Я ему всё-всё обязательно расскажу. Даже мысли нет что-то утаивать. Про Маринку, про мои книги и воровку аккаунта, про то, что с Максом всё давно кончено.
– Ау, есть кто дома? – не успела я выключить фен, как услышала в гостиной ласковый женский голос.
– Я тут, что-то срочное? – неловко общаться с незнакомым человеком, находясь в банном халате на голое тело.
– Вот те на! – ласковые нотки как топором отрубило из интонации незнакомки. – Ты кто такая, швабра?
Я опешила. Девушка, показавшаяся мне в первое мгновение вполне симпатичной, вдруг, как по волшебству, превратилась в неприятную некрасивую особу. Остроносую, губастую и вульгарно одетую.
Как много всё же значит внутренний мир человека, когда речь идёт о красоте. Сейчас то, что изрыгнула на меня из своего внутреннего мира девушка, полностью перечеркнул для меня её внешний образ. Обезобразило его.
– Простите, но я тут живу. Это вы кто и по какому праву так со мной разговариваете? – терпеть не могу конфликты. Вот и сейчас: вроде бы возмущаюсь, а даже сама слышу себя и понимаю, что звучит так, словно оправдываюсь.
– Я жена Степана. Приехала навестить. Сюрприз милому решила сделать. Ещё, ладно, ребёнка в последний момент с бабушкой оставила, а то бы был стресс у сына. – девушка скрестила руки на груди. – Тут ведь, оказывается, и без нас Степану не скучно. Развлекла моего кобеля, коза? Давай, выматывай! Я с ним не собираюсь из-за тебя ссориться. Сделаю вид, что ничего не знаю, а он подыграет. Он же не дурак – брак разрушать из-за санаторной интрижки.
Меня накрыло такой адреналиновой волной, что я чуть не задохнулась.
Жена? Сын? Степан? Мой Степан…
Не может быть… Ой, какая же я дура, дура… Поверила, придумала… Банальная, абсолютно до примитива банальная история, а я клюнула, почувствовала себя особенной, любимой… Ой, мамочки, как же стыдно и больно…
Я вся сжалась, словно на мне не было никакого халата, а эта девушка хлестала меня правдой по обнаженному телу, по обнаженной душе…
– Я… я сейчас…мне нужно одеться, простите, – не в силах выносить этот ужас и позор, в состоянии головокружения, я захлопнула дверь в свою спальню. Лихорадочно побросала вещи в чемодан, оделась и бросилась прочь из этого ада.
– И не вздумай ему звонить, подстилка санаторная! – крикнула мне вслед жена Степана. Я почти физически ощутила удар. Словно она камень в меня кинула.
Выскочила на улицу. Тело бьёт мелкой дрожью. Куда, куда бежать? Что делать? Вызывать такси и ехать к папе? Он недалеко живёт. Или возвращаться домой?
Хотелось лишь умереть прямо сейчас.
Мгновенно и гарантированно.
Я не смогу пережить такое предательство, нет, нет. Не смогу. Это совершенно точно. Я уже не могу…
Зазвонил телефон. Маринка.
Милая моя, ты как чувствуешь, спаси меня, дорогая…
– Алло, Юля! Юлёк, тут у нас ЧП без тебя. Маме твоей сильно плохо. Нервный срыв. Срочно приезжай.
Степан
– Послушайте, но зачем же вы ушли из палаты, но ведь такое серьёзное дело, операция…
За мной следом прибежала медсестра и взволнованным, запыхавшимся голосом стала что-то говорить.
Всё, что я понял, это то, что наркоз подействовал сильнее, чем надо, и меня "выключили" на большее количество часов, чем планировалось.
Вникать в то, что я чудом "включился", я не стал. Где-то на периферии сознания мелькнули мысли о врачебной ошибке, но мне было не до них. Живой же.
Операция прошла успешно. Это медсестра через слово бормочет. Ну и спасибо. А форс-мажорные обстоятельства никто не отменял. Просто у врачей они могут дорогого стоить.
А впрочем – у кого дешевле?
Судья, вынося приговор разве не может сломать жизнь человеку? Из-за ошибки следователя, адвоката, свидетелей?
Учитель или родитель ошибившись в педагогическом подходе, разве не могут случайно, но очень серьёзно навредить психике ребёнка? Сломать судьбу и жизнь?
Их ошибки дешевле обходятся, чем врачебные?
Я думал об этом может быть полмысли и полсекунды.
Она ушла.
Вот что стучало на наковальне моего сознания. Она ушла, её нет.
Когда я шёл на эту чёртову операцию, я чувствовал, что произойдёт какая-то неприятность. На душе было неспокойно.
Я целовал мою Оленьку и тревога накрывала меня. Я ведь даже понимал, что не волнуюсь об операции, что это другого рода предчувствие…
Почему, почему я никогда не прислушиваюсь к своей интуиции?!
Но ведь всё было хорошо, ничто не предвещало проблем.
Может быть она переехала в другой номер? Но зачем, почему?
Тем не менее, уцепившись за эту мысль, я побежал на ресепшн.
