– Ну, ты кремень, я б к жене не знал как сунутся после такого.
Такси тронулось, а я так и не понял, при чём тут жена и почему к ней нельзя соваться после наркоза. Сергей, видимо, думает, что при наркозе "выключилось и не включилось" кое-что ещё помимо сознания.
Эх, Серёга, если бы можно было отключить память…
Юля
Юлька, Юлька, ты плачешь?
Я разразилась рыданиями прямо в телефон.
– Марин, мне так плохо… Марина, я сейчас умру…
– Зая, спокойно. Ох, я бестолочь, напугала тебя. С мамой твоей всё в порядке, слышишь? Во всяком случае, она жива – это главное. А нервишки мы ей подлечим, не переживай. Прости, милая, что напугала тебя. Ты, правда, нужна тут. Но не надо так убиваться, всё поправимо.
– Марин, я не поэтому… Я… Я так влипла, Маринка… – рыдания накрывали меня от одной мысли о предательстве Степана.
– Что случилось? – в голосе подруги слышалась тревога.
– Марин, я влюбилась… Нет – полюбила. Он, ты не представляешь, какой он. Он мой, весь мой… Я думала... – рыдания накрыли меня. Маринка терпеливо ждала. – А оказалось всё до тошноты банально. Он женат и даже ребёнок есть. Как, как можно быть настолько циничным? Зачем он так со мной? Зачем нужно было настолько притворятся?
Слёзы потоком лились из моих глаз. Никогда в жизни я так не плакала.
– Милая моя, ты только держись. Приезжай скорее. Ну его нафиг, этот санаторий! Это я во всём виновата – я надоумила тебя, – Маринка, как всегда, готова была меня спасать и брать всю вину, – которой не было, – на себя.
– Нет, нет, – сквозь шмыганье носом и всхлипывания поспешила я успокоить подругу, – ты совершенно точно не причём. Я даже не думала про твою инструкцию по развлечению. Всё само завертелось, закрутилось. Я… Я только с именем ему наврала. Случайно!
Меня тут же накрыло адреналиновой волной: ну, конечно! Это мне наказание за мою ложь. Бумеранг. Я обманула, а в ответ мне Вселенная по носу щёлкнула другим обманом. Мол, вот тебе. Будешь знать!
От этой мысли мне стало совсем тошно. Я снова разразилась рыданиями.
– Вообщем так: возвращайся скорее, будем зализывать раны вместе. У меня сердце на разрыв, как слышу тебя сейчас. Сама того и гляди заплачу.
Я пообещала Маринке, что не наделаю глупостей и обязательно приеду домой.
Какие глупости – на них у меня, к сожалению, нет морального права. С мамой беда.
Маринка ничего не знает толком: "Нервный срыв, а из-за чего – не представляю."
Моя мама только снаружи властная, но я знаю, что за этим скрывается её обидчивость. Она научилась быть категоричной-это помогает ей закрываться от возможности раниться.
А ранит её многое. Всё, что не совпадает с её мнением или ожиданием.
Только там где я, ранившись, прячу голову в плечи и уползаю в раковину, мама громко возмущается и хлопает дверью. Выглядит гордой, боевой, сильной, а по факту…
Но чтобы нервный срыв – это на неё не похоже. Что, что такое могло произойти, чтобы она так разнервничалась?
Клин клином вышибают: мысли о маме немного отключили меня от собственной трагедии.
Я немного успокоилась и, попрощавшись с подругой, стала собирать мысли в кучу и думать, как добираться до дома. С чего начать.
– Простите, я невольно слышала часть вашего разговора, – ко мне подошла девушка-администратор. Я её узнала: Лариса, – она несколько дней назад извинялась, что мы со Степаном оказались в одном люксе. – Могу я чем-то помочь вам? Хотите – такси вызову?
– Спасибо, да.. Да, это было бы очень кстати. Я уезжаю. – моё пожимание плечами и грустный взгляд в сторону чемодана настолько жалок, что мне снова захотелось реветь. Я шмыгнула носом, пытаясь сдержаться. – Простите.
Лариса так сочувственно на меня смотрит, что не зареветь у меня нет никаких шансов. И я снова плачу.
– Вот гад! – Лариса плюёт на всякую субординацию и обнимает меня, – Держись, подруга. Все мы в это дерьмо вляпываемся рано или поздно. Дерьмо с ароматом "женатый козёл".
Она вздыхает и я, даже сквозь свою боль, понимаю, что вздыхает она сейчас не только обо мне. И даже наверняка – не обо мне.
– Если он начнёт про тебя спрашивать, что сказать?
– Ничего! Пожалуйста, ничего! Я не хочу его видеть и слышать! Ни объяснений, ни извинений, ни, тем более, продолжения вранья.
– Будь уверена – утечки информации не допущу. Ты молодец, что решила не выяснять отношений. Нечего унижаться. Такие приключения надо на корню обрубать. Лучше пусть один раз будет больно, чем долго и мучительно.
***
Не знаю, как добралась до дома. В тумане, в накрывающих потоках слёз.
Перешагнула порог квартиры и очнулась.
Санаторий, Степан – всё оказалось далеко-далеко. Тупая боль колотила в висках, но сил на слёзы уже не было.
Я вернулась в свой мир из рая. Или из ада.
В любом случае я дома. И надо ехать в больницу к маме.
