— Я не хочу на следующий уровень. Я хочу домой. — Соня знала, что андриков нельзя обмануть, поэтому добавила: — Посмотреть Луну, и сразу домой. Так можно?
— Можно все, но люди этого не понимают.
— Значит, вы плохо объясняете.
— Мы не можем дать больше, чем человек способен взять.
Луна стремительно приближалась, и Соня умолкла. Расспросы подождут до приземления, а такой полет уже никогда не повторится.
До приземления? Ха-ха. Надо привыкать к «прилунению», на время учебы домом станет Луна.
Соня оглянулась назад.
Земля. Огромная. Цветная. Только ради этого зрелища стоит идти в космонавты. Изумительный вид казался отчетливым и близким, будто перед глазами поставили телескоп. На снимках из космоса все не так сочно и величественно.
В ушах звенело от невыносимой тишины.
На Земле у организма работал вживленный слой защиты от перепадов температуры, радиации и воздействия опасной химии, а в крови находились микрочастицы с кислородом — когда воздух не поступал через дыхание, кислород пускался из них в кровоток, и человек мог спастись или, если ситуация не позволяла, хотя бы не умереть до прибытия помощи. Соня пользовалась этим, когда купалась подо льдом.
При андриках все это не работало. Соню окружало безвоздушное пространство. Но она дышала. Как? Непонятно. Чудо. Но каждое чудо как-то объясняется. Соня не могла объяснить работу домашнего принтера, который из сваливаемого в него мусора, из почвы, из воздуха и отдельно закупаемых добавок делал все, от еды на кухне до одежды в шкаф-рамке. Такие же принтеры, только большие, стояли в каждом поселке и создавали все необходимое, от стройматериалов, мебели и техники до роботов, которые это соберут и установят. Принтеры казались чудом, но кто-то же изобрел их, изготовил и поставил на службу людям. И живой дом, который вырастил папа — разве это не чудо?
У андриков чудес было неизмеримо больше. Они и сами были чудом.
Соня вспомнила давно мучивший вопрос:
— Вы мужчины или женщины?
— Мы не люди и не можем быть мужчинами или женщинами.
— Андрики — это ваше самоназвание?
— Мы уже говорили, что нас называли и называют по-разному. Вы зовете андриками от слова «андроид», потому что для вас мы принимаем человеческий вид.
— А какие вы по-настоящему?
— Это видит тот, кто переходит на следующий уровень.
— В будущем все достигнут следующего уровня? Даже темные?
— Вопрос некорректен. Будущее и следующий уровень не взаимосвязаны, как и разделение на светлых и темных.
Круг серой пустыни над головой быстро рос и занимал уже больше места, чем оставшаяся позади родная планета. Изувеченная кратерами поверхность напоминала пенку молочного коктейля: если не выпить его сразу, а надолго забыть, заигравшись или погрузившись в поток, круглые пузырьки постепенно исчезают или лопаются, их края становятся острыми, рваными и будто бы оплавившимися. В общем, Луна — стакан с забытым коктейлем, вид сверху. Умора. Стакан диаметром три с половиной тысячи километров. Сколько людей напьется из такой емкости?
С приближением двенадцатого дня рождения Соня усиленно изучала место будущего обучения. Луну покрывал реголит — смесь пыли и скалистых обломков от столкновения метеоритов с поверхностью. На поверхности температура держалась от минус ста семидесяти ночью до плюс ста тридцати днем, а на глубине в один метр сохранялось ровно минус тридцать пять, и это уже не менялось. Идеальный холодильник.
Атмосферы почти не было, поэтому небо на Луне всегда черное и со звездами, даже если в глаза светит солнце. Размеры кратеров были разные, но глубина у всех одинакова, будто по круглому мячу расползлись и затем высохли грязные капли. Ни больших гор, ни впадин. Шар, который запылился от времени. Вернее, прилетел из другого времени. Или его только доработали в другом времени, а над Землей он существовал постоянно? Наука молчит. Ученые думали, будто что-то знают, но появление андриков перечеркнуло прежние теории.
Андрики несли Соню в самый центр, к расположенным у лунных Апеннин Заливу Зноя и Морю Паров.
Четыреста тысяч километров — за несколько минут. Это как же нужно разогнаться? Если подсчитать скорость…
Не до расчетов. Глаза глядели вперед. Лунная поверхность быстро надвигалась. Теперь полет напоминал падение головой вниз. Андрики молчали и с невозмутимыми лицами неслись вперед, прямо на серые скалы.
Когда до столкновения остались считанные метры, Соня невольно зажмурилась…
Не было ни встряски, ни вспышки, ни удара. Просто ноги почувствовали опору, и глаза открылись. Соня не заметила, как пролетела внутрь и как перевернулась, но она бы ничего не увидела, даже если бы не зажмурилась: мир исчез, все покрывала непроницаемая тьма.
Полет закончился, ноги стояли на твердой поверхности. Гравитация на Луне в шесть раз меньше, чем на Земле. Дома Соня весила тридцать пять килограммов, здесь — примерно шесть. Во время учебы гравитацию сравняют с земной, поэтому Соня воспользовалась возможностью: присела, резко оттолкнулась, и тело взметнулось вверх. Защитно выставленные руки не встретили преграды, потолка над головой не оказалось. Прыжок длился несколько захватывающе-длинных секунд. Едва призем… прилунившись, Соня прыгнула еще раз — с переворотом. Как на батуте.
Нет, это не батут. Это нечто непередаваемое словами, лунные ощущения не сравнить ни с чем.
Вокруг посветлело. Соня замерла и огляделась. То, что окружало, оказалось скучным почти до слез. Обычный бетонный коридор с множеством дверей. Серый пол. Серые же прямоугольные двери. Серые стены. Концы коридора терялись в далекой дали.
— Мы внутри Луны? — на всякий случай уточнила Соня.
— Да, если считать в вашей системе координат.
Андрики поглядели вверх, и потолок исчез. Открылся невыносимо величественный вид на Землю — бело-голубую, родную, живую. Какой же контраст с окружившей серостью…
Видимо, поверхность Луны — защитный купол, при необходимости он становится прозрачным, как стены живой комнаты. Освещение лилось со всех сторон — от пола, от стен, будто они тоже были на ферментах, как дома, и от космоса. Солнце здесь не такое, как видно с Земли: оно слепит, но не греет. Похоже на уличный фонарь в ночном парке — тьмы вокруг так много, что одинокая лампочка, настолько бы ни была яркой, теряется на общем фоне.
Андрики указали на ближайшую дверь:
— Твоя комната. Располагайся. Через десять минут построение. Форма одежды — парадная. Просьба соблюдать осторожность, гравитация возвращается к привычной.
Пришлось схватиться за стену: ноги стали ватными и налились тяжестью, плечи сгорбились, шея едва удержала голову. Как же быстро человек привыкает к хорошему.
Андрики исчезли так же внезапно, как появились. Не ушли, не улетели. Растворились в воздухе. В мгновение ока. Были — и не стало, будто их выключили, как аппарат, который выполнил работу и больше не нужен.
