восстановить его силы.
— Мне нужно добраться до замка, — прогремел он. — Но сначала нужно разобраться с военными машинами. Они сеют хаос.
Я сосредоточил свой взгляд на атакующих башнях, оснащенных катапультами и жестокими магическими пушками, которые были расположены в тылу вражеских рядов. Взрывы были эффективными, кровавыми и ужасными, с каждой секундой наша армия получала все сильнее и сильнее.
Наверху Связанные Драконы Лайонела прорывались сквозь наши ряды летающих Фейри, и мое сердце замерло, когда я осознал, как быстро ход этой войны поворачивается в пользу моего отца. Мы не могли так долго продержаться. Нам нужно было что-то сделать.
Я повернул в сторону ближайшей башни, и рука Дариуса крепче сжалась в моей гриве.
— Вот и все, подлети достаточно близко, и я сожгу этого ублюдка дотла.
Я помчался в этом направлении так быстро, как только мог, летя выше, чтобы не привлекать внимание Фейри, работающего на машинах.
Заряжалась еще одна катапульта, и в пушке вспыхнула магия, готовая уничтожить еще больше нашей армии.
Я рванул с неба с яростью в сердце, а Дариус обрушил на конструкцию огонь с такой силой, что пламя пронеслось сквозь нее вихрем. Крики доносились от Фейри внутри башни, некоторые прыгали с нее, пытаясь сбежать.
Я заметил, что пушка начала давать сбои от пламени Дариуса, магические вспышки разлетались в случайных направлениях, когда механизм сломался.
Я полетел к нему на скорости, сильно пиная его и заставляя вращаться, магия исходила из него по армии Лайонела, а не по нашей. Жужжащий звук говорил о том, что он вот-вот взорвется, и я снова помчался в небо, прежде чем громкий грохот прогремел за нашими спинами, и шрапнель посыпалась на вражескую армию, кровавые крики заставили меня заржать от победы.
Дариус закричал, похлопав меня по плечу, и я развернулся, чтобы направиться к следующей военной машине, во мне пробежала решимость. Мы были ангелами смерти, парящими в небе, и собирались разрушить эти башни вместе с как можно большим количеством наших врагов.
ГЛАВА 82
Тень на моей периферии заставила мою голову обернуться, и я обнаружил, что Гарпии, Пегасы и Мантикоры падают на землю, сокрушая под собой Фейри, как врагов, так и союзников. Павшие Фейри были окровавлены, их конечности были оторваны массой Драконов, присоединившихся к битве в небе, и ужас сжимал мою грудь от того, как быстро развивалась битва.
Я подошел ближе к Калебу, встретившись с ним взглядом, когда между нами пробежал мрачный взгляд.
На нас одновременно бросились три вампира, но за считанные секунды Калеб проткнул одного своими двойными клинками и вырвал горло другому, в то время как я добил последнего воина своим мечом, раскроив ему грудь и позволив его крови окрасить меня в красный цвет.
Мой взгляд зацепился за других вампиров, которые приближались, и все больше и больше из них неслись к нам нескончаемой волной.
— Мы должны сделать это сейчас, — позвал я Калеба, используя связь между нашими разумами.
Он кивнул, и я побежал к нему, кусая его руку, когда он протягивал ее мне, и в тот же момент его зубы впились в мое запястье. Мы выпили быстро, времени на это не было, и мгновенный приступ головокружения довел меня до безумия. Мое зрение стало острее, когда мы отстранились друг от друга, и мир вокруг нас внезапно, казалось, начал двигаться в замедленном темпе.
Но нет… дело было не в этом. Это мы двигались так быстро, что как будто опережали само время.
— Черт возьми, — сказал Калеб в моей голове.
Мне не нужно было моргать, мне едва нужно было перевести дух, когда мы начали двигаться, перерезая глотки вражеским вампирам, которые не могли видеть нашего приближения. Мы убивали снова и снова, двигаясь сквозь них с такой скоростью, что были подобны призракам в ночи, опережая их в десять раз. Мы принесли так много смертей, что я сразу понял, почему эти Узы Ковена были запрещены, почему эта практика, которую мы узнали из древней книги «Кровавых Веков», гарантировала, что вампиры правили на протяжении многих поколений.
Но внезапно, когда было насчитано сотни или более смертей, я упал на колени, чувствуя, как меня пронзает усталость. Я затаил дыхание, моя грудь сжалась, и вспышка боли, которую я почувствовал от Калеба рядом, убедила меня, что он чувствовал тоже самое.
Я попытался найти его, но масса тел снова приближалась, и пара ботинок протоптала ко мне дорогу. Чья-то рука скользнула мне в волосы, и я отшатнулся назад, подняв меч и задыхаясь под нападавшим.
Ашика Нормант стояла там, ее темные волосы развевались на ветру, ее яркие бронзовые доспехи были мокрыми от крови моих союзников. Новый военный генерал Лайонела смотрел на нее злобно, и ее ухмылка сказала мне все, что мне нужно было знать о том, как она ко мне относилась. Я видел ее лицо в нескольких новостях, ее обещания читающиеся в ее глазах искоренить — повстанцев, осмелившихся называть себя армией.
— Я видела, что ты сделал, — прошипела она, когда шеренга ее воинов окружила нас, и один из них швырнул Калеба в центр рядом со мной. — Я слышала слухи о старых обычаях, — прорычала она. — Я долго искала эту силу. Так скажи мне сейчас, пока ваши никчемные головы не были оторваны от ваших плеч, как ты изучил пути Ковена?
Моя грудь сжалась от ее слов, и я не сводила глаз с Ашики, мысленно разговаривая с Калебом.
— Десять воинов вокруг нас. Все вампиры. Они, вероятно, самые сильные из ее полка.
— Я слышал, что Ашика сама стоит десяти, — ответил Калеб.
— Ты хочешь ее или их?
— Я возьму десятку. Развлекайся с этой сукой.
— Скажи мне! — рявкнула Ашика.
— Я не могу тебе сказать, — мрачно сказал я. — Но могу показать.
Она с рычанием замахнулась на меня своим мечом, но я успел встать на ноги прежде, чем она успела нанести этот удар, и Калеб тоже вскочил. Мы помчались вместе, кусая друг друга за запястья и снова разжигая бурную магию в наших венах. Калеб умчался прочь, разорвав зубами первого солдата Ашики и проткнув другого одним из своих клинков Феникса. Я бросился на Ашику, и она увернулась от первого взмаха моего клинка, двигаясь со своей вампирской скоростью, чтобы избежать его.
Но я был быстрее и сильнее, чем она могла себе представить, учитывая грохот звеньев ковена, питающихся этой битвой. Моя энергия полностью восстановилась после укуса Калеба, и я снова жаждал боя.
